Логика мелодии. Надежда Грицкевич — об альбоме «Решения», дуэте с Лещенко и темных местах

В эти шесть лет, которые ушли на запись нового альбома, в вашей жизни и в жизни всей нашей планеты произошло много важных событий и потрясений. Насколько отличается результат, появившийся под названием «Решения», от некоего изначального замысла?

Честно говоря, результат отличается довольно сильно, но это вовсе не потому, что какие-то песни были плохими или нравились мне меньше. Я просто следовала той логике, как мне кажется, присутствующей в музыке и в том, как она складывается. И нынешний состав песен в альбоме — просто более органичный. Я рада, что в нем есть треки, которые писались больше пяти лет, а есть сделанные за две недели. Это разные подходы, и они дают разный результат, и каждый по-своему слепок времени.

Как я понимаю, с Иваном Калашниковым, вашим соавтором в этом альбоме, вы работаете очень давно, и музыка ваша за это время несколько раз серьезно изменилась. А партнер остался прежним. Наверное, это из ряда вон выходящий случай — обычно изменение стиля влечет за собой смену партнеров, или наоборот.

Когда мы с Ваней познакомились, а это было довольно давно, я сразу почувствовала, что это, как говорят, «мой» человек. Мы в каком-то смысле росли вместе, учились вместе, через многое прошли. Ваня был в составе группы, когда мы писали музыку коллективно, потом группа потихоньку стала распадаться, и я стала пробовать писать аранжировки сама (например, на альбоме «Осколки» все, за исключением барабанов, написано мной). Ваня всегда был рядом и, кажется, единственное, по поводу чего мы никогда не ругались — это музыка. Думаю, мы с ним совпадаем, потому что оба очень сильно ориентированы на мелодию. А если говорить о союзах… Мне кажется, формирование долгих союзов — это фундаментальная человеческая потребность. Без таких симбиозов ничего не получится.

Песня «Сильная», наряду с Эндрю Ллойдом Уэббером, вызвала у меня ассоциации с композициями из отечественного кино 1970−1980-х. Такое впечатление, что вы какое-то время были сильно увлечены творчеством Александра Зацепина и Юрия Чернавского. Было такое?

Я обожаю мелодии, я живу исключительно ради них. Как раз вчера недавно переслушивала оперу «Иисус Христос — суперзвезда» и думала о том, что эта музыка звучит отдельно от времени, в котором была написана, хоть она и очень характерна для этого периода. Что касается Чернавского, несколько лет назад мне посчастливилось принять участие в концерте, называвшемся «Возвращение на Банановые острова», где мы с Катей Шилоносовой пели песню «Отражение в воде». Я, конечно, слышала эту песню и до концерта и меня всегда восхищала легкость, с которой сложные мелодические ходы как будто складываются сами собой, но во время исполнения я ощутила силу этой музыки совершенно на новом уровне.

Удивительная история с сэмплом венгерской группы Locomotiv GT, использованным в песне «Сильная». Это же группа даже не моих сверстников, а ребят еще постарше.

Ваня Калашников нашел эту музыку на синей пластинке из журнала «Кругозор», в котором была статья о новой тогда группе Locomotiv GT. И засемплировал.

В песнях «Сильная» и «Решения» при желании образ «сильной женщины, принимающей решения» можно прочитать, как феминистский. Но нужно ли это делать?

При желании, конечно, можно считать идеи этих песен в таком разрезе, если искать какой-то общий знаменатель. Но в целом эти песни для меня — про разное. «Сильная» — скорее, про возможность видеть свои настоящие потребности в моменте, находить в себе силы озвучить их и стоять на своем. А «Решения» — об ответственности за события, которые могут за этим последовать. Надеюсь, получилось объяснить. Но в целом, конечно, посыл этих песен не противоречит основным идеям феминизма.

Конкретно в треке «Сильная» какова была роль Ивана Калашникова? Просто чаще всего его называют битмейкером, а здесь — чистой воды эстрада.

Чаще его называют битмейкером, но все же это не совсем верно. Чаще Ваня выступает как продюсер или сопродюсер. Для песни «Сильная» Ваня полностью написал аранжировку. Даже больше скажу — это я написала песню на его музыку, то есть без трека никакой песни не было бы.

