Когда тебя как-то спросили о любимых фильмах, ты ответил, что обычно называешь то, что тебе кайфово в моменте. Что тебе кайфово сегодня?
Хороший вопрос. Сейчас у меня настроение «Игры престолов». Не глобально, но вот инфернально как-то, потому что я сравнительно недавно посмотрел сериал впервые и подумал, что это круто. Сильная вещь, и было бы интересно сделать ее в наших рамках.
По музыке. Недавно я был на концерте ансамбля Pelle d’oca. Там были разные музыканты. И они какую-то спектральную музыку играли. Чарльз Ависон и Аарон Копленд, «Весна в Аппалачах» для ансамбля из 13 инструментов. Копленд — американский композитор, и весь Голливуд так звучит. 30–40 минут я его слушал в живом исполнении в потрясающей галерее Niko, где находятся еще картины, скульптуры. И музыка очень подъемная, мотивирующая. Насчет фильма не знаю. Последнее, что я смотрел, это был мультфильм «Дикий робот». Назову его.
Эпическое настроение какое-то!
Ну, мы можем еще вкинуть «Гражданскую оборону» — «Долгую счастливую жизнь». Вот какое-то такое, наверное, настроение. И «мороз и солнце // день чудесный», конечно.
Сыграл бы Пушкина?
Ты знаешь, не совсем. Я работал в Московском театре юного зрителя, и там был спектакль «Пушкин. Дуэль. Смерть». Игорь Геннадьевич Гордин играл там Соллогуба и когда-то вводил меня на эту роль — друга Пушкина последних лет. И вот в этом потрясающем спектакле я играл.
Может быть, Дантеса хотелось бы сыграть, а вот Александра Сергеевича — не совсем. А еще лучше его героев — Дубровский, а? А? С медведем меня в клетку, а? А у меня маленький пистолет в кармане, а? А по-французски я как не сумею ни слова сказать, а? У Александра Сергеевича еще был дядя, Василий Львович Пушкин. Я бы сыграл дядю!
Тот самый «дядя честных правил».
Точно! Я бы хотел сыграть Юру Борисова, который играл Александра Сергеевича Пушкина.
Это было бы какое-нибудь психоделическое путешествие вглубь творчества Александра Сергеевича?
Как, знаешь... Когда Джим Керри играл комика.
Энди Кауфмана в «Человеке на Луне» (1999).
Да-да. Причем через 30 лет об этом фильме вышла документалка на Netflix «Джим и Энди: Другой мир» (2017), и будто новый взрыв реальности. Что-то такое, наверное, нужно.
Будучи Дубровским, зашел бы с медведем в одну клетку на самом деле?
Думаю, что да. Мне вот уже сейчас прям стремно. У меня уже голос сбился. Я уже жалею об этих словах. Меня дрожь берет. Но мне кажется, что да. Хотя, на самом деле, не совсем бы это получилось так, как кажется. Я снимался с настоящими животными и ненастоящими. И видел, как иногда их рисуют. С настоящими животными два момента могут быть. Он может быть очень вялым. Бывает, что собака должна тебя как-то рвать и метать, а она лежит такая сытая, солнышко пригрело... Была такая история. У меня в кармане лежала колбаса, чтобы ее расшевелить. А она будто говорит: «Не надо, не кусай меня, не трогай меня. Отстань». Поэтому... Может быть, и с нарисованным медведем было бы неплохо.
Небольшой вопрос, который меня волнует, — как с этим быть? Потому что когда ты оказываешься на зеленке, то теряешь все навыки и ощущаешь какой-то дикий и лютый кринж, а нужно держаться. А в конце смотришь и такой думаешь, блин, все работает, как так-то, а? Как так получается?
Как не потеряться на зеленке?
По-разному. Мне кажется, что здесь вообще надо слушать голос оператора. Есть люди, которые с этим работают долго, и они уже понимают, как все будет. А остальные… Кучка котят растерянных, не понимающих, где мама-кошка.
