«Хочется чего-то отличного от своей жизни сыграть». Интервью со звездой сериала «Френдзона» Владой Ерофеевой

У меня ощущение, что в новом сезоне «Френдзоны» твоя героиня Марина еще больше похожа на тебя, чем в прошлом. 

Да, есть такое.

Сценаристы использовали детали твоей биографии?

Да, и это меня, если честно, расстроило. В первом сезоне мы не так похожи с моей героиней. А когда прочитала сценарий второго сезона, подумала: «Нет! Только не моя жизнь!» Хочется чего-то отличного от своей жизни сыграть.

Я читал, что в первом сезоне ты сперва не очень понимала мотивацию Марины, но потом с ней срослась.

Ты знаешь, в первом сезоне не все прописано, даже у зрителя часто возникают вопрос: а почему она так сделала? Потом уже начинаешь сам додумывать, почему она так себя ведет, и, конечно, соединяешься с персонажем.

Накладывает ли принадлежность актрисы к модельному бизнесу отпечаток на амплуа?

Уже особо нет. Раньше, года 4–5 назад, может, было: «Ой, а ты модель?» — и это звучало так, будто оценивают в худшую сторону. А сейчас зовут на пробы разных персонажей с совершенно другой судьбой. Очень хочется, чтобы таких ролей было больше. 

Какие стереотипы о моделях типичны?

Меня раньше звали на роли стерв, любовниц или разлучниц, женщин, занимающихся проституцией, — недалеких, ничем не увлекающихся, кроме моды. Такой стереотип девушки, которая интересуется только деньгами и шмотками. Чаще всего, на самом деле, это вообще не так — я очень редко таких моделей встречала.  

Я слышал, у тебя был даже опыт, когда кто-то пригласил тебя на ненастоящую съемку, чтобы познакомиться. Он разделял эти стереотипы?

Он в целом (мы пообщались даже) был вроде бы нормальный. Я, конечно, не знаю, можно ли считать нормальным кого-то после такой истории, — но он был обычный парень. У него просто был такой способ общения, попытка знакомства. У меня недавно была еще одна странная история. (Смеется.) Мне некоторое время назад писал в телеграме какой-то парень — один из многих, которым я не отвечала. Он через нашу общую знакомую уговорил меня согласиться принять «маленький подарок». Я такая: «Ну хорошо, приму, но это ни к чему меня не обязывает». А приехала просто огромная коробка с кучей подарков! Эта девушка помогала мне ее затащить в квартиру. Ты в таких случаях просто сидишь и думаешь: почему? Это, с одной стороны, приятно, а с другой стороны — так странно.

Там были такие маленькие подарки, подобранные по моим упоминаниям  в инстаграме* . Человек внимательно следил за моими постами, это все запомнил и собрал. Маленький знак внимания — это приятно, это здорово. Но когда мужчина в течение двух лет смотрит каждую твою сториз и записывает (потому что это невозможно запомнить) — это немножко пугает.  

Напоминание, что между фанатской любовью и сталкингом очень зыбкая грань.

Да-да.

В сериале «Френдзона» практически все герои психологи. Вы все учитесь на психфаке, у главного героя отец психолог, мать — почти психолог. Но психология героям не особенно помогает…

Люди, которые идут учиться на психологов, часто хотят разобраться в собственных проблемах и травмах. У меня есть такая подруга. Часто говорят, что у каждого психолога есть свой психолог. 

Ты уже почти два года занимаешься фридайвингом. Он помогает тебе разобраться в проблемах? Что это для тебя?

Очень помогает в стабилизации моего внутреннего, эмоционального состояния. Я не занимаюсь фридайвингом с конца декабря, потому что готовлюсь к защите диплома и у меня просто нет времени. Я чувствую, что стала больше нервничать, больше тревожиться, — та разница сразу проявляется. Я жду, когда все сдам и вернусь обратно с новой силой.

Что это для меня? Наверное, первое — это единение с природой. Понятно, что пока я в Москве в бассейне с хлоркой, это такое себе. Но потом ты приезжаешь на море… Я еще и просто дайвингом занимаюсь. Когда дайвишь с баллоном и прочими техническими штуками, это, конечно, все очень интересно и здорово, но это все равно не то, чувствуешь себя пришельцем. А фридайвинг — ты просто как кит ныряешь без баллона, то есть это совсем другие ощущения. Ты чувствуешь себя частью большой системы, океана, моря, можешь взаимодействовать с обитателями.

