«У меня была внутри твердая уверенность, что это вынесет весь мир». Интервью с Ринатом Рамазановым из группы Ay Yola

Привет! Скажи, как дела вообще? 

Отлично! Мы по-башкирски говорим обычно «ат менерлек». Это переводится как «могу забраться на лошадь», что для башкира хороший настрой. 

Ага! А расскажи, кто чем занимается в группе? Как распределены музыкальные обязанности?

Начну с себя. Всю жизнь занимаюсь башкирской музыкой, национальным фольклором. Закончил музыкальную школу по классу курая (наш национальный духовой музыкальный инструмент) и профессиональное музыкальное образование. И у меня есть этно-рок-группа «Аргымак». Мы существуем с 2009 года по сей день, но после пандемии решили пока поставить творчество на паузу. Много концертировали, успели объездить полмира, от Мексики до Китая, от Саудовской Аравии до Турции, Лондона и Парижа. А в пандемию все это встало.  

В 2019 году в Саудовской Аравии среди 100 стран мира на Nomad Universe мы выиграли Гран-при, в том же году участвовали на шоукейс-фестивале WOMEX и были предварительные договоренности с продюсерами из Германии, Кореи, Дании, Венгрии об участии на крупных фестивалях. 

В общем, это направление, когда национальную народную музыку миксуешь с какими-то современными жанрами, оно мне близко. Но тогда у нас был именно лайв-коллектив, семь человек в группе, живые барабаны, гитара, бас, клавишные и национальные инструменты. И вот после пандемии был затяжной период переосмысления. На этой паузе мы и познакомились с Русланом Sever — королем электронной музыки Башкортостана. У него была своя авторская передача «Электрошок» на «Радио Максимум», куда на интервью приезжали звезды мировой сцены: The Prodigy, Avicii, Deadmau5, Skrillex и другие. У Руслана очень мощный бэкграунд именно диджейский. Он отвечает у нас за аранжировки, за написание музыки, за мелодическую линию. 

Все, что связано с этникой, с национальными инструментами, это моя зона ответственности. А Адель у нас талантливая исполнительница. Мы когда первый трек записали, там мужской парт был горлового пения, и были задуманы вокализы женские. Мы решили пригласить вокалистку. Руслан говорит: «У меня дочь поет». Пришла Адель, спела. Мы сразу поняли, что она обязательно должна быть в коллективе. 

Так звезды и сошлись. Всю жизнь Руслан занимается электроникой, всю жизнь я занимаюсь этникой. Адель всю жизнь поет. Опыт и бэкграунд каждого дали такие резонанс и синергию.

Класс! Спасибо, что поделился историей вашего знакомства! Расскажи, как переводится ваше название Ay Yola и как вы сами его осмысляете?

Yola — это некий свод правил, что ли, заповедей, заветов. У каждого народа есть определенные традиции, которые связаны с бытием, духовностью, историей. А Ay — это как пространство, вселенная, мироздание, то есть весь космос. Вместе Ay Yola это как некие законы мироздания, вселенские традиции. 

Очень сложно дословно перевести башкирский язык, надо прям целый рассказ выдать, чтобы перевести одно слово.

Что ты почувствовал, когда понял, что песня Homay становится вирусной? 

Первая мысль: «Что, так быстро?» 

Я ни капельки в этом не сомневался, потому что, когда мы первые песни создавали, мы с Русланом визжали как маленькие дети. А когда полностью альбом был записан, я просто знал, что это музыкальная бомба. 

И никто из нас из троих не сомневался, что это действительно будет популярно. Но то, как быстро музыка разорвала сцену, было, конечно, неожиданностью. Но в восторге все, я думаю, вся республика, потому что это творчество не только про нас. Это эпос «Урал-Батыр», это сокровище башкирского народа.

Да, это 100% так, но вот если как современного музыканта я тебя спрошу, в чем, на твой взгляд, секрет всемирной популярности этого трека? Да, там современная музыкальная аранжировка, но раз в этом нашли что-то свое люди по всему миру, то там есть все-таки фишка, секретный ингредиент? 

Я дам, наверное, два расклада. Первый «мирской», где мы смотрим на трек с точки зрения музыки, технологий. В Homay очень крутая аранжировка, она именно в стиле популярной музыки, такой синти-поп. Плюс необычная одежда сразу приковывает внимание. То есть это что-то необычное, но при этом прикольно звучит. Это горловое пение, национальные инструменты — все это сразу придает другую окраску. И, само собой, это вибрация инструментов, это аналог, то есть это не синтетические звуки, на синтезаторе накрученные, а это записанные живые инструменты, и они звучат совсем по-другому. Все это вместе как-то гипнотически срабатывает. Оно же все про вибрации. 

А с другой точки зрения, скажем на тонком уровне, это про энергию. Энергию ту, которую не описать словами. Это как родник с живой водой из эпоса, источник который тебя обволакивает, что в себе несет очень какую-то глубинную силу, словно из корней звучащую. И эта сила работает. 