Так и запишем. В научение молодым артистам.
Да, понадеемся на операторов. Передадим им салам.
Я у тебя хотел спросить вот что. Мне кажется, что герои, которых ты играл в «Эпидемии» (2019–2022), в фильме «Год рождения» (2023) и сериале «Лада Голд» (2023), это персонажи очень хрупкие. Эта хрупкость — то, что видят в тебе с точки зрения типажа, или то, что в тебе действительно есть?
Наверное, это все-таки во мне есть. И периодически я сам это привношу или чуть добавляю. Даже не то, что хрупкость, не то, что наивность, а... То, что я чувствующий человек. Переживающий. Не знаю, как это назвать. Чувство чуткости. Наверное, так.
Ты говорил про «Аутсорс», что при работе над персонажем готовил нулевую серию. То есть задумывался о том, что было с твоим персонажем до. Часто ли вообще у тебя происходит такая работа? И на «Аутсорсе» ты раздумывал об этом самостоятельно или все-таки вел какой-то диалог при этом с режиссером (Душан Глигоров)?
Я провожу эту работу всегда. И в последнее время, послушав многих авторитетных людей, внес некоторые коррективы. Потому что, например, когда я на «Эпидемии» Паше Костомарову (режиссер первого сезона) говорил: «О, я буду делать вот так и вот так». Он говорил: «Зачем ты мне это говоришь? Это имеет какое-то отношение к тому, что будет происходить?» Я задумался... И он такой: «Ладно, если тебе это нужно, то делай».
Бывает правда очень важно разобраться в какой-то маленькой ерунде. Но тут есть комментарий от Юры Борисова, который понял, что это иногда лишнее: можно так закопаться, что уже не сыграть и не прийти к настоящему. Оно не влияет на действия и не двигает твоего персонажа.
И как раз на «Аутсорсе» я подумал, что прошлое у Саши (персонаж Эльдара в «Аутсорсе») безусловно есть, но оно настолько заруинено перестройкой, временем, плюс изнасилование его невесты, которое происходит в первые 20–30 минут сериала… Саша настолько теряется, что не совсем важно, с чего он начинает. Обговаривал ли я это с Душаном? Буквально в паре предложений.
Когда мы делали «Год рождения», я иногда звонил режиссеру Мише Местецкому и говорил про своего героя: «Он электрик, он отучился в ПТУ». Миша мне отвечал: «Что? Зачем?» Я говорю: «Миша, пожалуйста, послушай, ну давай обсудим это, мне это важно». А в случае с Сашей какие-то важные вещи я сам для себя решил. Потому что, наверное, мне их не надо никому озвучивать.
Поэтому, если вопрос о том, нужно ли это? Да, но, главное, не закапывайтесь.
Я и спросил, потому что в «Аутсорсе», мне кажется, развращение властью отсекает это прошлое.
Почему я сказал про нулевую или первую серию, потому что вполне вероятно, что Саша в этом коллективе до этого занимал место Кости (Иван Янковский). И когда герой Вани появляется, все ребята черствеют. Ну как бы... Ты по жизни вообще взрослеешь, черствеешь, немножко снимаешь розовые очки, или же они просто бьются. А тут пришел человек к Саше: да мы же люди, да мы же вот так, со своей позицией. И он такой: блин, прикольный ты чувак.
Может быть, если бы не произошло этого изнасилования по сюжету, они бы Костю отп#%$или. Сказали: «Слушай, ты рот свой закрой-то, а? Ты веди себя нормально, достойно. Че ты тут лезешь? С чужими, со своими правилами в монастырь». Могло бы произойти что угодно. Но Костя в нужный момент цепанул его на крючок, и все. Намного важнее наблюдать за Сашей между этих двух огней. Костя и Наташа (ее играет Мила Ершова. Невеста, а потом жена Саши. — Прим. SRSLY). Вот его клетка.