Также это, как я сказала, стабилизация какого-то моего состояния, работа над собой, потому что фридайвинг реально помогает побороть свои страхи, проработать их. Например, у меня есть страх темноты — с детства. Я нырнула в первый раз в Черном море, мне было очень страшно. Черное море очень темное, очень сильный термоклин — 6 градусов. Я вынырнула не от того, что у меня воздух кончался, а потому что мне стало некомфортно. Мы проработали это с моим преподавателем Андреем Матвеенко. У меня что-то сдвинулось, и я пошла глубже. Я перестала ощущать этот страх.

Конечно, если у тебя есть какие-то нерешенные проблемы, мне говорили, что на 70 метрах, по-моему, наступает такой момент, что, если ты не проработал какую-то проблему, тебя она просто не пустит глубже нырнуть. Я в это верю, потому что, когда ты ныряешь, ты остаешься полностью наедине с собой, и у тебя все мысли, которые тебя тревожат, проблемы нерешенные, они просто бьют, бьют в голове. Я думаю, что это способ психотерапии, только ты сам прорабатываешь себя.

Есть такие практики, где тебя закапывают в могилу, — это примерно с той  же целью делается.

Ну да. Ты, видимо, остаешься совсем один в тишине, в темноте, со своими мыслями. Но мне кажется, лучше в море, чем в могилу. (Смеется.)

Какая у тебя тема дипломной работы?

Специфика travel-проектов Первого канала на примере передачи «Жизнь других».

Это какой-то медийный факультет?

Это журфак, коллега.

Ты это образование получаешь, потому что оно расширяет кругозор? Или у тебя есть желание построить карьеру в медиабизнесе?

Нет, ни в коем случае! Я училась на актрису — давно. Мои родители хотели, чтобы я получила какую-то нормальную профессию. Я поступила ради них, получается. Почему это был журфак? Потому что был хороший вуз, была дистанционка, которая мне подходила, потому что я часто куда-то ездила, и я прекрасно проходила по баллам. Причем очень хорошо проходила! У меня даже спрашивали: «Почему вы не хотите очно и бесплатно?» — «Не спрашивайте».

Вообще, мне не очень близка журналистика, но это интересно. Я помню, что я даже какое-то время училась на курсах радиоведущих, была даже пара эфиров. Это был запасной вариант, на случай, если вдруг в кино ничего не получится. Сейчас все, слава Богу, сложилось.  

В общем, ты уже актриса-актриса?

Нет, не актриса-актриса, конечно. Я могу сказать, что как модель я 100% состоялась (по крайней мере, в России). А как именно актриса — мне кажется, очень много всего нужно сделать, поэтому надо больше работать.

Какие еще проекты сейчас у тебя в работе, в таком случае?

У меня в работе один полный метр. Я не могу сейчас о нем ничего рассказать, кроме того, что это спортивная драма, а часть съемок была в Будапеште — поэтому я достаточно долго там протусила осенью. У меня достаточно интересный персонаж, нетипичный вроде бы. Не модель.

Насколько я могу судить, у тебя всегда тяготение наблюдалось к драматическим, достаточно сложным персонажам, еще начиная с твоей работы с Меликян.

Да, как-то так получалось. Не то что я такая: вот, хочу я в драму! В целом, если посмотреть на фильмографию, то у меня больше было авторских работ, чем медийных проектов, как «Френдзона» или «Домашнее поле» (2022). Не то чтобы я только на них отзывалась в кастингах, просто так получалось.

Кстати, еще фильм скоро с Ксюшей Ратушной («Аутло», 2019) должен выйти. Тоже полный метр, называется «Бунтари панельных трущоб». У нас будет озвучание в этом месяце как раз. Он тоже, получается, очень авторский, грустный и драматичный.

В первом же своем фильме («Про любовь. Только для взрослых», 2017. — Прим SRSLY) ты оказалась в кадре с Джоном Малковичем. Ты чему-нибудь научилась, наблюдая за ним со стороны?  

Знаешь, у нас есть известные актеры. Они зазвездились и ведут себя не очень любезно с людьми, которые ниже их по какому-то статусу. А Джон Малкович (это реально настоящая звезда) вел себя так просто! Он улыбался, общался и ни на кого не смотрел сверху вниз. Я это вспоминаю иногда: Боже, вот какая разница! Я помню, что, даже если что-то шло не так, он был в себе, в своей роли, ни на что не отвлекался. Это было, конечно, здорово наблюдать за таким морем спокойствия. Этому нужно у него точно поучиться.