Кстати, об эстраде: я недавно вспоминал ваше выступление со Львом Лещенко, которое случилось на его концерте в 2021 года. В тот вечер вы, наверное, были самым неожиданным его партнером. Вспомните, пожалуйста, откуда пришло приглашение спеть со Львом Валерьяновичем и как вы выбирали песню?

Приглашение пришло от давнего друга и, не побоюсь этого слова, поклонника — Антона Чернина. Сразу стало понятно, что от такого опыта невозможно отказываться. Спеть на одной сцене с человеком, которого слушали еще мои родители, — невероятно. 

Существует ли запись этой «Надежды»?

Запись, к сожалению, существует только на видео в моем инстаграме.

В песне «Новые правила» есть такие строки: «Тот язык, которому взрослые учили в детстве, больше не работает для нас». Есть ли у вас ощущение, что сейчас, в момент, когда картина мира и, в частности, картина происходящего в музыке меняется до неузнаваемости, рождается новый язык — музыкальный, поэтический? Кто-то по старинке называет его «эзоповым», а кто-то говорит об очередной «новой искренности».

Именно умение делать это, наверное, делает музыку непогрешимой и вечной, как уже упомянутая мной рок-опера «Иисус Христос — суперзвезда».

Можете рассказать, как и когда появилась песня «Легион»? Вместе с песней «Почти» они представляют собой своего рода «темную» сторону альбома и, кажется, что они написаны, практически, сегодня.

Песня «Легион» была написана, наверное, около десяти лет назад. Но для нее все никак не находилось какого-то подходящей аранжировки. Делать ее торжественной и перегруженной инструментами мне не хотелось, делать ее ироничной и веселенькой — было бы как-то не совсем уместно. И вдруг как-то ночью меня осенило, что она должна быть очень простой и открытой. Как кто-то про нее написал, «обглоданной до костей». Я написала Игорю Яковенко**, он очень строго ответил мне, что песня ему понравилась. Уже через неделю мы поехали на студию «Синелаб» и записались. То, что вы слышите на альбоме, — это последний дубль, который мы успели записать до того, как закончилось наше время в студии. Нам сказали: «Ребята, у вас осталось 10 минут». И мы с Игорем такие: «Ну, работаем».

Удивительно, что Витя Исаев, один из лучших сегодняшних продюсеров, и Григорий Полухутенко, один из лучших сегодняшних сонграйтеров, отметились на вашем альбоме всего лишь на одном треке каждый, причем, в роли инструменталиста. Не хотелось ли задействовать их более масштабно?

Хотелось и хочется до сих пор. Думаю, и для этого придет время. С Гришей мы тоже, можно сказать, знаем друг друга с детства, я была на его первых квартирниках в Петербурге, и это было удивительное время. А с Витей у нас была и совместная песня — «Осколки», и с песней «Рыцарь» он работал как продюсер. Я бы очень хотела еще с ним посотрудничать, но он всегда загружен, что объяснимо.

Чью еще роль в создании альбома вам хотелось бы подчеркнуть? Уверен, я знаю не всех, и масштаб их участия тоже не могу оценить.

Над песней «Легион» со мной работал уже упомянутый Игорь Яковенко** — прекрасный джазовый пианист и композитор, мое абсолютное открытие.

8 апреля вы презентовали альбом в Москве. Что для вас самое важное в концертном исполнении новых песен?

Мне важно, чтобы песни зажили по-новому. И нашему новому состав музыкантов, кажется, удалось их не только оживить, но и дополнить новыми смыслами. Думаю, то, что у нас получилось, понравится и тем, кто давно знает нашу группу, и тем, кто увидит ее впервые.

Очень хочется узнать поподробнее о клипе «Темные места». В чьей голове родились все эти картины: парус в лесу, стены, заклеенные фотографиями, влюбленные с коробками на голове?

Все эти идеи — плод воображения режиссера Максима Емельянова. И рассказ о съемках этого клипа, конечно, заслуживает отдельного интервью.