Чем ваш новый альбом будет интересен мировой аудитории?
Андрей Медонос: Мы решили собрать синглы в кучку, а то они раскиданы все. Там обязательно будут самые популярные песни с прошлого альбома, иначе фаны расстроятся, что на альбоме нет их любимых песен. Будет всего лишь два новых трека, но зато оба длиннющие: один на 5,5 минут, другой — на 7,5. Альбом мы назвали Phenomenon, первая песня на нем носит такое же название.
Почему «Феномен»?
А.М.: Если что, это не из-за того, что мы такие феноменальные (мы далеко не феноменальные). Феномен — это явление. Но опять же, это не явление нашей музыки народу, а явление света истины, света добра, света божественного. Внимание заострено именно на философском аспекте.
Вы проводники из другого измерения?
Азян: Из космоса.
А.М.: Смысл в том, что мы постоянно двигаемся: в течение жизни каждый ищет себя и либо сам находит, либо ему помогают себя найти. Человек рано или поздно обретает свет истины. И хорошо, если найдет. Но если нет, тоже ничего. На том свете, может, найдется.
В других реинкарнациях, по идее, может прийти.
А.М.: Да, может быть. Но мы в музыке стараемся религиозные темы не трогать, как, кстати, и политические. Правда, в этот раз пришлось, потому что нас постоянно путают с шаманами, мол, мы приверженцы шаманизма. Это неправильно.
Я заметил, что у вас даже на сайте написано: «Не шаманим».
А.М.: Конечно, нам даже министр культуры запрещает это делать. (Смеется.) На самом деле мы просто делаем музыку с элементами традиционного фольклора, выступаем в традиционной одежде. Здесь надо пояснить: я сам русский, но родился и вырос среди этого народа. Так что они мне доверяют, может быть, даже любят. Некоторые наши песни стали народными, но я не распространяюсь об этом. Народные песни, которые написал русский, — это же комично.
Я так понимаю, что ваша музыка — синтез европейской музыкальной традиции и народной традиции Сибири. А если бы не было синтеза, эти элементы оставались бы в дальних селениях, неузнанные. А так их весь мир слышит.
А.М.: Совершенно верно. Вы все правильно говорите, правда, не все с этим согласны. Те, кто против, ругают: «Вы отклонились от своего фольклора!» Прям брешут на нас, особенно жители деревень.
Боба Марли обвиняли в том, что он соединил национальную ямайскую культуру с поп-музыкой. А сами ямайцы клеймили Марли за то, что он ее вульгаризировал, коммерциализировал и все в таком духе. Но если бы не было Боба Марли, то и регги-музыки, как мирового феномена, не существовало бы.
А.М.: Большая честь, что вы сравнили нас с ним. Идея та же.
У вас есть бизнес, связанный с медом. Насколько этот опыт отразился и повлиял на вашу деятельность как продюсера? И вопрос к Азян: ощущаешь ли ты себя пчелой в улье?
А.: У меня никогда не было такого момента, чтобы я ощущала себя как пчела в улье!
А.М.: Смотрите: я с пчелами родился. У меня отец, дед — все медом занимались. Сам я уже 15 лет с Японией работаю. Сейчас она на все ввела санкции: молочку (кефир, творог), изделия из дерева и еще много чего — кроме нашего меда. Мы единственные из России поставляем мед контейнерами в Японию. Я сам туда ездил, выступал у них на токийском телевидении. И вот, решив создать музыкальный проект, тоже сразу же его начал затачивать на экспорт. Я что-то снимал у себя в деревне: девчонки стучат в бубен, еще чего-то... И потихонечку стал это выкладывать.
А: Да, с этого все начиналось!
А.М.: Кстати, сейчас мы находимся в Красноярске, в Музее меда и этнографии, где я директор. Когда ко мне приезжают туристы, они просят поставить им «что-то народное». Поэтому я постепенно начал им показывать как девчонки играют. Люди оказались готовы платить за эту музыку.
Большинство артистов делают музыку и только потом выносят ее на общее обозрение. У меня ровно наоборот. Я не музыкант, не поэт. А тут появляется иностранный заказчик, который меня просит: «Сделай музыку, сделай группу». Я в недоумении и не верю, что у меня что-то выйдет. «Нет, у тебя получится. Вот тебе деньги, делай музыку», — сказал он мне. Так что заказали — и я начал ее делать. Понимаете?