Клетка с медведем. (Смеется.)
Да, это тот еще медведь!
Ты сказал сейчас про то, что человек с возрастом черствеет. А ведь ты когда-то говорил о том, что в человеке по жизни все равно должна оставаться какая-то часть инфантилизма. Ты не думал, как ее все-таки сохранить в себе?
Думаю, мужчинам попроще в этом плане. Где-то этот фитиль все-таки полыхает. Я думаю, дети помогают приоткрыть этот портал. Посмотреть на себя со стороны, на свое прошлое, понять, что чего-то можно бояться или не бояться. Это, наверное, наоборот, те самые розовые очки, которые с возрастом ты хочешь обратно надеть. Та призма, которая помогает воспринимать жизнь не так серьезно. Хотя мы в России живем, тут как бы сразу эту спесь-то собьют. Ты куда-нибудь пойдешь, тебе скажут: «Ты что это, попутал, что ли? Приди в себя».
Ты вернул себе эти розовые очки, когда у тебя родился сын?
Нет! Они сперва разбились, а потом я начал новые собирать, склеивать с этими просветами и пониманием того, что, как бы сложно ни было, нужно попытаться сохранить розовые очки своего ребенка как можно дольше. Хотя иногда и хочется их разбить.
Разбить — как-то радикально. Можно же приспустить на время, нет?
У тебя есть дети?
Пока нет.
Когда детей нет, ты немного в вакууме существуешь. А это же не только твои действия. Это действия другого человека. И ты можешь с ними быть в корне не согласен. И ты хотел бы эти очки аккуратно снять, но в этот момент другая сторона психанула и разбила их о землю. Ты потом сидишь, склеиваешь. Вместе плачете. А уже все. Ты же никогда не знаешь, как твои слова и действия повлияют на другого человека... Как повторяла моя мама: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Понимаешь?
Да, это мне тоже в детстве часто повторяли.
И с инфантильностью тоже. Нужно как-то, наверное, пытаться держать баланс... Нельзя слишком серьёзнеть, но и без дела инфантилить тоже не надо.
Кстати, говоря о балансе: ты долго учился снимать с себя роль, когда оказывался дома?
Я, наверное, принял это. Ты долго варишь этот бульон, потом в него врастаешь. Поэтому не получается сразу его снять, и какое-то время с женой живет персонаж. Очень четко я это почувствовал на «Ладе Голд», наверное. Потому что в какой-то момент в нашу жизнь пришел Паша Огурцов (имя героя Калимулина в сериале. — Прим. SRSLY). И постоянно в ней присутствовал.
Как ты его выгнал?
Блин, было очень сложно его выгонять, потому что... Ты чувствуешь, когда классно получается создать образ, ты к этому прикипаешь. А потом нужно прощаться, но не получается. Грустишь. Отпускаешь, понимаешь? «Иди, друг, нам не по пути. Ты должен остаться здесь. В 2022-м. А я пойду дальше».
Мне кажется, шлейф все равно тянется. И я не тот человек, который… Брандо или кто там говорил, мол, ты зашел в комнату, сюртук снял, повесил образ и пошел дальше жить. Нет, у меня персонажи забирают часть жизни. Как бы это странно ни звучало, но иногда я понимаю, что мне не хватает времени на себя, так как нужно думать о проблемах и задачах персонажей.
Ты с детства хотел всем этим заниматься?
В детстве я говорил, что хочу стать комиком, потому что смотрел фильмы с Джимом Керри. Они мне нравились. Тогда же узнал, что он немного занимался стендапом. Насколько это мог понять шестилетний мальчик? Который считал прикольным, когда в «Эйс Вентуре» (1995) чувак говорит жопой. (Смеется.) А дальше как-то потихоньку все начало складываться.
На самом деле, у меня есть диплом за лучшую мужскую роль 2005 года на областном фестивале детского театрального самодеятельного творчества («Театральное кольцо Подмосковья». — Прим. SRSLY). И это дорогого стоит… Ему вот скоро будет 20 лет.
