12 сентября Twenty One Pilots выпустят новый альбом Breach, который завершит многолетнюю историю Клэнси, Факелоносца, Бандитос и Демы. В честь финала легендарной эры вспоминаем, как два парня из Огайо с огнем ворвались в музыкальную индустрию, придумали собственную вселенную, по которой уже можно снимать полноценный фильм, создали чуть ли не целый культ (но в самом хорошем смысле) и в процессе не позволили взгляду затуманиться назло блюррифейсам.
И, конечно, разбираемся, что скрывается за концептуальным лором, метафорической лирикой и почему герои пилотов постоянно пытаются сбежать из «башни молчания».
18+
Twenty One Pilots появились в 2009 году. Тогда начинающий музыкант и автор из Колумбуса Тайлер Джозеф, вместо баскетбола выбравший орать Yeah, yeah, yeah записывать сэмплы и сочинять песни в подвале родительского дома, объединился с басистом Ником Томасом и барабанщиком Крисом Салихом. В том же году Twenty One Pilots без помощи лейблов выпустили свой первый (и единственный в первоначальном составе) одноименный альбом, или Self-titled, как его называют англоязычные фанаты.
Изначально Джош услышал о группе через Криса, с которым тогда работал, и решил съездить на концерт. «Я помню, что подумал: мне нравится в них все, за исключением одной вещи — я не с ними», — позже шутил Дан.
Как Джош и Тайлер познакомились — история умалчивает. Ребята озвучили столько разных версий — от Тиндера до тюрьмы, — что найти реальную практически невозможно. Вместе, тоже своими силами, дуэт выпустил сборник Regional at Best, которого сейчас нет ни на каких официальных сервисах. В фандоме даже появился локальный мем из серии «и смешно и грустно»: «Не позволяйте [любое событие, произошедшее с группой] отвлечь вас от того факта, что у Тайлера есть права на Regional at Best, он может вернуть альбом на стриминги, но отказывается это делать».
В 2013 году Twenty One Pilots релизнули студийник Vessel — дебютный альбом на мейджор-лейбле Fueled by Ramen, куда перекочевали некоторые композиции из Regional at Best. Через два года состоялась премьера сборника Blurryface. Он принес группе мировую известность, звание авторов первого альбома в истории, все треки которого получили золотую сертификацию, «Грэмми» за бэнгер Stressed Out и легендарный выход на сцену премии в трусах — когда-то Тайлер и Джош смотрели церемонию из дома в таком же аутфите.
После тура, приуроченного к выходу Blurryface, пилоты ушли на хиатус, который они анонсировали в социальных сетях с помощью постепенно закрывающегося глаза — худшего кошмара клики (так называется фандом группы) и по сей день. В 2018 году случилось долгожданное возвращение –– с альбомом Trench и придуманной вокруг него масштабной вселенной.
Следующий лонгплей, Scaled and Icy, вышедший в 2021-м, контрастировал с другими работами группы. Он был написан во время пандемии и потому получился непривычно озорным по звучанию. Тайлер отмечал, что в то непростое время он «активно сопротивлялся естественному порыву писать более мрачную музыку». К привычному стилю Twenty One Pilots вернулись в 2024 году в альбоме Clancy. Там же произошло активное развитие событий лора — завершилось все на клиффхэнгере, который разрешится в грядущем Breach.
Первый самодельный лонгплей с преобладанием фортепианных мотивов, второй, больше уходящий в электронику, — проба пера и клавиш, незрелая, но все равно пилотовская. Почему так?
Сейчас о проблемах с ментальным здоровьем и экзистенциальных вопросах говорят открыто и громко — благодаря репрезентации в поп-культуре, социальным сетям, трендам на искренность, осознанность и так далее (пусть иногда это приводит к обратному эффекту). В начале века стигма была гораздо сильнее. Например, по данным US National Stigma Studies, в период с 2006 по 2018 год процент респондентов, не желающих работать бок о бок с людьми, у которых диагностирована депрессия, уменьшился на 18 значений.
К музыке нулевых и десятых, выросшей из эмо, относились достаточно скептически, мол, кричат там что-то о своем подростково-неважном. Но такое отдельное направление открывало простор для выплеска и осмысления чувств, не всегда «симпатичных» и социально приемлемых –– как в текстовой, так и в музыкальной плоскостях.
