О вебкаме, хейтерах, Урганте и Маниже. Интервью с режиссером Евгением Сангаджиевым

Почему тебя заинтересовал Happy End? Тебе интересно исследовать поведение людей в морально неоднозначной ситуации?

И не только это. Хотелось понять, что сегодня движет 19–20-летними, что они выбирают для достижения своих потребностей или мечты.

Героиня в первой серии решается на вебкам из самопожертвования.

Да, конечно — и она понимает, что у нее получается, пользуется этим, а потом эта бацилла начинает ее разрушать. Причем ничего не выдумано: мы занимались ресерчем вебкам-индустрии, опирались на реальные истории.

Узнал ли ты в ходе ресерча что-то, о чем раньше не догадывался?

Мы все думаем, что это достаточно легко: занимаешься сексом и получаешь бабки. Но это не так. Люди, которые работают в этой сфере, переживают ужасные периоды, циклы, когда не могут ничего делать, но продолжают. Это вообще не легкие деньги: смены по 8–12, а то и больше часов, марафоны из разряда «24 часа на стриме». Я не смотрю стримы, где молодые ребята просто сидят и что-то делают — это, наверное, занятие для тех, у кого есть время. Знаете, почему стримят прохождение игр? Просто у 90% населения не хватает денег на PlayStation, зато можно посмотреть, как другие играют. В вебкаме кому-то необходимо снять сексуальное напряжение, кого-то возбуждает власть над человеком и способность управлять им, у кого-то просто визуальная потребность. В мире очень много одиноких, и у всех разные подключения.

Еще в сериале «Эйфория» одна из героинь находит себя в вебкаме.

Ну да. Но для нее вебкам случился как некий выплеск того, что накопилось до него. В нашей истории нет времени на эту раскачку.

В каждом кадре сериала чувствуется твой авторский почерк — такой натуралистичный гиперреализм.

Этого я и добивался. У меня спросили, как продавать сериал с точки зрения маркетинга, попросили прислать референсы — но их нет. Мне кажется, в России на сегодняшний день нет похожего сериала. Зачем делать что-то, что уже было? Продюсеры пошли мне навстречу в вопросе кастинга: нужны артисты без бэкграунда. Тут настолько тонкая грань веры в обстоятельства, ты каждую секунду узнаешь про другую вселенную, и герои должны помогать тебе, а не рассказывать, как это бывает в жизни. Ты не должен их знать, потому что ты должен просто отключиться и чувствовать.

Я смотрел твои короткометражки: «Есть город золотой», «Ульяна». В них, как и в «Хэппи-энде», всегда есть комический элемент вне зависимости от серьезности темы.

Ну я не представляю возможным рассказывать драмы без юмора, а комедии — без драмы, потому что на стыке этих жанров и рождается верная эмоция. Жизнь очень полярная, непредсказуемая, и в этой непредсказуемости есть синкопированный ритм — то плавный, то резкий. Мне кажется, чем драматичнее комедия и чем комедийнее драма, тем больше объема появляется в этих работах.

Такая чеховская традиция?

Отчасти, конечно. Мой первый этюд — комедия «Гармония», до пяти минут. Написал ее за ночь, должен был воткнуть историю в такой жесткий хрон. Мы давно говорили с Горчилиным про игру на воображаемой гитаре, как это смешно, круто и тупо, но потом случилась вся эта история с «Седьмой студией», с Кириллом Семеновичем и Следственным комитетом, который утверждал, что спектакля «Сон в летнюю ночь» не существует. Эти образы вдруг всплыли параллельно. Что существует для художника, недоступно тем, кто невосприимчив к творчеству этого художника. Вот эта мысль показалась мне интересной, я начал ее развивать, но не раскрыл до конца: просто не хватило хрона.

Эта идея вообще тянет на полный метр. В фильме «Бердмэн» ведь схожий смысл.

В этюде я попытался сделать три акта, но третий получился чуть-чуть Bollywood. Смешная была история: я же нашел этого парня Кирилла Блюменкранца —  реального чемпиона мира по игре на воображаемой гитаре. Он живет во Франции, работает мультипликатором, учился во ВГИКе. Я хотел снять его вступительное слово на той же самой кухне, где сидел Горчилин и ел суп. Но он не смог прилететь, и я стал думать, как подключить зрителя, чтобы он поверил в эту реальность. Нашел выпуск «Вечернего Урганта» с Блюменкранцем, потом мы очень долго выкупали его у Первого канала. Ну и все вопросы отпали, потому что степень доверия к Ивану Урганту в этой стране стопроцентная.

А «Город золотой» — это история этакого Емели, который все хочет, но ничего для этого не делает. При этом он еще дико обаятельный. Таким отрицательным обаянием я наделил его сознательно. Мне очень нравится работать с подобным типом людей: в «Хэппи-энде» у героини Леры тоже отрицательное обаяние. Таким образом, твое отношение к герою все время колеблется от позитива к негативу: ты вроде ее любишь, но ее поступки какие-то странные. Ты сам разгадываешь героя как зритель — это намного интереснее.

А ты при этом еще успеваешь играть в «Гоголь-центре»?

Я, к сожалению, за год сыграл всего спектаклей шесть — и то недостаточно густонаселенных. Экономика театра не всегда сходится с правилами проведения публичных мероприятий, и просто невыгодно играть в спектакле с посадкой 25% или даже 50% зрителей. Поэтому, конечно, уходит тонус, постоянная практика, это дико тяжело.