Это призыв: «Очнитесь! Проснитесь, улыбайтесь, кайфуйте по жизни, будьте радостными, благодарными, довольными, счастливыми». Вот же весь кайф жизни. Это смысл эпоса «Урал-Батыр», такой откат в элементарные человеческие отношения, которые актуальны во все времена, для всех людей любой национальности, возраста, конфессии или убеждений, где человек человеку был человеком. И это сработало. 

На сто процентов!

Мое убеждение исключительно такое, что мы просто назначенные сверху исполнители, через кого это дело сделано. Я не хвастаюсь, но творится же что-то невероятное, независимо от территории прослушивания. Ладно бы там тюркские только народы подхватили. А тут мы Леди Гагу в чарте Shazam обошли. И нам пишут люди со всего мира. Ребята в Корее, Германии, Турции и других странах делают разбор нашего трека.  

К слову о тюркских народах. Как ты думаешь, вот почему трек Homay часто сравнивают с «Пыяла» Аигел? 

Знаете, между нашими республиками, Башкортостан и Татарстан, некое неофициальное соревнование идет. И вот так всегда: что-нибудь у нас появляется, татары  подхватывают. Наверное, это больше с этим связано, нежели с самим жанром, стилистикой. Песни вообще абсолютно разные. Но раньше у башкир никогда такого не было, чтобы что-то выстрелило на весь мир. Да и вообще, наверное, это в мире первый случай, когда национальная музыка и эпос цепляли столько людей. Не видел такого у коллег. 

А хит Homay, он останется синглом или войдет в альбом?

Это второй сингл из альбома. У нас еще впереди два трека, которые мы будем выкладывать до лета, а потом, может быть, дропнем весь альбом. Но пока это не точно.

Расскажи, какие традиционные башкирские инструменты использовали в композициях и как вы интегрируете их с современным звучанием?

Я бы хотел чуть пошире рассказать про курай. Это тростник, который растет у нас на Южном Урале. Растение полое внутри, без перегородок, как трубка. Вот, его срезаешь, делаешь инструмент с пятью отверстиями. Курай издает какой-то магический звук, который крышу сносит всем. У меня на опыте группы «Аргамак», с которой мы объездили очень много стран, были такие истории: выхожу я один с кураем, и наступает гробовая тишина, заканчиваю играть — и концерт можно заканчивать: там такие овации, будто гол забили во время хоккейного матча. 

Курай при этом не прямо основа всех песен, но иногда он очень неожиданно гармонично вливается в электронику.

Еще мы используем кубыз. Он есть у многих народов, кто-то называет его варган, кто-то хомус, также думбыру, у кого то домра, домбра.

Струнный смычковый инструмент кыл-кубыз интегрируем в треки. Это такая мини-виолончель этническая. Плюс у нас есть разные перкуссионные.

В Homay еще звучит интересный инструмент, у которого два названия: саз и баглама. Он встречается у турков, азербайджанцев, туркменов. Это тоже такой струнный инструмент, по типу думбыры, но с восточным полутоновыми ладами и строенными струнами.

Слышали у вас в композиции горловое пение. Где вы этому научились? 

У нас это классическое музыкальное образование. В музыкальных школах, в академии искусств и институтах преподается курай. И во время исполнения на курае параллельно звучит как раз горловое пение. Но методики преподавания как таковой нет. Оно по умолчанию у кураиста идет, как встроенная функция в смартфоне. 

А что тебя больше всего впечатляет в эпосе «Урал-Батыр»? Ведь на его основе сделан весь альбом группы. 

Здесь самое важное — это вечность эпоса. Это те ценности, которые для всего человеческого одинаковые во все времена. 

«Урал-Батыр» схож по смыслам с любыми религиозными писаниями, будь то Тора, Псалтырь, Коран, мантры, веды: в эпосе тоже описывается мироздание. Но суть-то она одна: есть некая высшая сила — кто-то ее называет Бог, Господь, Аллах, кто-то по-другому обращается, — которая за всем этим наблюдает, и есть люди, которые живут по определенным законам добра и зла, есть бессмертие. И последнее в «Урал-Батыре» выражено в образе родника живой воды. Урал-Батыр, когда он был при смерти, израненный своими врагами, держал в руке источник живой воды. Он мог его выпить и жить вечно, но он что делает? Он дает заветы своему народу: добру отвечать добром, злу противостоять, уважать старших, почитать младших — садится на своего крылатого коня Акбузата, взлетает высоко в небо и вместе с дождем эту живую воду разливает на свои земли, на свой народ. И тем самым герой показывает, что вечно живет в этом мире не человек, а его добрые дела. Его храбрость, его отвага. Эти вечные ценности, они навсегда. И поэтому имя Урал-Батыра даже спустя несколько тысячелетий до сих пор на устах, и сегодня про это весь мир знает.

Про это у нас будет трек «Заветы Урал-Батыра».

Теперь про это знает вообще весь мир — это самое крутое. Скажи, а как вы подстраивали эпос под формат музыкального альбома? 