Это отмечал и Тайлер в интервью Райану Берду, креативному директору Rock Sound, который выпустил про группу отдельную книгу The Only Band in the World: «Когда я только-только начал писать песни, я тут же осознал, что слова в моей музыке затрагивали такие вопросы, которые я никогда бы не обсудил в обычном разговоре». И хотя от первых слушателей Джозеф услышал реакцию вроде «нам надо серьезно поговорить», он все равно поверил, что подача на таком откровенном уровне — нормально. И что он может с ней справиться.
Вопрос про музыкальный жанр творчества пилотов всегда был сложным (читайте: нерешаемым). В Heavydirtysoul из Blurryface Тайлер утверждал: This is not rap, this is not hip-hop // Just another attempt to make the voices stop («Это не рэп, это не хип-хоп // Всего лишь еще одна попытка остановить голоса»).«Честно, я просто не знал правила написания песен, поэтому работал на переходах из одного жанра в другой. Я никогда не слышал такую композицию, но хотел услышать, поэтому я ее придумал», — делился Джозеф своим методом, рассказывая о треке Fake You Out.
Упор на тексты вовсе не означал отсутствие музыкального разнообразия: пилоты научились совмещать смысл и звук. Например, Ode To Sleep, открывающий Vessel, –– это отличный старт для того, что почувствовать, кто такие Twenty One Pilots. Название, придуманное кем-то из фанатов на небольшой площадке в родном городе, сбитый ритм, мешанина из жанров, дорожка лирики, которая уводит тебя от ночных демонов к утреннему свету, библейские отсылки –– все это про них. Про группу, которая чувствует сильную связь с кликой, с малой родиной, постоянно экспериментирует и при этом остается верна главным идеям.
Клика любит маркировать треки любимой группы как «укулеле скримо». Крики Тайлера — одна из бессменных фишек пилотов.
И приглашает сделать это вместе с ним. Ведь, как пели пилоты в Forest: I scream, you scream, we all scream // ‘Cause we're terrified // Of what's around the corner («Я кричу, ты кричишь, мы все кричим // Потому что нас пугает // То, что за углом»).
Ответить, что же там за углом, группа постаралась в истории Клэнси, беглеца, застрявшего в цикле, который он никак не может разорвать. Глобально за концептом лора группы стоит философский вопрос: «А в чем, собственно, смысл?». Но для того, чтобы понять, как на него отвечают пилоты, разберемся сначала с синопсисом истории.
Отсчет лора в музыке Twenty One Pilots начинается с Blurryface, или «Размытого лица», альтер эго Тайлера (и тогда появился он, Тайлер Дерден Джозеф).
«Он олицетворяет всю мою неуверенность. Я захотел создать этого парня для того, чтобы лучше понимать свои сомнения и то, как они на меня влияют. С отдельным именем, лицом, местом за столом, где я могу поговорить с ним с глазу на глаз», — так Тайлер описывал персонажа. Позже «Размытое лицо» появилось и у Джоша — во время тура пилоты включали отрывок видео, где некий голос унижал барабанщика и отговаривал выходить из дома (где-то встрепенулся один Бродский).
Концепт двух борющихся сторон появлялся в текстах Тайлера не раз, в том числе и до лора — часто в контексте веры и неверия. К примеру, в Blasphemy, выпущенном Тайлером еще в школьные годы в рамках самого первого сольного EP No Phun Intended: I start to part two halves of my heart in the dark and I // Don't know where I should go («В темноте я начинаю разделять свое сердце на две половинки // И не знаю, куда мне идти»).
Первый трек Blurryface, тот самый Heavydirtysoul, — снова мощный, эклектичный старт. Песня соединяет одну из самых быстрых рэп-частей группы в куплете и мелодичный вокал (в лайв-исполнении к нему обязательно добавляется бубен) в припеве, где Джозеф просит о помощи: Can you save my heavydirtysoul? («Можешь сберечь мою грязную, тяжелую душу?»). Второй куплет можно рассматривать как пример разговора «через стол» со своими сомнениями: Mindless zombies walking around with a limp and a hunch, // Saying stuff like, «you only live once» («Безумные зомби, разгуливающие вокруг, прихрамывая и горбясь // Говорящие фразы вроде "мы живем один раз"»).
В перепалке Тайлер дает Блюррифейсу свою трактовку этого выражения — для него «живем один раз» означает не призыв к безрассудным действиям, а единственную возможность разобраться в мире вокруг. Там же пилоты вкидывают отсылку на песню Twist and Shout The Beatles: One time to twist and one time to shout («Одна попытка станцевать и одна — закричать»).
