Четвертый день — самый событийный. А я как назло не могу встать с кровати. Веселились до утра, а затем я заснул под кондиционером. Короче, шею ломит, температура. Из еды осталось только виски и немного докторской колбасы. Так, надо все же выбираться в район фестиваля.
На улице светит солнце, но обходится без жары. Настроение отвратительное. Нельзя так много пить. Благо холод очей отлично скрывают темные очки. Пока шел до ресторана, поймал на себе тонну девичьих взглядов. Сперва обрадовался, а потом понял, что на одной ноге у меня кроссовок, на другой — сланец. Пришлось возвращаться в номер. Меньше пить надо, Эдик!
Завтракать (многие в это время уже давно обедают) решил в «Баране-Рапане». Все же те осьминоги пару раз приходили ко мне в мечтах. Но сперва нужно что-то жидкое. Так, попробуем окрошку и ананасово-клубничный смузи. Что еще есть… салат с телятиной и грушей. Беру.
Это было, конечно, да. Наелся от пуза. Правда, увидел счет и слегка поседел. Но это мелочи жизни. Осьминоги — реально отвал всего. Они тают во рту, при этом блюдо довольно острое — помимо картошки и помидоров в тарелку щедро накидали халапеньо. Смузи тоже ок. Но заказать, наверное, стоило чай. Вновь разболелась голова. Где там аспирин?
Мчу в кино, сегодня здесь очень насыщенная программа. Первым делом показывают «Машу». На сцену выходит продюсер фильма и чуть не плача говорит, что эта картина — лучшее, что случилось в ее жизни. Посмотрим.
Сюжет крутится вокруг жизни девушки, которая выросла в 90-е и все детство провела среди уголовников. Маша поет им джаз, а они дарят ей красивые платья и магнитофон. В какой-то момент героиня начинает понимать, что все падающие на нее бонусы обильно запятнаны чужой кровью. Спустя годы взрослая Маша, которая все же стала певицей, возвращается в родной город и устраивает, скажем так, сеанс музыкальной психотерапии.
Очевидно, что режиссер-дебютант Анастасия Пальчикова без ума от Скорсезе, сериала «Фарго» и прошлогоднего победителя «Кинотавра» — фильма «Бык». От каждого из вышеперечисленных «Маша» взяла по чуть-чуть. Только в сценарной основе тут не тестостерон, а эстроген. Даже юная версия героини (сверхубедительная Полина Гухман, которой недавно исполнилось 14) подана с нарочитым апломбом. А взрослая Маша (Аня Чиповская в красном платье а-ля Вероника Форс) настолько хороша собой, что глядя на нее, забываешь дышать. И если не пытаться докапываться, то от фильма можно получить слоновью дозу удовольствия. Да, это такое наивное, возможно, чересчур feel-good-кино. Зато на нем получается отдохнуть. Потенциальный хит отечественного проката.
Но даже тех, кому «Маша» оказалась не по душе, за все страдания от конкурсной программы вознаградил Иван Твердовский. Его «Конференция» — кино неописуемой, давящей мощи. И первый художественный фильм о теракте на Дубровке. В центре внимания — православная монахиня, которая после «Норд-Оста» никак не может замолить свои грехи, зато организовывает вечер памяти. Дальше зрителей ждет двухчасовая реконструкция нескольких дней плена в пересказе заложников, в том числе реальных свидетелей тех событий (речь про актеров Филиппа Авдеева и Романа Шмакова). Правда, тяготеющий к документальному стилю Твердовский почему-то не освещает ни причины теракта, ни чудовищные последствия штурма театра спецподразделениями ФСБ. «Конференция» задает другие вопросы («Почему наш народ так быстро все забывает?») и концентрируется не столько на конкретной трагедии, сколько на исследовании посттравматического синдрома и человеческой слабости.
После «Конференции» три часа сидел на пляже и думал обо всем. Благо на горизонте очень кстати появился Денис Виленкин и позвал на вечеринку в «Дионис». Выглядело это так: толпа чересчур крикливых девушек пляшет в барной части под «Босоногого мальчика», пока в зоне ресторана цвет «Кинотавра» обсуждает дела. Вино и шампанское текут рекой. Шашлык не успевают жарить. В целом весело. Но все равно меня не покидает ощущение, что весь этот праздник — не для меня. Эти ощущения, к слову, разделяет писатель Дмитрий Глуховский** , который после интервью Дудю** стал самым желанным объектом для селфи. Когда я подошел к нему, чтобы сфоткать, он сделал страдальческое лицо и спрятал за спину рюмку водки.
— Дмитрий, взгляд у вас, конечно, как у виноватого кота.
— Эх, парень, а что делать? Правильно! Только пить. Ну и потанцевать можно — так сойду за своего. Понимаешь? Ведь в жизни так важно…
Что в жизни важно, я так и не узнал. Глуховский не закончил мысль и выпил водки. Я поехал домой.
