16 ноября «Яндекс Музыка» представила новый плейлист «Искра». В него вошли самые популярные треки молодых исполнителей, отобранные «Моей волной» — системой персональных рекомендаций площадки. Главными героями «Искры» стали выходцы из Чебоксар — участники группы passmurny Саша Дарчиев, Егор Камагин и Никита Семенов. Мы поговорили с фрешменами о путешествиях по Казахстану, британском роке, пасмурной эстетике и исцеляющей музыке.
Судя по соцсетям, вы сейчас в Казахстане. Путешествия, новая страна вдохновляют на создание треков или у вас творческий отпуск?
Егор: Путешествия определенно вдохновляют, очень много работаем. Недавно у нас вышла новая песня, которую мы завершили, уже будучи в Казахстане. А сейчас планируем новый релиз, который состоится в декабре. Тоже работаем над ним, находясь здесь.
Саша: Нас однозначно вдохновляют горы вокруг. Ты выходишь из дома и всегда видишь горы. Это не может пройти бесследно. Так что да, мы заряжены. Смена локации дарит новый глоток воздуха — это всегда хорошо.
Никита: Мы с Егором, например, вообще автостопом добрались до Алматы. Повидали весь Казахстан, проехали его насквозь буквально.
Классно! А что интересного видели?
Никита: Жили две недели в горах у родственников Егора, с видом прямо на границу Казахстана с Киргизией. Там природная граница в виде гор, очень классно.
Расскажите про свой псевдоним. Я заметила в нем две буквы S, но по-русски слово «пасмурный» пишется с одной «с». Почему у вас их две?
Никита: Стилистическое решение…
Егор: Если говорить про S, то нам просто понравилось, как слово passmurny выглядит визуально именно латинскими буквами. Нам с этим псевдонимом все же жить, спать и видеть его во снах. А имя получилось в тот момент, когда актуально было называть коллективы и артистов какими-то прилагательными. Приведу плохой, но все же пример — Гнойный.
Саша: Бледный.
Никита: Хмурый. (Смеется.)
Егор: Мы подумали, что это слово хорошо описывает нашу музыку.
Саша: Это все из-за любви к пасмурной эстетике.
Никита: На самом деле у нас был очень долгий брейнсторм. Мы гуляли по Чистым прудам, и нужно было принимать окончательное решение. Тогда все карты и сошлись: настроение, погода, вкусы, взгляды. Единогласно выбрали это название.
Когда я увидела в первой части названия английское слово pass, которое обозначает «проходить», «переходить», то подумала, что оно связано с вашей музыкой. Будто бы вы пишете песни, которые могут излечить и преобразовать негативные эмоции в положительные.
Егор: Такие мысли тоже были, но второй смысл уже получился постфактум. Опять же, если смотреть на название в таком ключе, то остается непонятное murny на конце, которое ничего не значит. Поэтому мы решили не развивать эту мысль.
История вашей группы началась с песни «Ураган». Как изменился подход к музыке с тех пор у вас?
Никита: Глобально. Первая песня была нашим первым опытом написания музыки. Это было так давно… Это то, с чего мы начали.
А помните, как вы ее записывали?
Никита: Мы пришли на репетиционную базу в подвале местного ДК. Там была студия звукозаписи. Записали вокал под демо фортепиано, потом наш знакомый помог доаранжировать фортепианную партию. И в таком виде песня вышла. Позже эту версию переработали чебоксарские музыканты, добавили барабанный шаффл-грув. Так что у «Урагана» есть два варианта.
Один из вариантов под псевдонимом «Радиолиния», не так ли?
Никита: Да!
Саша: Это было одно из наших первых названий, которое мы сменили на другое. А потом уже пришли к группе «Пасмурный».
Никита: Можно сказать, что passmurny — это уже четвертая попытка подобрать идеальное название.
Как давно вы знакомы? Друзья детства или сошлись по музыкальным интересам?
Егор: Мы все друзья детства. Мы с Никитой дружим вообще с…
Никита: …младенчества.