20 лет, кошмар.
Да. (Смеется.) Потом я целенаправленно с 2008 по 2010 год ездил в театральный класс при Щепкинском училище на Трубную. Дальше учился в ГИТИСе четыре года, окончил его 11 лет назад, в 2014-м. В театре перестал работать уже лет пять как.
Получается, как-то в 12–13 лет я начал этим заниматься. А с 20 лет, после института, уже начал по трудовой в театре работать. Чувствую, что старею, когда начинаю говорить об этом всем в цифрах.
За какую роль был тот самый диплом?
Это была роль Вани Колокольникова в спектакле «Далекие зимние вечера» по рассказам Василия Шукшина.
Звучит достаточно взросло для ребенка.
Да-да. Меня заманили слоненком каким-то. Мне недавно мой педагог Лиля Андреевна подарила костюм этого слоненка. Говорит, это была твоя первая роль, мол, тебе мама его шила. Отвечаю: это маловероятно, скорее всего, это тетя Наташа шила. Спросил у тети, а она не помнит. И вот где-то у меня дома лежит этот первый костюм, которому больше 20 лет.
И ты ходил в штанах-трубах.
Да-да, я ходил в трубах, и Муху-Цокотуху так заарканил. Меня еще заманили прикольными тренингами на внимание. Со временем привык, сам уже начал делать этюды. Этюд: раскопать колодец зимой, добыть воды. Этюд: из полена лучин топориком наскрести. Этюд: за сеном пошли, а сена нет. И что-то меня это начало утомлять... А потом, бах! И диплом за лучшую мужскую роль. Может быть, оно того и стоило — лучину-то пощипать.
Когда у тебя было погоняло Рэпак, что ты слушал?
(Читает трек Лигалайза & П-13 — «Паровозы, колеса, дороги…», 2003) (рэпер Лигалайз признан иноагентом на территории РФ. — Прим. SRSLY.)
И снова паровозы, колеса, дороги
Все дальше от порога несут нас ноги
Время — вечер, а! Готовимся к встрече.
<...>
Рука низко-низко
Средним пальцем ощущаю твою к#%$у
Шепчу тебе что-то, но это пьяный бред
Ты говоришь мне «нет», что за тупой ответ?
Тебе мало лет? Но мне ведь тоже мало
Это Прага-Прага, как ты за#%$*
И снова паровозы, колеса, дороги
И снова паровозы, колеса, дороги
Что еще… Мы смотрели сериал «Клуб» (2006–2009). «Клуб — то место, где молодежь меняется // И в каждой новой серии шоу продолжается!» Кстати, прикинь, Паша Бардин, режиссер «Клуба», был на премьере «Аутсорса». Говорил: «Классно, классно. Смотрю, как ты растешь. Круто». Сериал «Клуб» на MTV, это, конечно, была веха…
Веха, согласен!
(Смеется.) Когда меня называли Рэпак, Децл тогда уже вроде бы собирался уходить в сторону Le Truk, ездил на шоу «Последний герой» (четвертый сезон, 2003 год. — Прим. SRSLY). Где-то там было. (Напевает и смеется.) «Где-то там, все нормально, мам».
Чуть-чуть позже в моей жизни начал появляться немецкий рок, немецкий рэп… Czar и Schokk. У них еще был трек «Генералы» (2008) с парой немецких слов. Когда стал постарше, слушал Loc-Dog. (Напевает песню «Подгрузило», 2015.) «А я ширнул по вене любовь… И забыл, как обещал богам в тебя не влюбляться».
Как думаешь, твой сын будет слушать хип-хоп?
Короче, у «Касты» есть альбом для детей, называется «Альбомба» (2021)… Иногда я включаю рэп и надеюсь, что сын пока не понимает, что там за слова. И только потом, когда уже пройдет время, он поймет, что чего там на самом деле значило. Как я с «Паровозами».