Но сначала сел за компьютер, где-то полгода изучал музыкальные фишки и приемы, негроидные расы, индейцев, сибирскую культуру и нашел много интересных фактов, которые не используют наши артисты.
Например?
А.М.: Например, играть мимо долей. У нас ведь как обычно? Есть крутой гитарист, есть барабанщик со стажем. Они хотят создать группу, но вместе играть у них не получается, так как оба лупят в одну долю, в главную. А вот у афроамериканцев и мексиканцев считается крутым играть мимо долей.
Синкопированные ритмы?
А.М.: Да, ломаные ритмы. Если вы обратите внимание, то в нашем последнем клипе Legend на хомусе участница играет одно и то же и мимо долей. Вся Америка и Африка взорвалась: «Как круто!» А наши музыканты здесь в Сибири сказали: «Она что, играть не умеет? Вот это тын-тын, тын-тын».
Это называется грув.
А.М.: Именно. Интеллектуальная музыка чулымцев, живущих в тайге без света. Это сложная, математическая музыка. Можно сказать, что это сложная техническая парабола, которую мне хотелось воплотить в музыке, чтобы зайти на европейский рынок. И все получилось.
Мы работаем с одним знаменитым звукорежиссером. Когда я только к нему пришел, он сразу ухватился за меня: «Я буду в 3 раза дешевле музыку тебе мастерить, но одно условие: ты меня берешь в европейские, американские и японские туры звукорежиссером». Просто умолял меня.
Дальше — больше. У нас есть песня Genesis, в ней я соединил традицию коренных народов Сибири с американским джазом. Азян спела. Кстати, ей очень трудно далась эта парабола вниз-вверх. Она то шептала, то кричала, а в какой-то момент просто упала на пол и зарыдала. Когда мы начали делали Genesis, я сразу же выбрал конкретную аудиторию для распространения: Канада, Америка и Мексика. И там диск зашел.
А вот в Storm мы вставили восточные нотки, чтобы зайти на Ближний Восток, то есть полностью подмять Турцию и Иран. Как только мы этот трек выпустили, сразу же посыпались предложения из Катара, нас позвали на Чемпионат мира по футболу. То есть результат превзошел цель. Нам даже «Скала» писал. Фантастика вообще!
А: Дуэйн Джонсон?
А.М.: Да, Дуэйн Джонсон. Он как раз недавно купил у нас два трека. В нашем новом альбоме второй трек называется Pulse — это реально 7,5 минут пульса. Думаю, Африка восстанет вся, и очень многие будут думать, что это их музыка, ритмы, расстановка вокала, но с нашими фольклорными традициями. Африканской молодежи точно должно зайти, уверен, что под Pulse они будут снимать дуэты и челленджи. На нашу страницу в инстаграме* пол-Голливуда подписано — от Арнольда Шварценеггера до Рассела Кроу. Они нам тоже пишут.
А: И еще Крис Браун!
А.М.: Просто уму непостижимо!
Азян, ты ведешь соцсети OTYKEN. Что поклонники пишут в личку?
А: Там огромный поток писем. Когда у нас пошли просмотры и комментарии, я все читала, но мне было так плохо порой... Люди ведь часто не скупятся на гадости. Так что я решила для себя, что вообще читать не буду ни комментарии, ни сообщения в директе.
Получается, ты научилась обходиться со славой.
А: Барьер у меня появился жизненный.
А.М.: На нашу музыку Американcкий театр балета поставил мюзикл, они даже полностью записали партитуру... Премьера в пройдет в «Голливуд-боул». Просто представьте: музыка чулымцев, живущих в тайге в землянках, звучит в Лос-Анджелесе. А ведь им свет провели буквально 10 лет назад, до этого работали генераторы. Когда началась перестройка, генераторы сломались, и долгое время все жили без света, потому что в генераторах солярка кончилась, подшипники разлетелись.
Я обратил внимание, что у вас очень аутентичный дизайн музыкальных инструментов. Бас-гитара, например, из какой-то коряги.
А.М.: Мы их специально заказываем. У нас есть деревенский мастер, единственный в России, который такое делает...
Круто.
А.М.: Это очень трудоемкая работа — полностью выскобленный гриб, береза. Мы хотим продать эти инструменты американцам, когда полетим на America's Got Talent. Это все рабочее, все играет, все настоящее.