В клипе Тайлеру, несущемуся в горящей машине, помогает Джош, который играет на ударных где-то посередине дороги (в целом это изюминка музыкальных видео пилотов — Дан и барабанная установка в самых неожиданных местах). Изначально визуализация Heavydirtysoul воспринималась как метафора ментальных терзаний, но после выхода Trench многие события из предыдущего лонгплея приобрели новое значение. Так, Тайлер стал протагонистом Клэнси, Джош — его другом Факелоносцем, а сам клип превратился в иллюстрацию побега из Демы.
Самый могущественный из них — Николас Бурбаки, он же Нико, он же знакомое нам «Размытое лицо». Имя правителя взялось из названия реальной группы французских математиков, которые открыли знак ø — нулевого множества. Такой символ пилоты часто используют для стилизации названия (twenty øne piløts). У других восьми бишопов тоже есть свои имена, которые соотносятся с песнями из Blurryface. Например, Lisden и All I feel is denial из Polarize или Keons и choke on smoke из Heavydirtysoul (он нам еще пригодится).
Помогают Клэнси и другим жителям… Бандитос. Это группа повстанцев, которые поняли, что Дема — не рай на земле, а совсем наоборот, и переместились за ее пределы. Их отличительный цвет — желтый, символ надежды и исцеления, незаметный для глаз бишопов. Один из предводителей Бандитос — Джош aka Torchbearer (он же Факелоносец).
Повстанцев визуализировали в клипе на альт-роковый трек с альбома Trench — Jumpsuit, где Тайлер вооружается бас-гитарой и выдает непривычные (с точки зрения раннего творчества) хэви риффы. Музыкальное видео стартует с кадров сожженной машины, финала клипа Heavydirtysoul. После этого сбежавший герой Тайлера просыпается в ущелье и начинает двигаться прочь от Демы, но его преследует и ловит Нико. Найти силы, чтобы не останавливаться, герою помогают Бандитос — они стоят на горах по бокам и сбрасывают желтые лепестки.
В контексте несчастья и несвободы жителей Демы всему виной фейковая религия виализм, с помощью которой бишопы подчиняют себе обитателей города. Вопрос, во что верить, а во что — нет, тревожил Тайлера с самой юности. Он вырос в религиозной семье, и все детство родственники старались повлиять на взгляды детей. В юношеские годы исполнитель столкнулся с непростым кризисом веры, и творчество стало для него боксерской грушей для неудобных вопросов. Например, это хорошо прослеживается в Be Concerned из Regional at Best, интро которой, к тому же, напоминает церковное песнопение: I will deny you for years then I’ll make you raise me from the dead («Я буду отрицать тебя годами, а потом заставлю воскресить из мертвых»). Или в Blasphemy: My heart’s gettin’ harder, I’m callin’ my father // Am I screamin’ to an empty sky? («На сердце становится тяжелее, я зову отца // Кричу ли я в пустое небо?»).
«Я помню, как сидел и играл родителям свою песню о сомнениях в вере, и они не пытались как-то вмешаться. Они просто подумали, что это отличная песня», — рассказывал музыкант. В итоге Тайлер все же пришел к христианству (как и Джош), но его путь значительно отличался от родительского. При этом Джозеф признавал: часть противоречий во взглядах была всего лишь следствием подросткового бунта. И подчеркивал, что его вера и воспитание, несомненно, накладывают отпечаток на его творчество.
В этом плане из ранних песен выделяется Taxi Cab — трек из Self-titled. Даже сам Тайлер, скептически относящийся к своему юношескому творчеству, считает текст третьего куплета одним из лучших стихотворений собственного сочинения. В песне явно заметны религиозные мотивы. Лирический герой вместе с водителем (запоминаем эту деталь) перемещается из катафалка в «прекрасно простое такси». Позже, в следующую поездку, машиной управляют уже трое — скорее всего, это отсылка на Пресвятую Троицу.
Их слова о том, что звезды начнут меркнуть, но в какой-то момент темнота пройдет, заставляют героя выбраться из «гроба», где он словно был похоронен заживо: And then I cracked open my box // Someone must have picked the lock // A little light revealed the spot where my fingernails had fought («Потом я приоткрыл свою коробку // Кто-то, видно, взломал замок // В тусклом свете виднелись следы борьбы от моих ногтей»). В финале куплета Джозеф использует игру слов — Троица говорит: We’re driving toward the morning, son, где последние два слова слышатся одновременно и как morning, son («мы едем по направлению к утру, сын»), и как morning sun («утреннее солнце»).
