Особенность фестивального смотрения фильмов заключается в том, что проекты обрамляют и дополняют друг друга, привнося дополнительные коннотации, которые не были заложены авторами изначально. Не зря программный директор «Маяка» Стас Тыркин говорил, что у программы фестиваля есть своя драматургия.
На «Маяке» состоялась российская премьера фильма Ричарда Линклейтера («Перед рассветом») «Новая волна», который был представлен зрителям в мае этого года в Каннах. Эта картина рассказывает о том, как Жан-Люк Годар снял криминальную драму «На последнем дыхании» и тем самым подарил миру новый, дерзкий и резкий киноязык. Годар в исполнении Гийома Марбека (La vie d'avant) показан у Линклейтера как несносный гений, вызывающий жгучее раздражение у продюсеров, актеров и членов съемочной группы. В этом он похож на Лермонтова в драме Бакура Бакурадзе. К счастью, во Франции середины прошлого века дуэли уже были запрещены, так что Годар, несмотря на все свои выходки (а во многом и благодаря им) смог снять великое кино.
«Новая волна» также удачно рифмуется с «Картинами дружеских связей», ведь Соня Райзман тоже сняла черно-белую картину о молодых киношниках, которые дружат, насмешничают и стремятся плюнуть в вечность. Только у Линклейтера в качестве молодых творцов выступают Клод Шаброль («На последнем дыхании»), Франсуа Трюффо («400 ударов»), Жан-Поль Бельмондо («Чочара») и другие легенды, от звучания имен которых сердце синефила сладостно замирает.
Фильм Линклейтера снят с такой любовью к кино, что способен вызвать как минимум интерес и симпатию к французской новой волне даже у тех, кто ранее не смотрел ничего, кроме сериалов про ментов.
Многие эпизоды вызывают удивленное восклицание: «А что, так можно было?» Неужели можно снимать «в моменте», подкидывая актерам реплики из-за кадра вместо того, чтобы дать им прочитать сценарий? Можно прервать съемки в середине дня, потому что у режиссера кончились на сегодня идеи или нет настроения? Можно обходиться без грима и делать не более двух дублей? При этом Линклейтер оставляет за скобками то, что Годар, в отличие от многих режиссеров-бунтарей, понимал, как работает система, и отдавал себе отчет в том, какие правила он нарушает и зачем.
В 2025 году в основной конкурс «Маяка» впервые был включен анимационный фильм. Гости фестиваля посмотрели мультфильм Константина Бронзита «На выброс», который сразу же принялись сравнивать с «Историей игрушек». Только, в отличие от пиксаровского шедевра, у Бронзита центральными персонажами выступают выброшенные в мусорный бак вещи: ботинок с прилипшей к нему жвачкой, модный галстук, надколотая фарфоровая ваза, катушка ниток, освежитель воздуха и кнопочный телефон-раскладушка. Вместе они отправляются в путешествие в поисках Мусорного Рая и проходят через разные приключения: от сплава по каналу до побега от робота-уборщика. По пути им встречается крыса с большой любовью к литературе, которая считает Пастернака слишком пресным, и чайка по имени Джонатан Ливингстон (это отсылка к повести-притче Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». — Прим. SRSLY).
Константин Бронзит перед началом показа попросил зрителей не воспринимать всерьез мультфильм с возрастным ограничением 12+, однако «На выброс» оказался глубоким, пронзительным и очень человечным произведением.
Несложно догадаться, что под видом ненужных вещей в мультфильме выведены люди: оказавшийся на обочине жизни работяга, впервые столкнувшийся с суровой действительностью мажор, жаждущий прыгнуть выше головы выскочка, сильная, но хрупкая женщина. У каждого героя прекрасно прописан характер, их истории органично дополняют друг друга, а арка становления злодея и финальная битва выведены столь филигранно, что специалистам из Pixar впору поучиться у Бронзита.
Еще одним фильмом конкурсной программы стала притча «Прозрачные земли» Дмитрия Давыдова — безжизненная картина о трех стариках (Юрий Кондратьев, «Павел. Первый и последний»; Александр Келарев и Владимир Бурдов), живущих в умирающей деревне. В качестве противовеса гниющим домикам, укрытым толстым слоем снега, существует лес, по которому бродит медведь — иногда он заходит на окраины деревни и пугает стариков, не способных совладать со зверем.
В фильме почти нет диалогов, ведь дедам особо не о чем разговаривать, они уже давно сказали, что хотели, а ничего нового в их жизни не происходит. Так что они общаются в основном междометиями или перебрасываются короткими фразами. Однажды три деда находят в реке заледеневшего мужчину и приносят его тело домой, чтобы разморозить и похоронить по-человечески, но тот внезапно оживает, словно Капитан Америка, и ненадолго наполняет селение подобием жизни.
