Да, думаю. И он, бывает, подтверждается. Мне иногда пишут, что все мои работы похожи. Но каких-то ужасных переживаний — не было.
Как в твоей жизни появилось кино?
Через папу, наверное. Он любил смотреть фильмы, и я с ним смотрела вместе. Так я полюбила кино как способ связаться с какой-то другой реальностью. Быть на съемочной площадке — тоже возможность попасть в какое-то иное пространство, побыть с другими людьми.
Расскажи о первых пробах, которые ты прошла.
Первые пробы — это был очень странный фильм в Казахстане. Меня позвали… я даже не знаю, через кого меня нашли. Позвонили, я пришла. Я сделала пробы, им понравилось. Потом мне позвонил какой-то парень, не знаю, кто он у них был — кастинг-директор или кто-то еще. Он как-то неприятно со мной разговаривал, и я сказала ему, чтобы он пошел куда подальше. На этом все закончилось. Я им понравилась, но мне не хотелось связываться с людьми, которые не умеют общаться.
А первые европейские проекты? Между ними был большой промежуток?
Да нет, не очень — наверное, год. Потому что я поехала в Германию и практически сразу нашла себе агента. Первые пробы, которые сработали, — те, что были для фильма «Периферия» (Peripherie. — Прим. SRSLY), который снимался в Цюрихе. Режиссер предложил мне сыграть сцену в машине, там я и записывала эти пробы, со своим парнем. Ни он, ни я не говорили по-немецки. Его было невозможно слушать. Ясмин, режиссер этого фильма, с которой мы стали подругами, заметила, как сильно я злюсь в кадре из-за его плохого произношения. Не знаю, почему мы не сделали все проще — чтобы он говорил по-английски. В конце сцены, пока мы сидели в машине, на улице начали кричать какие-то дети. А у нас история была про то, что девушка знакомится с парнем в Киеве, а живет он в Швейцарии, и она приезжает к нему, чтобы рассказать о беременности. Но он не слишком этим доволен.
Детские голоса на пробах как будто были знаком, что все получится и я получу роль. Еще я в тот день нашла книжечку маленькую, детскую, на английском, и там было про маленького паука. Она у меня до сих пор лежит где-то в квартире… найти ее, что ли. Она как будто ознаменовала начало моего творческого пути в Европе.
Назови любимый европейский фильм с твоим участием.
Любимого нет. Я подумала про «Бег детей» (Kids Run. — Прим. SRSLY), не знаю почему. Люблю эту историю, премьера, кстати, состоялась на Берлинале. Мне казалось: вау, что-то невероятное происходит, потому что я пришла не откуда-то, а из Германии. Классное ощущение.
У меня был отличный партнер, и фильм получился классный. Его можно найти в сети. Сама я не искала, мне скидывала девушка Ромы Волобуева. Она, как выяснилось, была на премьере в Берлине. Мы были в одном зале, только тогда еще друг друга не знали и речи про «Аврору» не было. Ей фильм очень понравился, и она сказала, что подумала: «Только с такой актрисой хочу работать». Прикольная история. Ведь она не знала, что я в России снимаюсь, потому что тогда со мной еще ничего не вышло.
Ты боролась с языковым барьером?
Нет, никак не боролась — мне просто нравился немецкий, и было комфортно на нем играть. Точно так же, зазубривала все. А еще было проще, поскольку я его на слух хорошо воспринимала, сложностей с привыканием не возникло.
Мне кажется, у тебя не должно быть никаких барьеров, если есть цель. Выучить реплики. Классно сыграть. Показать динамику. Реальную жизнь.
Поэтому, мне кажется, барьера нет.
Ты говорила, что провела детство на базаре с родителями. Чем они торговали и насколько ты была вовлечена в этот процесс?
Большую часть времени они торговали недорогой парфюмерией. Было много всего: какие-то товары из Индии, одежда. Мой папа ездил туда, поэтому весь Рудный ходил в цветных штанах. Они были яркие, и это все напоминало комикс
Вовлечена была максимально. Мы там буквально жили. Приходила из школы и оставалась на базаре. Мои родители торговали и в 30 градусов мороза. Никакого закрытого контейнера (иногда это было очень холодно). Как дети к родителям на работу приходят после уроков, так и я сидела на базаре, иногда грелась — в примерочной, например, делала уроки. Иногда забегала в ближайший магазин и просто терлась там, будто мне что-то надо. Помню, однажды я так даже выпросила у мамы юбку из магазина под названием «Марат».
Впоследствии тебе было легче общаться с людьми благодаря этому периоду?
Сложно сказать. Потом было столько разных периодов, которые мне, наоборот, мешали общаться с людьми. Я почему-то сейчас вспомнила пример, как однажды папа куда-то ушел, а я осталась одна за прилавком. Поставила себе такую цель: надо продавать. Какие-то веселые ребята подошли, я им рассказывала про ароматы, и они купили духи. Отчетливо помню сам момент убеждения, когда покупатель соглашался на покупку. Было прикольно, я не боялась коммуницировать. Но потом много всего происходило в жизни — поэтому до сих пор не могу сказать, что я открыта к общению. Все зависит от компании.
А на кого ты училась в Китае?
Два года изучала язык, два года проучилась на факультете «Международной торговли и экономики». До какого-то момента училась неплохо, но потом совсем мало занималась.
Почему оставила Китай?