Смотри, это не прямо текст самого эпоса, хотя местами есть его оригинальные части. Но по сути это переосмысленный текст нашей поэтессы Дианы Кильдиной, она всю жизнь занимается изучением эпоса «Урал-Батыр». И на его основе она написала ряд стихотворений, которые я, будучи музыкантом, вкраплял, интегрировал в эту ритмическую сетку, где-то добавляя слова, где-то убирая, в общем, переделывая под формат. В ритмы и жанровую стилистику нашей музыки очень сложно просто оригинальный текст интегрировать. Поэтому всегда идет соавторство меня и Дианы Хуснулхаковны, где она дает основные смыслы, а я на их основе уже подбираю слова и обороты, довожу это до ума. 

А следующий ваш сингл в апреле, правильно? Можешь рассказать, что это будет за песня? 

Да, эта песня будет называться Tugan Tel, «родной язык». Она как раз сделана на основе переосмысления концептов эпоса, определенных его глав. В песне будет говориться о ценностях, которые Урал-Батыр доносил своему народу. Там такая дерзкая читка, что Адель, она прям там тра-та-та-та-та-та-та — слова как пулемет выдает. Ну моя партия тоже особенная — будто голос Урал-Батыра с небес доносится. Я думаю, это тоже крышесносный трек. Посмотрим, как отреагируют наши слушатели.

В тему к слушателям: а кого сами любите из исполнителей, поющих на башкирском? 

Ну, знаете, как у меня получилось? Я был маленький еще ребенок, мне было 3–4 года, и у нас гремел коллектив «Караван Сарай», такой вокально-инструментальный ансамбль. Это были суперзвезды башкирской эстрады. 

Рок-группу «Дервиш-хан» тоже слушал. У меня сейчас почему-то включился ностальгический режим с классикой постсоветских времен. А из современных исполнителей многие круто делают. «Оркестр Бишбармак» это прямо ребята без тормозов, которые сегодня нашу башкирскую сцену разносят. Они как «Ленинград» башкирского разлива. Проект «Зайнетдин» делают танцевально музыкальное шоу, этно коллектив состоящий только из девушек «Хазина».

А вообще, я кайфую именно от народной фольклорной музыки, где acapella поют и играют на курае. У меня есть целый архив таких записей, сделанных на катушечные магнитофоны. Эта музыка удивительно действует. У меня трое детей, и все они грудничками спокойно спали, когда дома фоном и потихонечку, как раньше в деревне радио, играла вот эта архивная запись. Никаких колик и бессонных ночей. 

Ого, работает как колыбельная?

Да-да! Я тоже, если в долгой дороге, а все в машине спят, включаю в машине тихонечко запись архивную и кайфую от музыки, природы Башкортостана. В такие моменты мне как раз приходят идеи: вот эту песню можно сделать вот в таком стиле, она залетит. Так, собственно, делалось во времена группы «Аргымак». В Ay Yola, конечно, немножко уже по-другому строится процесс. Здесь эпос. Сначала выбираем сюжет, то есть какому герою, какому событию эпоса трек будет посвящен. Следом Руслан делает уже саму аранжировку. А потом я стараюсь уложить в это текст. 

А какие планы на ближайший год? Судя по комментам, вас ждут во всем мире. 

Ну сперва нас в Москве ждут, на Муз-ТВ, ТНТ,  Шоу Воли, «Европе плюс», глянцевых журналах «Москвичка», Harper’s Bazaar, РБК и еще где-то, всего и не вспомню сейчас. Потом планируем выступить на фестивале UN Music Week в Алмате, и попутно организаторы фестиваля нам хотят сделать тур по городам Астана, Бишкек, Ташкент. Думаю, мы сейчас первый пробный тур во время фестиваля прокатим. И дальше, уже ближе к лету, я думаю, можно будет что-то большое делать. 

И обязательно сейчас будем снимать клип. Мы, конечно же, планировали это сделать, но теперь это в срочном порядке, потому что все уже просят, все ждут. Съемки клипа пройдут у нас в республике: покажем всю красоту, горы, скалы, реки, леса, водопады. Словом, как внутри Башкортостана красиво и гостеприимно, чтобы люди хотели сюда приехать, попробовать наш кумыс, башкирский мед. 

Все, записали себе планы на отпуск! Скажи, а среди вас есть билингвы, те, кто владеет башкирским и русским одинаково хорошо?

Я башкирским и русским в совершенстве владею. Ну и английским. 

А у тебя есть любимое слово на башкирском языке по смыслу и по звучанию?

Hыу. Читается как «ху», а переводится «вода» как источник жизни. Его еще произносят, когда воды попил, когда сел в массажное кресло или зарплата пришла, и тебе кайфово, ты выдыхаешь, то есть слово передает эмоцию расслабления. 

А воздух по-башкирски һауа. Наверное, вот эти два слова. Они, как глубокий вдох и выдох, дают мне состояние умиротворения.