А что мы слушаем? Мы слушаем «Мою волну». Сейчас другое время, понимаешь?
Алгоритмы, да.
Ну! А раньше алгоритмом была локальная сеть на районе. Какая там волна была, какой там был вайб, то ты слушаешь и смотришь. Сейчас вот алгоритмы-логарифмы какие-то, а тогда ИК-порты набирали мощность. (Смеется.)
Кстати говоря, «Сестру» «Касты» я слушал на кассете! А на первом MP3-плеере у меня был альбом Дельфина. Вообще, я много всякого перенимал из того, что старшая сестра включала. Но «Паровозы» — это, мне кажется, уже чисто моя тема.
Ты вроде бы в детстве любил еще Gorillaz. Какая твоя любимая их песня?
Clint Eastwood, Feel Good, Inc. и еще парочка. (Напевает трек «19-2000».) Моим персонажем был Мердок! Feel Good — это, конечно, золотое время... Сам смысл, сам вайб. Какое-то олдовое тепло, ламповость. Слышишь Feel Good, и сразу плюс три процента к настроению.
Gorillaz до сих пор кайф! И, кстати, кто был первым: Глюкоза или Gorillaz? Это же плюс-минус одно время. (Напевает Глюкозу.) «А снег идет, а снег идет // По щекам мне бьет, бьет».
Ты упомянул, что пять лет не играешь в театре. Почему расстался со сценой? Это было спонтанно или просто понял, что тебе такое существование не близко?
Сложный вопрос. Хотя, на самом деле, все очень легко. (Смеется.) Я сперва получил очень много от театра. Было классно. Потом передо мной встал банальный выбор — театр или кино. И кино не в смысле какое-то классное, крутое кино, а просто работа для достижения материальных благ. И, выпав из этого процесса, я не смог обратно встроиться, из-за чего начал терять энергию. В какой-то момент я понял, что театр не приносит мне удовольствия. Я сам себя уговариваю и не понимаю — зачем. То есть я занимаюсь либо обесцениванием себя, либо обесцениванием театра, либо обесцениванием спектакля, режиссера. Зачем заходить в этот порочный круг страданий?
Одно время это давало мне силы, рост, буст. Потом перестало. У меня не было энергии ни на что. Чувствовал себя паршиво. Мне не хотелось туда ехать, мне не хотелось играть в спектакли. Мне было в напряг. Так я этот больной зуб и вырвал. Потом у меня была некая яма. Я тридцать раз пожалел, потому что начался карантин, и театр ушел на реконструкцию. Людям платили деньги, а я сидел без копейки. Я такой: «Как же мне попроситься-то назад? Какую же я ошибку совершил!» И я не считаю, что театр — это плохо. Сейчас я уже думаю, что мы тогда просто не были готовы друг к другу. Нам нужно было подождать, чтобы наш второй брак оказался более сознательным. И после того, как я подождал, все действительно поперло. Но опять же есть разный театр. Бывает вредный театр. Так можно один раз нарваться, обжечься, и будет плохо. Московский театр юного зрителя — не вредный театр, он полезный.
Иногда, понимаешь, стоит действительно подождать и принять в нужный момент какие-то полезные для себя решения.
Ты можешь сказать, что научился себя понимать и слышать? Или пока еще на пути к этому?
Знаешь, иногда хочется какую-то вредность. Вот я хотел электросамокат, очень. Брал его в аренду, потом купил. Себе купил, жене купил, а потом упал. Теперь не езжу на электросамокате. Но я ж хотел.
Или с театром. Я же совершаю попытки, я не теряю надежды. Я так прихожу и думаю: «Как классно, как я соскучился! Интересно». А потом такой: «Нет! Нет! Я же от этого бежал. Что происходит? Это не то». Но при этом я искренне этого хотел. Или думал, что хотел, понимаешь? «Она говорит, что любит тебя! Думает, что любит тебя!»