В Деме же виализм и его проповедники, наоборот, возвращают жителей в ночную тьму и пропагандируют самоубийство. Бишопы сознательно ограничивают свободу мысли и вероисповедания, тем самым погружая граждан в состояние бессмысленного «сна», где кажется, что смерть — единственный выход.
К вопросу о размышлениях, одновременно выматывающих и исцеляющих, Тайлер тоже обращается не раз: например, в эксцентричном по форме треке Car Radio, который не относится к лору, но хорошо на него ложится. По сюжету песни у Джозефа крадут автомобильный радиоприемник (на зумерском языке — «забыл дома наушники»), и ему приходится быть наедине с тревогами, которые вот-вот сведут с ума. С одной стороны, рефлексия — это больно. С другой, мышление — основа жизни, именно поэтому во втором куплете звучат строки: Faith is to be awake and to be awake is for us to think // And for us to think is to be alive («Верить — значит бодрствовать, а бодрствовать — значит думать // И думать для нас — значит быть живыми»).
Пилоты расширяют тихую битву с самим собой и собственным разумом до масштабной антиутопии, тем самым показывая, как много значит одна единственная человеческая жизнь и сколько разных миров в себе она хранит.
Ценность жизни как таковой — главная тема в творчестве пилотов. Группа четко осознает опасность разрушающих мыслей, которые рано или поздно могут привести к трагедии. Stay alive («Оставайся в живых»), строки из фортепианной баллады, песни-пледа Truce, — девиз клики и пилотов.
В сентябре 2020 года Тайлер во время недели предотвращения самоубийств выложил пост со словами: «Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, порядка 800 000 человек ежегодно умирают в результате суицида — каждые 40 секунд обрывается чья-то жизнь». А несколько месяцев назад ВОЗ опубликовали исследование о самоубийствах за 2021 год. Тогда они стали третьей по распространенности причиной смерти людей в возрасте от 15 до 29 лет. У каждого из них была своя жизнь. С радостями, горестями, любимой фотографией, лежащей где-нибудь под чехлом телефона, духами, аромат которых еще стоял в комнате на следующее утро, подушкой, где остались невысохшие следы от слез. Все эти люди были чьими-то детьми, братьями, сестрами, друзьями. Но в какой-то момент руки помощи рядом не оказалось.
Тайлер и Джош стараются эту руку протянуть. «Послушайте, я знаю, что вы способны причинить себе боль. Я вижу это, но давайте возьмем эту энергию и направим ее в другое русло, на искусство или конкретно на эту песню. Или даже направьте ее на меня. Направьте ее куда угодно, главное не на себя», — говорил Джозеф про песню Guns for Hands из Vessel. Этот бодрый по звучанию, но беспокойный по смыслу трек с запоминающимися барабанами — попытка пилотов разомкнуть цепь саморазрушения и деструктивных мыслей.
Отдельное место в дискографии группы занимает Redecorate — заключительная песня альбома Scaled and Icy. В этой пластинке, несмотря на поп-ориентированный пафос, Тайлер все равно обращается к важным темам. «У меня есть друг, у которого умер сын, и они оставили его комнату нетронутой. Помню, я думал, какая это сильная история, а потом задумался: "А что люди сделают с моими вещами?" Это сразу спускает с небес на землю, помогает не принимать по-настоящему плохих решений», — так музыкант объяснял посыл Redecorate в интервью Apple Music.
В центре песни две истории — мужчины и женщины, которых преследуют мысли о самоубийстве. Они смотрят на свою комнату и осознают: меньше всего им хочется, чтобы на плечи близких людей легло решение: Should they keep it on display // Or redecorate? («Стоит ли им оставить все, как есть, или сделать ремонт?»).
Важное значение в творчестве пилотов играет и песня Neon Gravestones из Trench. Начинающаяся с фортепианного мотива, который похож на «Лунную сонату» Бетховена, она освещает еще одну грань разговора о самоубийстве. Трек поднимает проблему того, что в обществе «потеря воспринимается как победа», и человека, трагически ушедшего из жизни из-за суицида, почему-то восхваляют за смерть, возводят на пьедестал.
Кульминация песни — фраза: I’ll mourn for a kid, but won’t cry for a king («Я буду скорбеть по ребенку, но не буду оплакивать короля»), которую каждый интерпретирует по-своему. В Neon Gravestones Тайлер признает: безусловно, информированность разрушает стигму, но автор просит не романтизировать совершенную ошибку, не использовать ее в качестве оружия, урока, способа выплеснуть агрессию или поддержать преемственность.
