Насколько напряженным получилось нынешнее лето для вас?
Николай: Конечно, напряженным. Много выступлений, добавляются новые даты, но нам это еще не надоело. Мы пока еще только входим во вкус. Сравниваем, какие фестивали прикольные, какие — так себе. В моем личном топе пока лидирует прошлогодний Fox Rock в Липецке. Мы на нем не выступали, а поехали просто потому, что там было много наших знакомых музыкантов. Поэтому просто тусовались на поле и за сценой, слушали все самое интересное.
У вашей группы есть какой-то стандартный фестивальный сет? Например, хиты, несколько новых песен плюс пара каверов…
Николай: Каверы не очень выгодно играть, потому что нужно отдавать какие-то проценты. Так что мы играем свои песни. Каждые полгода наш стандартный сет меняется, что-то добавляется. Для нынешнего лета мы составили два сетлиста, один более роковый, другой — из хитов, и вот они чередуются.
Вас зрители и организаторы все же больше воспринимают как рок-группу или как поп-группу, прорвавшуюся благодаря интернету?
Герман: Как бойз-бенд? (Смеется.) Нет, нас еще ни разу не звали на мероприятие, где нужно просто выйти с флешкой, тыкнуть трек, потанцевать и петь под минус. Хотя, если бы позвали, мы бы придумали что-нибудь свое внутри такого формата.
Давайте каждый из вас сейчас вспомнит момент, когда вы осознали, что музыка — ваше основное занятие, что вы можете играть, гастролировать, и это ваше дело.
Глеб: Я это почувствовал, когда мы начали записывать первый альбом. У меня возникло ощущение, что есть какой-то прогресс, и все это к чему-то приведет. Так и получилось.
Герман: Соглашусь с Глебом. Но у меня еще такое же чувство появилось, когда мы начали делить наши концерты на блоки: электрические, акустические. После этого отправились в тур по небольшим городам — нам уже было что показать людям. А переломным моментом, вероятнее всего, был первый концерт в «Известия Hall».
Николай: У меня никогда не стоял вопрос, готовы мы к большим концертам или нет. Я готов всегда. И в то же время каждый концерт и каждый релиз — это в каком-то смысле перепрыгивание себя, скачок вперед.
Сколько человек было на вашем самом первом концерте?
Герман: Первый концерт был, наверное, в антикафе «Крылья» в Пензе. Пришло человек 30 или 50. На него, кстати, даже продавались билеты, стоившие, наверное, рублей 150. Хотя в зале в основном были наши друзья и друзья друзей. На первых концертах мы не могли себе позволить какие-то дорогие спецэффекты, ставить криопушки или делать что-то подобное.
Что есть в вашей музыке такое, чего не хватало публике? Что вы, скажем так, принесли на сцену?
Николай: Мы наслаждаемся тем, что мы молодые, и каждый наш альбом — это как сборник демок, в которых мы прощупываем стили, ищем что-то новое. Пока не нашли, но сам поиск — и есть наша работа. Уверен, мы еще дадим что-то новое. А сейчас учимся. Точно так же, как кто-то учится рисовать.
Герман: А я бы сравнил каждый наш альбом с музыкальным дневником.
Получается, публика наблюдает за тем, как вы учитесь. В этом большое отличие сегодняшней эпохи от предыдущих. Раньше мы судили о группе исключительно по результату.
Николай: Да, такая сейчас жизнь. Если послушать первый альбом какой-нибудь группы, последний и что-то из середины, тоже слышно, как они меняются. Но сейчас никто не делает вид, что он сразу нашел то самое «новое», сделал какое-то открытие.
В таком случае, кто ваши учителя?
Герман: Жизнь — лучший учитель.
Николай: Какое-то время я смотрел подряд все интервью Ивана Шаповалова, включая все материалы об истории t.A.T.u. Вообще, я стараюсь следить буквально за всеми интересными группами, российскими и зарубежными. Меня также интересуют перформансы, современное искусство — это все идет на пользу. Нет у меня какого-то конкретного учителя, который мне говорит, как нужно делать.
Глеб: Мы у всех берем по чуть-чуть.
И все же наверняка был кто-то, кто, например, показал первые аккорды или первые фигуры на барабанах.
Николай: Когда мне было 14 лет, я был в лагере и увидел, как один чувачок играл на гитаре. Он брал какие-то простые блатные аккорды, самые стандартные. И тем не менее я подумал: «Все, я хочу так же!»