(Смеются.)
Все это требует уточнения формулировки. Думаешь: я хочу комедию. Получаешь комедию. Потом такой, нет, все-таки я хочу комедию положений. Запросы отправляешь, те приходят, а потом начинаются корректировки, формулировки. Главное, научиться хотеть. Точнее, надо уметь хотеть. Правильно хотеть. А когда не хочется… Нужно понять, как сделать, чтобы снова чего-то захотелось. Даже у психологов такие упражнения есть.
Раньше ты говорил о том, что тебе регулярно предлагали роли персонажей сильно моложе тебя. Продолжается ли это или ты вошел в новый, более взрослый этап?
Да-да, все так и произошло. Я роптал, знаешь, был моложе и не ценил того, что у меня есть. Слышал разных людей, которые: «Ты что, это же так классно». И отвечал: «Нет, Я не хочу играть в подростков, я все эти конфликты пережил». Сейчас я действительно стал старше и, слава Богу, уже не играю подростков-подростков. Еще чуть-чуть — и воспарю над студентами.
Но у нас же есть такое понятие, как «вечный студент», и оно может относиться и к человеку 18 лет, а может и к 37-летнему. Поэтому, пока я где-то там нахожусь — студент, младший лейтенант, старший лейтенант, сержант. Жду, когда дойду до капитана, но это надо еще мне пожить. Может быть, мне дадут какого-то учителя. А через 15–20 лет смогу быть директором школы. Так-то.
Там еще завуч есть — промежуточное звено.
Нет, ты знаешь, завуча я могу и сейчас выкатить. Дал бы кто роль завуча. Потому что вот завуч, он может быть разный, понимаешь? А вдруг это школа такая, со своими взглядами.
Жду тебя в роли завуча в прогрессивной школе.
Или так. Кстати, а кто-то собирается снимать «Войну и мир»?
Даже две.
А кто?
Урсуляк (сериал) и Андреасян (фильм). Выбирай, что нравится.
Может кто-то меня взять? А могут оба меня взять? Я сыграю Пьера Безухова.
Чем твой Пьер Безухов в одном случае будет отличаться от Пьера Безухова в другом?
Ничем! Считаю, что я должен даже в одном и том же костюме играть. Причем все остальные актеры, конечно, поменяются. А я… Я свое место знаю и его не отдам. Поэтому, если мне кто-то даст Пьера Безухова, и я узнаю, кто его играет во втором проекте… То он передумает. Он передумает. Я ему покажу небо голубого цвета.
Безумие на двоих. Пьер Безухов и Пьер Безухов.
Думаю, потом можно будет кроссовер выпустить, где они вместе встречаются: «Безухов против Безухова». «Братья Безуховы». Потом мы на НТВ можем пойти. Я, может, потом почувствую в себе силы, чтобы Пьера Ришара сыграть. Раз такая пьянка пошла. А там, видишь, и до Депардье недалеко.
На этапе Пьера Ришара можно назваться «Три Пьера». Концептуальный кроссовер.
Вообще, если я сыграю двух Пьеров Безуховых, ну, точнее, одного, но как бы дважды, то такую в себе силу почувствую, что уже не остановлюсь. Этого Пьера больше никто не будет играть. Ни одного Пьера не будет.
Вот Пол Дано. Сыграл Пьера Безухова? Сыграл. И, честно сказать, у меня давно есть зуб на Пола из-за этого. (Смеется.)
Мне кажется, если Пол Дано узнает, что у него появился достойный соперник и, тем более, что я сыграл сразу двух Пьеров, он подумает: да что это там за Пьер? И будет Пьер против Пьера. А судить это будет Пьер Ришар. Международная схватка. Будем играть одни и те же сцены с разными партнерами, с разными режиссерами, в разных декорациях. Но по-русски!
Это и объединит мир. Вот он, антикризисный план!
(Смеется.)