Фильм «Прозрачные земли» весьма впечатляет визуально. На Q&A после показа оператор Александр Красновский рассказывал, как сложно было снимать снег, чтобы он выглядел нетронутым и первозданным, когда вокруг топчется вся съемочная группа. Эти усилия полностью себя оправдали: искрящимся снегом хочется любоваться. Но фильм идет полтора часа, и за это время от красот начинаешь уставать, а ничего, кроме них, «Прозрачные земли» предложить не могут.
Одним из самых ожидаемых проектов из основного конкурса стала драма Сергея Малкина «Здесь был Юра». В этом фильме Кузьма Котрелев («Между нами химимя») и Денис Парамонов («Аутсорс») играют Сергея и Олега — двух раздолбаев-музыкантов, которые состоят в гаражной группе и живут на съемной квартире вместе с душным занудой Андреем (Василий Михайлов, «Лето»). Неожиданно на парней сваливается задача несколько дней последить за дядей Олега, Юрой — пятидесятилетним мужиком с жиденькими засаленными волосами, не способным о себе позаботиться. Юру играет Константин Хабенский («Метод»), который не произносит ни единого слова и кивает в ответ на любой вопрос.
Герой Хабенского ничего не просит, он просто существует рядом с Олегом и Сергеем и самим фактом своего существования меняет их жизни. Многие волонтеры, работающие с особенными людьми, отмечают, что рядом с ними можно никем не притворяться и не раздувать свою значимость — такому человеку не важно, сколько у тебя подписчиков в соцсети и миллионов на банковском счете, он рад твоему вниманию. Эту простую истину предстоит осознать и героям Котрелева и Парамонова. Они воспринимают Юру как равного себе, пусть и нуждающегося в дополнительном уходе, и в одном из эпизодов Сергей очень резко реагирует на попытку журналистов словить хайп на «смешном дядьке».
На месте Ивана Соснина («Легенды наших предков») мы бы начали беспокоиться, ведь Сергей Малкин доказал, что тоже прекрасно умеет снимать доброе кино. «Здесь был Юра» — теплая, трогательная и очень человечная история о том, как беспечные молодые люди учатся брать на себя ответственность за другого человека и за несколько дней взрослеют благодаря этому опыту.
Режиссер Татьяна Рахманова, получившая на первом «Маяке» награду за лучший дебют за фильм «Королевство», привезла в Геленджик свой новый полный метр — драму «Хорошая жизнь», основанную на рассказе Аркадия Гайдара «Голубая чашка». История об отце и сыне, которые «навсегда» ушли из дома после ссоры с мамой (Серафима Гощанская, «Бар “Один звонок”»), превращается в сказочное путешествие, где игрушечные лошади становятся настоящими, а по лесу бродит Пушкин.
Татьяна пожаловалась зрителям, что было очень сложно отыскать хорошего отца — в смысле, найти исполнителя роли папы, который давал бы пространство своему юному партнеру и не мешал бы ему играть. За неделю до старта съемок на эту роль был назначен непрофессиональный актер, сумевший найти общий язык с Мишей Кашириным. «Хорошая жизнь» напоминает сон в летнюю ночь, где образы причудливо перетекают друг в друга и знакомые вещи наполняются новыми смыслами. Наблюдать за неподдельно теплыми отношениями папы и сына приятно даже в те моменты, когда они ссорятся или неожиданно меняются ролями, но картине не хватает почвы под ногами, на которую она могла бы опереться, чтобы стать чем-то бо́льшим, чем красивая фантазия.
Последним фильмом конкурсной программы стала драма Светланы Проскуриной «Над вечным покоем». В этой истории Егор Абрамов из сериала «Мир! Дружба! Жвачка!» сыграл невероятно мерзкого, слабовольного и инфантильного типа, который в одной из первых сцен издевается над мальчиком с особенностями развития. Герой Абрамова совершает ужасное злодеяние, и его мать, соцработница Рита (Мария Леонова, «Заключение»), избавляется от улик и заметает все следы, чтобы спасти непутевого отпрыска от тюрьмы. Мать и сын, ставшие соучастниками преступления, в лучших традициях Достоевского пытаются совладать с муками совести и заодно отвести от себя подозрения.
«Над вечным покоем» — очень точно выверенный и снятый словно по линеечке фильм, где нет ни единого лишнего кадра. Пожалуй, в этой правильности, техничности и академичности и кроется проблема. Зрители безусловно оценили отточенное мастерство Проскуриной, но аплодировали этой картине не так громко и продолжительно, как предыдущим, менее совершенным, но живым работам. Возможно, к концу фестиваля у них просто не осталось сил?
Программа третьего «Маяка» была насыщенной и разнообразной. В нее вошло много дебютов и много фильмов, снятых женщинами, что не могло не сказаться на общей тональности смотра. Свет «Маяка» вновь пригласил заглянуть в завтрашний день и увидеть, каким будет авторское кино в России. Отрадно отметить, что многие режиссеры выбрали говорить со зрителем о любви, прощении и сострадании. Хочется верить, что их картины смогут разогнать тьму и указать путь другим.
