Если знать Юру Борисова только по роли Быка в «Быке», а не лично, то можно подумать, что он очень закрытый и делать интервью с ним сложно. Оказалось, это не так. Юра разговорчивый, открытый и очень честный. А еще в конце интервью он на полную громкость поставил песню «Щека на щеку» нашего любимого Шарлота и пританцовывал в своей ярко-красной шапке. После этого выпускающий редактор SRSLY Саша Мансилья пошла и купила себе точно такую же — и еще пару дней слушала только Шарлота.
Из разговора с Юрой мы выяснили, на кого из актеров он равняется, о какой награде мечтает, что происходит с его инстаграмом и чего не хватает российским кинофестивалям. Для тех, кто не сильно любит буквы, внутри есть видеоверсия.
Юра, сколько у тебя сейчас проектов?
В этом году пять фильмов.
У тебя, получается, звездный час. Сам ты это чувствуешь? «Бык», «Аванпост», «Вторжение», «Калашников». Ты как-то говорил, что раньше не звали, потому что тебя никто не знал, а сейчас зовут все и слишком активно. Ну и как ты себя чувствуешь, когда тебя вот так разбирают?
Звездный час — это временно, ведь я не знаю, что будет в следующем году. Это сейчас у меня вспышка, потом в любом случае горка пойдет вниз. Да и с ростом количества ролей я узнал другую сторону актерской профессии, там много разных подводных камней.
Каких?
Ну, я понял, какая конкуренция существует между продюсерами и как им всем важно, чтобы каждый из них был самым клевым. Не всем, конечно, есть разные люди, но я не думал, что столкнусь с такой проблемой. Я был уверен, что когда у меня будет много проектов, то смогу максимально погрузиться в работу, готовиться к ролям, углубляться в них. Все оказалось прозаичнее. Чем больше работы, тем больше нужно разруливать проблем и тем больше появляется медиапространства, от которого теперь никуда не деться. Когда ты сыграл роль в заметном проекте, то должен потом дать штук пятьдесят интервью. Если ты этого не делаешь, люди не понимают, как им это продавать. Такие законы, и с этим не поспоришь.
А выгорание у тебя не случается?
А сейчас это модно, да?
Ну, встречается, да.
Да, я слышал, синдром выгорания или что-то вроде того. Конечно, бывает! Для себя я формулирую это так: ты выгораешь тогда, когда не видишь смысла в том, что делаешь. Потом нужен очень сильный импульс для того, чтобы загореться обратно.
Ну, допустим, с тобой это случилось. Что тогда надо делать?
Переставать заниматься нелюбимым делом, если ты можешь себе это позволить. Иначе ты сделаешь только хуже — не только себе, но и близким людям. Либо (если обстоятельства таковы, что ты не можешь от этого отказаться) остановиться на секунду, сходить в туалет, подумать там пару минут и правильно настроить себя. Ведь раз уж тебе надо что-то делать, пусть это будет в кайф.
Есть ли в мире актер, на которого ты равняешься?
Ну, скажем так, есть «коридоры идеалов». Например, Сергей Бодров, Том Хэнкс, Олег Янковский — это люди, которые про что-то одно, и мне бы тоже хотелось так уметь и так жить. Есть другие, тоже крутые — например, Джонни Депп, Джим Керри, Сэм Рокуэлл. Если говорить еще о российских актерах, то это Павел Деревянко, Сергей Бурунов. Их много, но перечислять не буду, чтобы никого не обидеть. Это другой совсем «коридор», и мне тоже так нравится, и я бы тоже так хотел уметь. Еще есть такие инфернальные люди типа Жени Ткачука, Леши Филимонова, Шайи ЛаБафа. И, конечно, Хит Леджер. Я считаю то, как он готовился к роли Джокера (метод с дневником), высшей степенью подключенности и впускания в себя персонажа. Хит Леджер — это актер, которому удалось работать в самых разных жанрах, и я бы тоже очень так хотел. У меня нет какого-то одного кумира — мне интересно в разные стороны юзать свой аппарат, которым могу работать.
А из режиссеров кого выделил бы?
Тут я в фамилиях могу закопаться. Крутых режиссеров много, и снимают они совершенно разное кино.
А ты за какое кино?
Мне интересно пробовать сразу все, по максимуму. Не повторяться, а делать какие-то новые шаги. Если можно выбрать эксперимент, я его сразу же выберу. Зачем делать то, что уже делали?
Режиссировать или продюсировать сам не хочешь?
Я задумываюсь о режиссуре или продюсировании тогда, когда вижу, что люди рядом со мной делают это не круто. В такие моменты посещают мысли: «Да я лучше сам буду режиссером». Но когда я вижу по-настоящему крутых режиссеров и продюсеров, то понимаю, что никогда так не смогу. Это особенные профессии для тех людей, которые под своим углом видят этот мир и могут создавать из него свой.
Что значит «круто» и «не круто»?