Егор: Да, мы познакомились в музыкальной школе. Кажется, тогда учились в пятом или шестом классе обычной школы. В общем, знаем друг друга уже больше десяти лет точно. А с Сашей лет в 15 встретились, наверное.
Саша: Мы с ребятами познакомились на репетиционной точке в 2015 году. Сначала присматривались друг к другу, а потом поняли, что надо делать авторскую музыку.
По вайбу, получается, сошлись?
Егор: Да, слушали британскую музыку, немножко американской, хип-хоп, индастриал. У нас были схожие музыкальные вкусы.
Саша: Помню, у меня была проверка на первой репетиции. Егор и Никита меня тестили на знание материала: Radiohead, Coldplay и так далее.И как?
Саша: Мы тогда что-то играли в режиме фристайла, сыгрывались, хотели понять, как звучим вместе. И все совпало: музыкальный интерес, настроение.
Вы сказали, что ходили в музыкальную школу. Как считаете, насколько это важно для музыканта?
Никита: Скажу так, меня музыкальная школа сделала трудоголиком. Я считаю, для современного музыканта сейчас это очень важно. К тому же она привила мне музыкальный вкус, культуру. Там я познакомился с Егором, другими прекрасными музыкантами. Думаю, для артистов нет строгого правила учиться в музыкальной школе, но лично для меня данный этап жизни был очень важен.
Егор: Думаю, школа дала мне свободу в музыкальном плане. К примеру, там я научился импровизировать. Еще в детстве кажется, что у тебя есть некий храм, куда ты ходишь (помимо общеобразовательной школы). Можно сказать, третий дом, в котором звучит музыка. Это место очень вдохновляет и накладывает большой отпечаток на жизнь, не только в музыкальном плане.
Саша: Я проучился в музыкальной школе три года, мне не хватило усидчивости. Выступления давались достаточно легко, куда сложнее было с теорией. Если был выбор между музыкальной школой и баскетбольной площадкой, то я выбирал второе. Есть ощущение, что я правильно сделал, бросив там учебу. В какой-то момент у меня даже стал пропадать интерес к музыке. В итоге любовь к игре мне вернул брат. Он купил домой синтезатор и ненавязчиво исполнял мои любимые песни. Увлекал меня таким образом.
Вы все на разных инструментах учились играть?
Егор: Мы с Никитой учились по классу гитары, а Саша на духовых. Он у нас флейтист.
Сейчас уже не играешь на флейте?
Саша: Давно не играл.
Егор: У нас есть из изданных треков, где ты — флейта?
Саша: Что-то было, но из изданных — нет. У нас есть одно демо с флейтой.
Не вяжется с вами флейта, да?
Саша: А я думаю, почему нет? В будущем можно будет поэкспериментировать. Всегда классно, когда есть такая возможность. Но пока не попадалась. Да и к тому же инструмент нужен хороший, а под рукой нет такого. Флейта у меня старая, она уже «пиши прощай».
Егор: Можно гвозди заколачивать.
Ваш образ в жизни сильно отличается от музыкального? Есть ли в вас та же меланхолия и рефлексия?
Егор: В моем случае творчество помогает достичь баланса. В жизни я позитивнее, меланхолия во мне тоже есть, но она очень глубоко. Это интимное чувство, только для самых близких. Я коммуникабельный человек, транслирую позитив. Музыка для меня служит антидотом — туда я выплескиваю свою меланхоличную натуру.
Саша: Чего не скажешь про Никиту, да? (Смеются.)
Никита: У меня совсем другая история. Для меня скорее вся эта эстетика является обезболивающим.
Произошли ли с вами какие-то внутренние изменения за те годы, что играете в одной группе?
Никита: Мы сильно изменились. На 360 градусов. Мы начинали в 15, а сейчас нам уже по 22-23 года. Мы научились работать в команде. Пожалуй, это главное достижение. Музыкально выросли очень. Каждый по отдельности различные личностные пробелы закрыл. Да и по сей день работаем над этим.
Саша: Юношеский максимализм отодвинулся на задний план.
Никита: Раньше мы писали песни по полтора года. Теперь мы делаем их за пару месяцев.