2021-й стал годом активного роста вашей группы. Вы сделали дуэты с Гречкой и «Френдзоной», выступили в «Вечернем Урганте». Вы чувствовали эту волну, которая вас подхватила.
Николай: Конечно, переезд в Москву сыграл свою роль. В Пензе мы достигли своего потолка. С весны 2021 года мы стали вести активную переписку с продюсерами и музыкальными компаниями, стали рассылать наши записи. Наш бывший тур-менеджер Никита написал в VK Ивану Шаповалову. Я как раз смотрел с ним интервью, и тут мне Никита говорит: «Шаповалов ответил». Он написал: «Посмотрю, послежу за вами, чего-нибудь напишу». Недели через две он написал: «Приезжайте в Москву, посмотрим на вас». В итоге он посоветовал нам хороший менеджмент — компанию Invisible, которая работает с Anacondaz, Кизару, «Заточкой», Гречкой и другими. Мы бы хотели работать непосредственно с ним, но он уже типа взросленький, к тому же у него там лечение какое-то, и он занят другими проектами. У Ивана всегда есть свое видение, и нас он тоже видит немного не так, как мы сами. А с Invisible по-другому. Они закрывают все наши административные, бюрократические, организационные вопросы и не влезают в вопросы звука, внешнего вида. Мы это решаем сами.
Когда переехали в Москву, здесь было движение, которое действительно нас подхватило. Но, я думаю, поначалу нас все же особо никто не хотел, это мы хотели быть везде. И наш принципиально важный шаг состоял в том, что мы впервые составили план действий на год.
В любой вашей биографии в качестве главного хита и важной точки в карьере упоминают песню «тпм», которая стала популярной благодаря стримеру Ивану Дипинсу. Вы с этим согласны?
Николай: Эта песня обратила на нас внимание большого количества людей.
Герман: Может быть, это не главное событие, но точно важное.
Николай: Мы никогда не скажем: «Нет, нас должны любить за другое, у нас есть песни лучше». Было бы хуже, если бы люди обратили внимание на какую-то проходную песню.
А вы можете вообще объяснить, как это происходит: стример ведет трансляцию, включает музыку, и это становится причиной популярности?
Глеб: Вообще, это не рецепт успеха, а, наоборот, исключение из правил. Стечение обстоятельств. Возможно, образ стримера Вани Дипинса и образ его целевой аудитории совпали, и этим плюсиком был наш трек. Но еще до этого у нас был хит в тиктоке — «Баночка с окурками». И сейчас в стримингах на первом месте из наших песен именно эта песня. А «тпм» — это просто был нам какой-то подарок на Новый год.
Если говорить о тиктоке, вы специально для этой платформы ничего не делали. Не снимали каких-то конкретных роликов, не запускали челленджей.
Николай: Вы правы. Альбом «1 + 1=11» с «тпм» вышел в 2020 году. И только в 2022 году наша песня нашла своих людей.
А помните, как узнали о том, что попали в список «самых успешных россиян до 30 лет по версии Forbes»?
Герман: Мне моя девушка переслала этот список. Я такой: «О, лол, прикольно!» А до этого, оказывается, они интересовались, сколько нам лет, у нашего менеджмента. В общем, друзья нам теперь постоянно говорят: «Что, в Forbes попал, да?»
Николай: Конечно, такая информация цепляет людей. Но по факту это ничего не изменило. Есть рост прослушиваний, есть и финансовый рост, но мы точно не в одном ряду с Биллом Гейтсом.
Расскажите, пожалуйста, о том, как вы сочиняете песни. Это коллективный процесс, или идею приносит кто-то один, а остальные добавляют свои мысли и штрихи?
Николай: Первые два альбома мы писали вообще-вообще вместе. После переезда в Москву разделили обязанности как в плане быта, так и в творчестве. А последние песни делал в основном я. Надеюсь, в будущем все вообще пойдет в какое-то новое русло. Возможно, к нашему трио добавятся другие люди. Мне нравится, как делает Канье Уэст. Для каждого альбома он собирает команду, и они все вместе уезжают в какой-то кэмп, чтобы коллективно искать новый звук, новые приколы. А для большого концерта к этой команде добавляются еще люди. «Космонавтов нет» — не группа из трех человек. Мы движемся в сторону больших интересных проектов. Охота выйти на новый уровень, неохота быть молодой гаражной группой.