I’m not disrespecting what was left behind // Just pleading that it does not get glorified («Я не проявляю неуважение к тому, что было в прошлом // Просто умоляю не прославлять это»), — поет Джозеф в третьем куплете. Жить тяжелее, чем «сдаться и улучшить репутацию», но Тайлер предлагает посмотреть на людей более старшего возраста, которые смогли выстоять, и говорит: Now, that should be celebrated («Вот это следует праздновать»).
Согласно лору пилотов, неоновые надгробия, привлекающие внимание как рекламные вывески и особенно хорошо заметные в темноте, — это и есть цель бишопов. Они хотят обезличить людей и внушить им, что смерть — единственный способ обрести счастье и покой. Но Тайлер и Джош категорически против такого нарратива. «Это какая-то очень ответственная музыка во всех отношениях — хороша она или плоха, нравится она нам или нет», — писал музыкальный критик Лев Ганкин во втором томе «Хождения по звукам».
План по борьбе с внутренними демонами Тайлер придумал еще задолго до начала лора, в песне Kitchen Sink из Regional at Best. Бытовое название, «Кухонная раковина», и причудливое интро, напоминающее стук капель, которые падают из слегка протекающего крана, создают обманчивое ожидание несерьезности. Но на деле Kitchen Sink — сердцевина философии группы. По мнению Тайлера (непрофессиональному, как сам подчеркивал), проблемы с ментальным здоровьем, от которых страдает его поколение, крутятся вокруг идеи о цели и глобальных вопросов о смысле.
«Как я могу создать смысл для себя самого? Я почувствовал, что, если бы у меня была цель, я смог победить эти проблемы. И я обнаружил, что с помощью искусства можно найти начало своего смысла. Не весь смысл, потому что это громаднейшая тема. Но начало — можно. Для этого нужно создать то, что понятно только тебе», — такую формулу спасения вывел музыкант.
Отсюда и название — никто не знает, что случилось с Тайлером у кухонной раковины, и в этом весь смысл. Дальше автор предлагает механизм борьбы. Первая стадия — поиск предназначения через творчество: Then write something, yeah, it might be worthless («Тогда напишите что-нибудь, да, оно может быть никудышным»). Вторая — непосредственное сражение со страхами и навязчивыми мыслями: No one else is dealing with your demons // Meaning maybe defeating them could be the beginning // Of your meaning, friend («Никто другой не справится с твоими демонами // А это значит, что победа над ними может стать началом // Твоего смысла, друг»).Тайлер использует эту формулу как в реальной жизни, так и в лоре.
I created this world to feel some control («Я создал этот мир, чтобы почувствовать контроль»), — поет группа в песне Bandito из Trench, а позже повторяет в интро к Overcompensate из Clancy. «Я знаю каждый аспект этого мира. Например, знаю, какая там погода. И я хотел погружаться в него и писать оттуда. И эта студия стала его версией», — рассказывал Тайлер.
Trench — первая часть плана из Kitchen Sink, эскапизм, побег от бишопов, страхов, смерти. При разговоре о ментальном здоровье и острых состояниях часто приводят аналогию с тонущим человеком: сначала надо вытащить его из воды, а потом, когда он восстановится, учить плавать. По этой схеме Trench — спасение утопающего. И во вселенной пилотов это дело не самих утопающих: авторы акцентируют, как важно, чтобы рядом был тот, кто озаряет путь.
В системе образов Тайлера спаситель — это обычно или водитель (Taxi Cab), или свет (Truce), или друг (Friend, please). Джош совмещает в себе все эти ипостаси: в музыкальных видео он не раз ведет машину, где на пассажирском сиденье находится Тайлер, постоянно носит с собой факел. И, конечно же, Дан — самый близкий друг Джозефа (поэтому их взаимодействия — отдельный вид искусства).
Джош aka Факелоносец помогает Тайлеру aka Клэнси после каждого побега. Но даже при поддержке Бандитос у главного героя никак не получается разорвать порочный круг из побега и последующего попадания в лапы Нико.
Ситуация меняется в Scaled and Icy, выпущенном в 2021 году. За жизнерадостной оболочкой альбома на самом деле скрывается анаграмма Clancy is dead, или «Клэнси умер». Там смену жанра пилоты обыгрывают сюжетно: поп-музыка, создаваемая героем, оказывается пропагандой бишопов для жителей Демы. Клэнси становится заложником, но все же выбирается — и в этот раз перемещается не в Тренч, а в новую локацию, на остров Voldsøy. Эта сюжетная ветка развивается в клипе на песню The Outside.