А это хорошо или плохо? Если быстро выпускать треки, можно потерять качество. Для вас нет такой дилеммы?
Егор: Музыка — наша единственная работа. Думаю, в контексте глобального музыкального рынка делать песни быстро и качественно — это важно и круто.
Саша: Видишь ли, есть работы, которые уже созданы, но, подобно зародышам, существуют в папках, ждут своего часа. Им нужно время вырасти, чтобы мы поняли, в каком виде хотим слышать эти песни. Раньше мы могли зациклиться на одной идее и пытались ее «дожимать», с болью, со всем спектром эмоций. А сейчас мы понимаем, что для какой-то работы время еще не пришло. Мы так размышляем над каждой песней.
Никита: Я придумал красивую аналогию. Вначале мы были как дети, которые только учатся говорить. Они, как правило, говорят, что думают, иногда им тяжело выразить свои мысли, эмоции.
Через какое-то время они осваивают речь, язык, искусство говорить. Становится проще донести до собеседника свою мысль. В нашем случае собеседник — наши слушатели. Конечно, у нас и сейчас есть песни, которые лежат в столе, но за счет обретенного навыка скорость создания музыки увеличилась. Повысилось и качество.
Общее дело, оно не мешает вашей дружбе?
Саша: Наше общее дело скорее повязано на дружбе.
Как приходите к компромиссу при создании песен?
Егор: У нас есть негласное правило: решение принимается большинством голосов. Оно, конечно, распространяется не на все ситуации, но, так как нас нечетное количество в группе, этот принцип часто выручает.
Из последнего когда применяли это правило?
Никита: Обычно это очень мелкие вопросы. Мы обсуждали сбивку малого барабана в треке, нужна она или нет. Два были за, один — против. Это не тот вопрос, который нужно отстаивать. В данном случае решило большинство.
И никогда не бывает серьезных разногласий?
Егор: Мы друг другу доверяем. К примеру, если у кого-то есть сомнения, но он видит, что другой горит этой идеей, то он может промолчать, уступить. Доверие играет важную роль.
Саша: Все пришло с опытом. Мне кажется, раньше мы спорили гораздо чаще.
Егор: Нашу первую песню, первый альбом мы писали вообще в агонии.
Помните, как первый альбом записывали?
Никита: Наш знакомый предоставил нам студию в подвале красивой сталинки. Летом мы записали идеи дебютного альбома. А потом на год разъехались. Воссоединившись в Москве, продолжили работать над альбомом. Первая пластинка — это сумма того, что лежало на тот момент в столе. Эти песни каким-то образом нашли между собой взаимосвязь и сложились в один альбом.
А насколько страшно было выпускать его?
Никита: Вообще не страшно, у нас было 500 подписчиков на проекте.
Егор: Мы просто хотели альбом, вот и все. Увидели много работ, которые сплелись воедино, и решили назвать это Erazol.
Не было ли у кого-то из вас желания запустить сольный проект?
Саша: Нет, не было.
Никита: Мы же не «трое из ларца», у каждого есть свои музыкальные цели. Посмотрим. Сейчас мы занимается passmurny. Есть другие проекты, над которыми мы работаем, но это уже дело каждого.
То есть группа позволяет раскрыться каждому из вас?
Саша: Да, конечно.
Никита: Скорее мы не мешаем друг другу раскрываться как-то еще.
Егор: Если уж с кем-то и работаем, то делаем это отчасти для того, чтобы тайком выудить все их секреты и принести в группу.
Никита: Все в дом.
Вы сказали, что воспитывались на британском роке. Это сильно повлияло на творчество?
Саша: Думаю, что наше творчество — одна большая отсылка к этой музыке.
Егор: Но у нас нет же откровенного рока. К моменту, когда мы начали писать музыку, мы слушали много разных жанров. Естественно, это слилось в то, что получается у нас сейчас.
Никита: Британский рок — это скорее база, на которой мы все остальное взращиваем.
Под песней «Небезопасно» фанаты отмечали звук британского рока.