Общественное нечто, чужое мнение, которое вдруг может перевернуть всю твою
жизнь — тоже интересная тема. Когда я искал тему для своего курсового фильма, был скандал по поводу школьной учительницы, которая занималась полдэнсом и публиковала свои видео на отдельной странице в инстаграме* . Родитель какого-то ученика увидел это и назвал учительницу проституткой и вообще мразью. У человека хобби, у нее синяки не от того, что она продает свое тело, а потому что занимается творчеством!

Я даже лайкнул один комментарий к трейлеру «Ульяны», где говорят, что я настолько тупой, что не мог ничего другого снять. К этому я легко отношусь, мне даже весело.

Ну к тому же некоторая скандальность никогда не повредит.

Это не самоцель. Понятно, много полярных мнений по поводу вебкама, и вот как раз я не хотел бы высекать мораль: типа это хорошо или дико плохо. Мне хочется просто рассказать историю двух ребят: насколько их опыта хватает, чтобы существовать в этом мире. Хорошо это или плохо, классно или неинтересно — уже твой выбор.

Вообще, ежедневно выходит так много сериалов, что очень круто: у каждого проекта будет свой зритель. Есть такой честный разговор — не когда тебе государство дало деньги, и ты их «освоил», а настоящая конкуренция, борьба за зрителя, битва реального качества. Это хорошее время.

Сейчас даже абсолютно нейтральные, лишенные идейного смысла события вызывают ожесточенные конфликты. Земфира** выпустила альбом, и люди уже неделю срутся в соцсетях, а у тебя — целый вебкам.

Конечно, это будет сарафан: от «не смотри» до «обязательно посмотри, чтобы захейтить». Это не документальный фильм о вебкаме, нас будут хейтить за неточное отображение алгоритмов работы в этой индустрии. А отступления от реальности были в угоду моим визуальным и драматургическом решениям. Короче, прилетит со всех сторон. Но я готов. Даже не то что готов — я просто рассказал историю. Мои функции на этом — все.

С другой стороны, не так давно комедия «Глубже» сотням тысяч зрителей зашла на ура.

Я не смотрел, но посмотрю когда-нибудь. Очень люблю этих артистов.

Но ты наверняка видел, что повсюду реклама и неплохие кассовые сборы. То есть для зрителей секс-индустрия — не запретная тема, а, может, даже наоборот — манящая.

Люди готовы к фильмам, где открыто показан секс. Я с позиции зрителя чувствую такое общее место: мне хочется чего-то интересного, умного, странного, сложного, чего угодно — но почему меня считают тупым? Почему мне показывают такие тупые фильмы? Мне кажется правильной тенденция усложнения драматургии. Плюс, мы же другое поколение и, слава богу, начинаем чуть-чуть менять эту структуру, ломать алгоритмы «зайдет/не зайдет». Никто не знает, что зайдет, и сегодня в этом весь интерес!

А школа «Индустрия» как тебе помогла?

Я пошел туда за упорядочиванием накопленного знания. Туда надо приходить с академическим, энциклопедическим багажом, чтобы на одном языке говорить с людьми. Это самый дешевый способ начать снимать, найти соратников, тех, кто тебе поможет. Никто не может научить снимать кино, чувствовать его — это же очевидно. Есть институты, где ты тратишь много учебных часов на какие-то не очень применимые в современном кинопроизводстве вещи. А в школе «Индустрия» ты погружаешься в реальную конкуренцию, перед тобой задача за короткий срок сделать как можно больше. И ты не сидишь и не трясешься, чтобы по прошествии четырех-пяти лет снять вымученное произведение, а просто набиваешь руку — пробуешь, ошибаешься… Мой первый короткий метр вообще никто не увидит — это полный треш, хотя я на него потратил кучу денег и сил.

Серьезно?

Да, и людей подвел. В том числе и Анну Никитичну Михалкову, она там снималась. Это ужасно и стыдно.

В чем именно заключается фиаско?

Я просто не собрал фильм. История настолько стала комиксной, что для меня не имела права на жизнь, к сожалению. То, что я представил себе изначально, не соответствовало тому, что случилось.

Есть и другой подход — «проект стал жить своей жизнью»…

Ну да, но я так не умею и не хочу. Ты пытаешься сделать блюдо по классному рецепту, но ты как бы сжег курицу или индейку, цыпленка, перепелку — этим угощать людей не надо! У меня нет амбиции хайпануть на суперклассных актерах и выставить их в плохом свете. Даже если на фестивале будет два с половиной человека — все равно: молодому режиссеру помогли, но он все испортил. Это был эксперимент, идем дальше. Крутой опыт — просто признаться себе, что сделано @#$во.  

 
А саундтрек для Happy End вы собирали с Манижей.

Да. На стадии съемок мы с исполнительным продюсером Олей Митиной поняли, что наша история требует новой музыки. Нам не хотелось делать площадку стартом молодых артистов, но при этом важно было сохранить баланс. Поэтому, зная, как Манижа чувствует музыку и находит каких-то неожиданных артистов, мы начали с ней работать. Прослушали невероятное количество новых исполнителей: из Украины, Беларуси, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана — весь постсоветский период, плюс «Недры», группа «Свидание», «Андреграунд» — я просто охренел, какие это крутые ребята. И мне очень понравилось, насколько глубоко мы начали заниматься музыкой: обычно все на это подзабивают. Мы не занимаемся исследованием звучков, а изучаем смыслы и прорабатываем еще один пласт этого пирога Happy End. Официальный саундтрек фильма, кстати, планируем выпустить на iTunes.