Как раз хотел уточнить. Нельзя же режиссеров и продюсеров взять и четко разделить на хороших и плохих. Просто кто-то отчетливо видит свою идею, какой бы неправильной она ни была, горит ею и движется к ней. А кто-то ее не видит, и вот у таких все ломается.
Что ты думаешь насчет российских кинофестивалей? Несмотря на то что «Бык» получил Гран-при на «Кинотавре», не считаешь ли ты наши фестивали муравейниками, невидимыми для мировой индустрии?
Ну слушай, какая страна, такие и фестивали. Хорошо, что они вообще есть. Более того, они уже охватывают не только Москву и Питер, но и другие города. Такие мероприятия — это всегда возможность встретиться с людьми, чем-то загореться, что-то посмотреть и открыть для себя. Вот только мне бы хотелось, чтобы все это было свободнее и смелее, чем у нас сейчас.
Что ты имеешь в виду?
Например, на зарубежных фестивалях все проще — в том числе и коммуникация между людьми. Конечно, там еще и организация значительно лучше. Я заметил, что чем лучше все организовано, тем легче и люди общаются. Там все менее формально, нет этого распределения на селебрити и простых людей. Хочется, чтобы и у нас эта грань более или менее стиралась.
Чем объяснишь провал в прокате «Союза спасения», в котором ты сыграл Антона Арбузова?
Тем, что там нет главного героя. Неискушенный зритель смотрит всегда на одного-двух персонажей, следит за их отношениями. Но не за 7-10 людьми, которые еще и в разных пространствах существуют. Когда нет главного героя, зритель не улавливает историю. Вот, что получилось с «Союзом спасения». На волне промо люди пошли и посмотрели, а потом на вопросы знакомых большинство — я лично слышал! — отвечали так: «Да что-то я не понял». А знакомые реагировали так: «Да? Ну ладно, я не пойду. А "Холоп" че?». Я не знаю, как сами создатели «Союза спасения» позиционируют для себя этот фильм. К какому жанру они его относят? Ведь историческое кино — это не жанр.
Слушай, вот Саша Петров в интервью Дудю говорил, что хочет «Оскар». А ты какую награду хочешь получить?
Я бы хотел получить все награды, если от этого будет больше работы. Тут, кстати, очень важно помнить: любая награда не принадлежит тебе лично, это всегда коллективный труд. Ничего никогда не создается одним человеком. Даже если речь идет о, скажем, скульпторе, создающем своими руками скульптуру. Есть куча факторов, которые ему помогают это делать или мешают. А кино — это всегда коллективный труд. Поэтому вручать награду кому-то одному не совсем правильно.
Разделяешь позицию Бориса Акопова по поводу женского кино? В одном интервью сказал, что не верит в женскую режиссуру, и назвал фильм Ларисы Шепитько «Восхождение» «мужским».
Я очень хорошо отношусь к женщинам-режиссерам и к женщинам вообще. Возможно, многие скажут, что во мне говорят молодость и глупость, но я считаю, что ни одна профессия не может разделяться на мужскую и женскую. Каждый человек делает то, что он хочет делать, вне зависимости от пола. Я не вижу никакой разницы между женщинами-режиссерами и мужчинами-режиссерами в том смысле, что не могу сказать, что кто-то делает лучше, а кто-то — хуже. Оно просто разное.
Расскажи, что происходит с твоим инстаграмом. Ты его удалял, а теперь восстановил.
Да это мои метания и эксперименты. Оцифровка человечества — это для меня очень болезненно. Хотя я и понимаю, что это неизбежно и что если не быть гибким и открытым, то ты дальше не будешь развиваться. Инстаграм я удалил, потому что он показался мне огромной ярмаркой тщеславия, отвлекающей тебя от поиска чего-то по-настоящему важного. Потом я понял, что становлюсь более тщеславным из-за того, что у меня его нет, а у всех есть, и восстановил его. Ну и, конечно, без инстаграма я начал пропускать новости своих друзей, а этого мне не хотелось.
А что за фотографии с Ургантом, Вилковой?
Я хочу сделать тренд: фоткать людей близко. На первый взгляд, это не очень красиво, но мне кажется, что это и есть красота: на этих снимках люди настоящие — такие, какие они есть. На фотках остается человеческая искра, а внешность становится максимально некрасивой из-за искажения линзы. Видны все поры, волоски, прыщи. Ты перестаешь концентрироваться на внешности человека и смотришь в его суть.
С Ургантом согласовывал фотку?
А я его не спрашивал.
Ну а как он отреагировал, когда увидел такое свое лицо?
Он мне написал: «Какая низость... Покайся!!!» Просто когда мы были на «Вечернем Урганте», он сказал: «Ребята, давайте дружить!» А я ему: «Ладно, давай. Только тогда я сделаю твою некрасивую фотку». И сфоткал. Я подумал, для того чтобы сделать тренд, нужно сфотографировать какого-то очень известного человека.
Если это будет трендом, ты же сможешь зарабатывать. Может, пора уже делать деньги на инстаграме?
Ой, это вообще очень сложно. Если зарабатывать, надо рекламировать, а я вообще против этого.