Егор: Последняя песня, наверное, да, чуть ближе к року, брит-попу. В ней это проглядывается, но у нас таких песен немного пока что. Следующий трек будет около брит-попа.
Никита: У нас нет задачи в каком-то конкретном жанре писать, мы об этом не думаем в процессе. А потом люди слушают, находят отсылки. Но мы делаем это абсолютно неосознанно.
Слушаете современную музыку?
Саша: Постоянно слушаем музыку. И в современной есть много сокровищ. Но есть и то, что не попадает в поле нашего зрения. Просто другие интересы.
Егор: Мы шарим за Soda Luv, LOVV66 и slowthai и так далее. Это так же круто, как и все остальное. Мы слушаем современных исполнителей, потому что это напрямую связано с нашей работой.
Саша: Нам интересно, как трансформируется рынок и музыка.
Егор: Я в душе послушал.
Никита: Я тоже. Но мы были не вместе. (Смеются.)
Саша: А я посмотрел клип и сказал: «Ну, хватит. Это прекрасно, мне хватит».
Но ты сказал, что иногда бывают сокровища. Что из последнего прослушанного тобой можно назвать сокровищем?
Саша: Хм…
Никита: Я хочу, чтоб это было в интервью. За последние полгода, если я и назову что-то сокровищем, то это будет третий альбом RY X. Выдающаяся работа не для глобальной мировой музыкальной культуры, а лично для нас.
Говоря о современной музыке, у вас не так много фитов. Почему?
Егор: Начнем с того, что группы редко фитуют. Кроме того, большую роль играет наш музыкальный вкус. Не хочется со всеми делить музыкальное ложе. Но есть люди, с которыми мы определенно уже давно хотим сделать фит.
А с кем?
Никита: С Земфирой** ? (Смеются.)
А она с вами хочет?
Саша: Она ни с кем не хочет.
Никита: Она о нас не знает, скорее всего. Если говорить серьезно, то я не могу сейчас привести примеры. Такого нет.
Егор: Ну почему? С Sirotkin нам хотелось бы поработать.
Вы стали главными героями нового плейлиста «Искра» на «Яндекс Музыке», куда попадают треки музыкантов, которые слушатели открывают благодаря персональным рекомендациям сервиса. Вы на обложке, на билбордах «Искры». Что изменилось после этого в вашей жизни?
Саша: Мы в Казахстане. (Смеется.)
Благодаря этому плейлисту?
Саша: Вопреки.
Никита: Ничего не изменилось. Я вижу в этом признание индустрии. Очень приятно, что на нас обращают внимания и помогают распространить наше искусство. Мы очень благодарны «Яндекс Музыке» именно за поддержку того, что мы делаем.
Саша: К нам все чаще притягиваются люди, с которыми у нас есть общие интересы и желание сотрудничать на долгую перспективу. Это и есть своего рода признание. Мы благодарны, что растет аудитория, что «Сердце» поют музыканты на улицах разных городов. От этого становится тепло на душе.
Насколько знаю, билборд появился и в вашем родном городе Чебоксары. Что это значит для вас?
Егор: Для меня это значит, что мои бабушки и дедушки, которые будут проезжать мимо на троллейбусе, наконец-то испытают гордость, окончательно и бесповоротно.
Саша: У меня друг сфотографирует и скажет: «Ну ты и дурак, возвращайся обратно!» Отдельная тема, когда родители реагируют на твое появление в медиа. Те же самые билборды на улице, думаю, что это все для наших мам.
Никита: Да, самое ценное, что это увидят наши родители.
В одном из интервью Никита сказал, что «если ловишь звезду, то надо ее пережить правильно». Что ты имел в виду?
Никита: Мы с этим не столкнулись еще, нам слишком далеко до подобного. Но мне кажется, что этот период надо пережить достойно и желательно внутри самого себя.
Саша: Мне кажется, звезду ловят, будучи не готовыми к ней. Мы с ребятами играем вдолгую. Это более устойчивый, более честный путь. Все, что с нами происходит, это все по правде. Даже если какая-то звезда упадет или начнутся десятимиллионные стримы, мы будем к этому лучше готовы, чем артисты, которые могут хайпануть за год без какого-либо опыта за плечами.