Потому что поняла, что мне это совершенно не интересно — имею в виду международную торговлю и экономику. Я просто ходила туда, делала вид, что учусь, а на деле — ничего не делала. Сдала экзамены, но это больше походило на фиаско. Я точно шла не по своему пути и не понимала, где найти что-то свое, куда завернуть. В Урумчи, где я жила, был ресторан, который назывался New Asia grill. Там стояла большая жарящая поверхность, два метра в ширину, вокруг которой находились повара. Всегда хотела готовить, и меня позвали туда работать. Сначала я была переводчиком на кухне, потому что приехал другой повар — Ипик Сайпуло. Он говорил только по-английски, а весь стафф — китайцы. Сначала я переводила, потом стала поваром. Какое-то время там работала, но потом ресторан закрыли. Его продали за одну ночь (из-за долга, кажется). И все — мы поехали с моим парнем в его родной город. Я поняла, что в Урумчи мне точно делать нечего, и раз жизнь зовет в Алматы, поедем в Алматы.
Твои героини в «Авроре» и Happy End — колючие, острые на язык. Насколько они тебе близки?
Если я их играю, значит, близки. Мне кажется, Саша — трогательный человек, она базово прекрасна. Мне кажется, что Рома это очень точно показал. Я читаю комментарии людей, которые смотрят этот сериал, да и сама вижу — в «Авроре» есть какая-то проникновенность, настоящность. Зорина просто немного запуталась. Она не хочет обманывать людей, лгать кому-то из возможных отцов, что ребенок от него. Мне кажется, это поступок. Она готова брать ответственность, бороться с последствиями. Просто кабель коммуникации в ней немножко перебит.
Ты снималась в «Замерзших» на севере. Насколько в таких условиях для тебя важен комфорт на площадке?
На севере, на юге — в любом случае мне важен комфорт. Я вчера приехала в гостиницу Grand Hotel Moika 22, в которой долго жила в процессе съемок «Замерзших» в питерском блоке, не на севере. Просто вернулась сюда и думаю: какое счастье здесь быть. Очень странно. Когда мы были в Карелии, я жила в месте, которое называется «Дача Винтера». Там есть дендропарк — собрано много растений, которые в Карелии вообще не растут. Посажены они были как раз Густавом Винтером. Было очень красиво, меня поселили в супермилой комнате, и я провела там совершенно прекрасное время: например, бегала по замерзшей Ладоге по утрам, было круто и максимально комфортно.
Кто из актрис сейчас тебя вдохновляет?
Я сейчас подумала про Аню Тейлор-Джой. Не могу сказать, что мне очень нравится ее работа в кино. Но она прикольная. Наверное, она вдохновляет меня своим зарядом на успех, готовностью получать в жизни то, чего она хочет. Она мне кажется прикольной, очень яркой и решительной.
Ты попробовала себя в качестве режиссера на съемках короткого метра. Расскажи, что это за история и как она родилась?
История вдохновлена жизнью в Рудном. Моей и моего брата. Конец 90-х — начало нулевых. Фильм о детстве, о двух детях, которые в течение одного дня встречаются с определенными обстоятельствами. Больше бы я рассказывать не стала — еще в процессе нахожусь, хочется доделать. Как только доделаю и покажу, тогда буду рассказывать все. Родилась история в три подхода. Сейчас я как раз нахожусь в том месте, где зафиксировала на листочке, что хочу написать сценарий и снять фильм. Тогда думала: «Ну это бред, я не решусь на подобное еще долгие годы». В итоге решилась. Сценарий оказался готов спустя месяц, наверное, это был какой-то выплеск энергии, а фильм сняли спустя три месяца.
Думаешь о том, чтобы развиваться в режиссуре дальше?
Пока нет, потому что я еще ничего не делала в режиссуре. Я пока пытаюсь понять, могу ли я донести эмоцию, которая у меня была изначально заложена в сценарии, до зрителя, который увидит уже конечный результат. Когда пойму, что могу это делать, возможно, родится что-то еще, у меня есть идеи. Но пока я для себя не поняла, что эта схема работает, наверное, не стала бы говорить, что буду режиссером. Но мне это очень интересно.
Одна из шуток в первых сериях «Авроры» связана с тем, что твоя героиня заимствует с вечеринки кожаные сапоги. По твоим соцсетям заметно, что ты и сама носишь казаки. Это совпадение или шутка родилась уже после того, как тебя утвердили на роль?
Да нет, это мои казаки. Ко мне приехал художник по костюмам, мы стали мерить обувь, которую мне привезли, но она мне не нравилась. Я предложила сапоги, и все эту идею одобрили. Были мартинсы изначально.
Какая форма комедии тебе ближе: такая саркастическая, как «Аврора», или вудиалленовская ирония, например?
Кажется, я все люблю смотреть. Например, недавно мне понравился фильм с Кэмерон Диас и Эштоном Катчером, где они случайно поженились. Как же он называется…
«Однажды в Вегасе».
Да. С такими фильмами все зависит от того, в какой обстановке ты это смотришь. Еще мне нравятся «Друзья». Я сейчас читаю книжку о том, как их снимали. Это вообще фантастика! Ты понимаешь, почему подобные шутки звучат так смешно, невинно. Хотя, наверное, 95-й год в Рудном и Нью-Йорке отличались. Оказывается, тогда это вызывало большое сопротивление у зрителей. Я не знала о мнении, что на экране приторно-сладкое общество, которого быть не может.
Вот сейчас подобный сериал был бы нонсенсом. Таких уютных, милых сериалов в Америке, думаю, уже не будет. Нужно обязательно какое-то разрушение, чтобы зритель включился. А мне так нравился этот прекрасный юмор. Это же очень-очень круто! Наверное, мне близко то, как было в «Друзьях»: смешно и мило одновременно, растапливает сердца всех. Не знаю ни одного человека, кто не любит «Друзей».