В этот же момент правители Демы убивают одного из своих — Кеонса (того самого, который получил имя из Heavydirtysoul). Благодаря маленькому пушистому существу Неду, олицетворяющему творчество, Клэнси мысленно перемещается в тело умершего бишопа и, разломив одну из неоновых ламп, поджигает обитель епископов.
Примерно в такой точке нас подхватывает седьмой студийник — Clancy. Перед стартом новой эры пилоты выпустили видео, где резюмировали все произошедшее в лоре до этого момента.
Clancy — вторая часть плана из Kitchen Sink, битва с бишопами, тет-а-тет встреча с Нико. В лонгплее Клэнси возвращается к разговору со своей темной стороной. Это символизирует и красный цвет, который был отличительным знаком эры Blurryface.
LP знаменует взросление Тайлера и Джоша — теперь они хотят столкнуться лицом к лицу с бишопами и покончить с губительным кругом: раз и навсегда. Один из треков на альбоме, Midwest Indigo, хоть и не относится к лору, но содержит строки, которые можно сопоставить с мыслями Клэнси: And I want love and sunny days // I’m a bit too old to run away («И я хочу любви и солнечных дней // Я слишком взрослый, чтобы убегать»).
Клэнси научился «плавать» и готов пересечь залив Паладин, чтобы попасть сначала в Тренч, а потом и в Дему. Одноименный трек, Paladin Strait, завершающий лонгплей, повествует о том, как Бандитос во главе с главным героем и Факелоносцем отправляются в город, чтобы сражаться с бишопами. В конце трека звучат слова Нико: So few, so proud, so emotional // Hello, Clancy («Такие немногочисленные, такие гордые, такие эмоциональные // Привет, Клэнси»).
Лор частично повторяет путь Тайлера и Джоша, поэтому, по логике, в какой-то момент Клэнси должен прийти к той точке относительного спокойствия, в которой сейчас находятся пилоты. Здесь встает вопрос: означает ли это разрыв цикла или принятие того, что он будет повторяться снова и снова, просто со временем встречаться и разговаривать с Нико станет легче. По идее, если мир пилотов — это человеческий разум, то Дема и бишопы — часть самого героя, и избавиться от них насовсем не получится.
В поздних интервью Тайлер признавался: «Даже если нам кажется, что мы продвинулись вперед, это не означает, что на все те фундаментальные вопросы, которые мы задавали с самого начала, нашлись ответы. То, с чем мы боролись и справлялись в юности, пытались решить через музыку, — оно так и не решилось». Джозеф сравнивал переживания из молодости с травмой колена: пугающая боль прошла, но хромота осталась.
Тем не менее пилоты учатся со всем этим жить. Одним из синглов к грядущему Breach стал Drum Show — энергичная рок-композиция с выразительными барабанами, гитарой, а еще с jocals, то есть вокалом Джоша. Эта песня — посвящение Дану и его борьбе с социальной тревожностью. «Я выбрал барабаны, чтобы никогда не разговаривать в микрофон на людях. Но вот где мы сейчас, и я так нервничаю, что, мне кажется, меня стошнит», — такую речь несколько лет назад произнес Джош на одной из премии.
Во время тура Clancy Дан сделал огромный шаг вперед и вместе с Тайлером спел Paladin Strait — символично, что именно этот трек рассказывает о битве с бишопами и о том, что любой пролив можно переплыть, если кто-то ждет на другом берегу.
Сейчас для пилотов отсутствие многих ответов — это всего-навсего факт, с которым смиряешься, а не вопрос жизни и смерти. Понять нынешнее состояние и взгляды ребят помогает Oldies Station — еще одна песня-плед, трогательное послание клике, своеобразная точка В, куда пришли Джозеф и Дан спустя все эти годы. В треке пилоты говорят: в поле нашего зрения лишь две постоянные вещи — страх и переносица носа, с возрастом никуда не исчезающие (и хорошо, ведь еще одного Волан-де-Морта мир не переживет). Они продолжают расти, но с каждым днем учишься их не замечать.
Первый припев начинается со слов: Make an oath, then make mistakes («Сначала поклянись, а затем ошибись») — кажется, именно это и есть лекарство от рук бишопов, питающихся чувством вины, сомнениями и страхами. В Oldies Station ребята подводят определенную черту, признавая, что со временем начинаешь лучше доверять себе, понимать собственные лимиты, и просят фанатов, что бы ни случилось, push on through или двигаться вперед.