Звездный час не настал после обложки плейлиста?
Никита: Мне прилетит звезда, только когда мы получим «Грэмми». А до этого еще далеко.
Главное, что есть цель.
Никита: Да.
Саша: Правильно.
А с какими треками вы попали в этот плейлист? Расскажите о них.
Саша: (Поет.) «Небезопасно-о-о».
Никита: «Сердце» и «Небезопасно».
Саша: Первый трек появился в квартире на кухне под гитару в один из холодных вечеров. Я записал демку в GarageBand, изначально текст был на тарабарском английском. Дома у Никиты мы ее послушали и сразу поняли, как песню можно развернуть. Доделали мы ее уже на карантине. Мы тогда проживали пандемию через написание этой песни. Сделали, поплакали и отпустили ее жить. Живет, как видишь.
Хитом даже стала.
Саша: Абсолютно самостоятельная песня. Живет себе, гуляет, мы можем даже не обращать на нее внимание. Иногда не замечаем, как копятся десятки сторис из Москвы, Казани и других городов, в которых этот трек играют музыканты.
А «Небезопасно»?
Саша: «Небезопасно» появилась два месяца назад. У меня был готов текст. Хотя изначально строчки предназначались для демоверсии другого трека, который точно никогда не выйдет. Внезапно откликнулись эти слова, и мы начали работать над песней. В какой-то момент у нас появились сомнения, немного переделали. Но она настоялась и в итоге вышла.
Вы выпустили сниппет под «Небезопасно». Планируете ли снимать полноценный клип?
Никита: Я думаю, что нет. К слову, скоро выйдет акустическая версия этой песни.
Егор: Надо немножко отдохнуть. У нас и так почти каждый релиз подкреплен видеоматериалами. А в эру рилсов и тиктока кажется, что это не так и обязательно.
У трека обложка такая необычная. Кому пришла идея посадить человека в теплицу?
Егор: Наш менеджер Настя придумала эту идею, мы ее апрувнули. Может быть, когда-нибудь покажем, как она выглядела до обработки.
Была ли идея, чтобы обложка соотносилась с треком?
Саша: Да, конечно, на обложке человек находится в кубе — безопасном для него месте. Внутри куба есть растения, жизнь, а вокруг него — постапокалиптический мир, бесплодная почва. Вокруг все мертво.
Егор: И в то же время это его клетка.
Саша: Он находится в рамках. В припеве поется «Ну почему я снова вру? Словно нет дела до тебя?» Речь о том, что в моменты, когда остаешься сам с собой, со своими мыслями, ты ненароком задаешь себе вопрос, почему в свое время не произнес слова, которые могли бы фатально все изменить.
А что является для вас триггером при создании песен?
Никита: Как правило, песня рождается в процессе, когда целенаправленно садишься и начинаешь писать. Но бывает и по-другому. У нас есть песня «Не положено!», в которой звучит яркий синтезатор.
Эта идея у меня зародилась, когда я в родном городе проезжал на старом троллейбусе по мосту. Он резонировал на определенной частоте. В этот момент я слушал песню RY X — Sweat, и резонанс подыгрывал этой песне. В итоге я стал искать похожее звучание синтезатора, и вокруг этого звука родилась песня.
Саша: (Озвучивает.) Вж-у-у-у...
Егор: Это текстом потом не запишут, я тебя уверяю. (Смеется.) Весь вечер подвываешь нам тут, да?
У вас на счету уже два альбома, последний из них вышел в 2020 году («Не положено!»). Нет ли ощущения, что созрели для новой пластинки?
Егор: Наверное, еще не выносили идею, не выносили концепцию и не записали достаточного количества демок.
Саша: Пока нам хочется говорить по-разному. Жить, экспериментировать, пробовать. В альбомах нужно собирать какую-то целостную историю. Пока мы нацелены на создание песен. Возможно, ЕР, а об альбомах не думали.
Никита: Просто не собрали еще такого количества материала, из которого можно было бы лепить что-то целостное.