В бридже после слов You’re in the crowd at her first dance recital («Ты в зале на ее первом танцевальном выступлении») на бэке звучит скандирование Ro, Ro, Ro — обращение Тайлера к своей дочери Рози. Семья и дети (их у Джозефа уже, кстати, трое) стали для музыканта Бандитос в реальной жизни. Своей жене Дженне исполнитель посвящает хотя бы одну песню в каждом альбоме (а иногда и больше). Как пример, жизнерадостная Tear in my Heart из Blurryface со смешными, теплыми строками про то, как Дженна уснула в машине, а Джозеф боялся прервать ее дрему кочками на дороге: I’m driving here I sit, cursing my government // For not usin’ my taxes to fill holes with more cement («Я сижу за рулем и проклинаю правительство // За то, что я плачу налоги, а оно не заделывает ямы цементом»).
Клэнси же находится в прямо противоположной ситуации. Что происходит в голове у героя, когда он вновь оказывается в руках Нико, рассказывает сингл The Contract из Breach и письма с концертных площадок тура Clancy.
Во-первых, герой отказывается от договоренностей с Факелоносцем и не берет у него куртку с красным скотчем, в которой он изначально отправлялся в Дему. Этот сюжетный поворот случился в режиме реального времени — на финальных концертах тура (тогда разбирающаяся в лоре клика чуть не словила сердечный приступ). После этого появилась теория, что на самом деле Клэнси не игнорирует Факелоносца, а просто-напросто его не видит, так как во время встречи с Нико закрывает глаза. Позже момент с передачей куртки пилоты повторили в клипе к The Contract.
Во-вторых, в одном из писем герой пишет: «Я могу подарить им [жителям Демы] надежду. Я буду для них примером абсолютной власти. Я снова чувствую себя живым». Отказ от помощи Факелоносца еще можно объяснить тем, что Клэнси решил бороться с Блюррифейсом в одиночку, но послание героя и пугающие слова про «абсолютную власть» окончательно подтверждают: с ним явно что-то не так, он сбился с пути.
Завершение лора произойдет в музыкальном видео к City Walls — открывающему треку грядущего лонгплея. Известно, что в клипе пилоты вернутся в свои образы из других эпох (ждем Тайлера с розовыми волосами из эры Scaled and Icy). Видео обошлось группе в миллион долларов, так что, кажется, финал будет грандиозным.
Перед началом эры Blurryface ребята создали одноименный аккаунт в Твиттере и раз за разом подкидывали фанатам пасхалки на грядущие релизы (госпожа Тейлор Свифт, не только вы так умеете). Ночью на 6 сентября через этот же профиль пилоты запостили новый отрывок из Breach (вероятнее всего, как раз из клипа на City Walls).
Блюррифейс по традиции практически сразу же удалил пост, но фанаты все сохранили. В коротком видео с качеством на полтора пикселя можно разглядеть павших в бою бишопов, ботинки Клэнси, бегущего наверх Факелоносца и отсылку на клип к Jumpsuit (кадр с водой похож на момент, где Тайлер просыпался в ущелье). Судя по сниппету, герою Джоша придется спасать Клэнси от дурманящей «абсолютной власти».
Такие загадки пилоты подкидывают аудитории постоянно. Во время хиатуса группа на год пропала из медиаполя и появилась лишь на премии APMAs, правда, не в полном составе — на сцену вышел только Джош со словами: «Тайлер обрывает связи с Демой». Клика сначала растерялась, но после, наученная загадками эры Blurryface, принялась искать ответы. Кто-то из фанатов выложил в Твиттер предположение, что под Демой имелась в виду «башня молчания», и этот пост лайкнули с аккаунта Блюррифейс. Так пилоты начали анонс Trench.
Позже в видео-сниппете Car Radio на сайте с пилотовским мерчом вместо привычных помех поклонники углядели буквы, которые складывались в имя сайта dmaorg.info — при переходе на эту страницу высвечивалась ошибка с текстом (фокус, кстати, работает и сейчас): «Вы нарушили правила. Они не должны узнать, что вы были здесь. Никому об этом не следует знать. Вы никогда никому не сможете рассказать об этом — ради выживания надо хранить это в тайне. Мы должны хранить молчание. Никто не может знать. Никто не может знать. Ни кто не мо жет зна ть».
Из больших букв в пугающем сообщении складывалось east is up («восток сверху»). При добавлении в URL dmaorg.info кода ошибки и еще нескольких частей, которые клика нашла методом подбора, открывался сайт, после названный фанатами Dema Website. Эта страница — одновременно и шифр, и ключ ко вселенной пилотов.
Там группа через письма представила Клэнси, а также оставила разные зашифрованные элементы лора. Например, на сайте была копия фотографии, на первый взгляд, самого обычного мальчика. Но, как оказалось (спасибо поиску по картинкам), на оригинальном кадре ребенок стоял рядом с Андре Вейлом — математиком, который входил в уже известную нам группу «Николас Бурбаки». Сайт жил, и туда постоянно добавлялась новая информация. Например, карта Демы — правильно расположить ее помогла подсказка про «восток сверху».
Перед эрой Breach группа начала новую игру с аудиторией. В письмах от Клэнси на выставках тура пилоты оставили пасхалки на имя нового альбома — в точках под подписью героя. Клика догадалась, что это буквы, зашифрованные азбукой Морзе, и сложила из них название будущего лонгплея.
Потом Twenty One Pilots устроили еще один квест: они выпускали посты, приуроченные к юбилею Blurryface, выделяли в них капсом некоторые буквы и практически тут же приводили тексты в нормальный вид (но фанаты успевали поймать подсказки). В итоге закодированным посланием оказалось название первого сингла The Contract.
Помимо интерактивов и шифров, Тайлер и Джош стараются по максимуму взаимодействовать с кликой на шоу. У дуэта есть фраза: «Слушая музыку в одиночестве дома, мы боремся, но когда приходим на концерт и проживаем эти песни вместе с другими людьми — мы празднуем».
Во время тура Clancy и Джозеф, и Дан не раз оказывались в толпе: для них это уже традиция — петь и барабанить с поддержкой от фанатов в буквальном смысле. На песне Car Radio Тайлер забирался на верхушку трибун, во время Routines in the Night проходил вдоль танцпола, а на Mulberry Street просил всех включить фонарики и по очереди поднимать их в такт припеву. В начале The Judge на каждом концерте включалось видео с кликой, снятое в очереди перед шоу. А на Trees Тайлер и Джош с барабанами выходили в центр танцпола и устраивали фееричное завершение праздника — так они делают чуть ли не с самого начала карьеры.
Их шоу — эмоциональные горки, чтобы и поплакать, и потанцевать, и посмеяться. Например, на Lavish, где нет смысла искать какой-то смысл, потому что это whatever, deal with it («все что угодно»), пилоты делали смешную мини-проходку, улыбаясь как школьники, пойманные за хулиганской выходкой, Джош бросал футболку в толпу, а Тайлер в розовых фэнси-очках танцевал макарену.
Связь клики с музыкантами и крепкое поддерживающее комьюнити, сформировавшееся вокруг группы, — словно иллюстрация строк из песни Leave the City: In Trench I'm not alone («В Тренче я не одинок»). Группа не раз отмечала, что их успех — это успех фанатов, тех самых, что стоят в очередях перед концертами, постят догадки и мемы в Твиттер, делятся своим опытом преодоления трудностей. Похожие слова можно услышать от многих артистов — сейчас в целом рок-звездная недоступность уже не в моде. Это подмечал и Ганкин: «Кажется, что это уходит в прошлое — и что новая поп-музыка совсем не стесняется быть правильной и вести себя прилично». Но почему-то, посмотрев на то, как Джош и Тайлер общаются с кликой, трепетно относятся к подаркам и фанатскому творчеству, начинаешь им верить.
Их музыка — конечно же, на любителя. Но посыл It ain’t the speakers that bump hearts, it’s our hearts that make the beat («Не динамики заставляют наши сердца биться, а наши сердца создают бит»), когда за каждым звуком своя история, совпал с запросом аудитории на поддержку, сопричастность и смыслы.
И голоса, звучащие в самых разных странах, под укулеле Тайлера поющие в унисон строки из Next Semester: Can’t change what you’ve done, // Start fresh next semester («Нельзя изменить то, что уже сделал // Начни сначала в новом семестре») –– наверное, самый большой подарок от пилотов миру. Дети и взрослые, кричащие во все горло, гордые и эмоциональные (и все же многочисленные), люди, которые когда-то смогли дождаться утра, — они и есть Twenty One Pilots. И среди них –– сами Тайлер Джозеф и Джош Дан. Не зря дуэт в конце говорит: «Мы Twenty One Pilots, и вы — тоже».
