В начиненной вампирскими «термитниками» солнечной долине Сан-Фернандо процветает доходное ремесло охоты на кровососов. В зависимости от возраста добычи проданные на черном рынке клыки (больше с них взять нечего) могут принести несколько тысяч долларов за раз. Бад Яблонски (Джейми Фокс) в бизнесе давно, но не слишком успешно — в век корпоративной монополии быть ИП просто невыгодно. Чтобы раздобыть десять тысяч долларов за неделю (на школу и брекеты для дочки), он возвращается (до первого пр@#$а на маловыгодной дневной смене) в профсоюз охотников, откуда ранее был с позором изгнан за нарушение профессиональной этики.
В наши дни, когда уважаемые голливудские каскадеры выходят на пенсию, они начинают снимать кино. Спродюсированная Чадом Стахелски («Джон Уик») «Смена» — дебют Джей Джея Перри, мастера боевых искусств, постановщика драк в «Неудержимом», втором «Механике» и прочих упаднических боевиках об угрюмых мужиках с бицепсами и принципами. Яблонски — персонаж потоньше (сравнительно), но тоже родом откуда-то из размашистых 80-х. Непутевый отец в гавайской рубашке: по законам жанра 40-летней давности, Бад мог бы быть единственным сотрудником своего именного сыскного агентства.
«Смена» — как и полагается, фестиваль акробатических трюков. Даже самые опытные головорезы не могут расправиться с вурдалаками с помощью огнестрела, потому вынуждены показывать азы рукопашного боя. Весь нарратив фильма — утомительная кутерьма, напоминающая постановочный реслинг. В промежутке между поединками — компиляция идей, позаимствованных у старших братьев. Бабушка-упырь лезет на стену и клацает челюстью — прямо как в апокалиптическом «Легионе». Устройство профсоюза задумано как нечто среднее между громадным офисом «Людей в черном» и ретро-биржей «Джона Уика». Даже редкие удачные шутки повторяются не раз и не два. Стулья разбиваются о спины. Вампиров закатывают в цемент. Дэйв Франко в образе задрота ходит под себя от испуга. Снуп Догг кайфует. Сан-Фернандо отливает ржавчиной. Как-то все это совсем малокровно.
«Кружи меня» (Spin Me Round)
За заслуги перед сетью итальянского фастфуда «Тосканская роща» администратора одного из франчайзинговых ресторанов Эмбер (Элисон Бри) поощряют корпоративной поездкой в Пизу. На кулинарный ретрит прибывают и другие ударники труда — все как на подбор нарциссы, неврастеники и просто чудаки. Организаторы отбирают у туристов паспорта, рекомендуют не покидать загородный особняк и в качестве досуга учат различать сорта приправ. Эмбер прилежно соблюдает правила, пока не встречает повара-плейбоя «Рощи» Ника Мартуччи (Алессандро Нивола). Тот тайком приглашает девушку на яхту, слезно исповедуется и упрашивает пойти с ним на светскую вечеринку — вскоре выясняется, что не ее одну.
Курортный инди-фарс под обложкой дамского романа. У богатых свои причуды или 101 эвфемизм, заменяющий слово «оргия». Спрятанные в ящик шкафа карнавальные маски настраивают на косплей «С широко закрытыми глазами». Лоснящиеся потом и плотским желанием гости на приеме Мартуччи, расхваливая Эмбер тем, что она вся такая open-minded, вполне ясно намекают на свинг-пати. Героиня, как и режиссер Бэйна, наивно хлопает глазами и учтиво кивает — европейцы, что с них взять. Двусмысленность названия способна развеселить разве что едва оперившихся подростков, Оставшиеся на фильм непристойные репризы просто неловки. Бэйна бьет лежачего, издеваясь над вводными любовной прозы: итальянская вилла, чувствительный миллионер, простушка из Бейкерсфилда. От тоски американцы начинают медленно сходить с ума в четырех стенах, вечно друг друга в чем-то подозревая. Куратор тайком снимает подопечных на камеру. Люди, кажется, пропадают. В этой параноидальной метаигре (с отгадкой, зачем же на самом деле Мартуччи понадобился отряд, состоящий преимущественно из «работниц месяца») режиссер теряется сродни туристу посреди душной итальянской ночи.
«Месть» (Vengeance)
Бен Маналовиц (Б.Дж. Новак) работает в The New Yorker и на ежевечерних пьяных тусовках позиционирует себя мыслителем-декадентом по типу Брета Истон Эллиса. Однажды ночью его будит телефонный звонок с приглашением приехать в техасскую глушь на похороны Эбилин (Анали Типтон). Девушка ангельской внешности из глубинки считала Бена своим бойфрендом (на деле это была безразличная one night stand связь), потому приходится собирать чемоданы. Родня Эбилин уверена, что всему виной не обстоятельства (передоз), а некий убийца. Заинтересовавшись местной фактурой (по расчету), журналист решает подзадержаться на юге и записать подкаст на тему грядущего бесперспективного расследования.
Нефтяные вышки без устали трудятся. Земля ресурсов, километры отчужденного пустынного «нигде», населенные простаками-реднеками (как кажется). Актер/режиссер Новак в одной из сцен упоминает чеховское ружье и в ответ на подробную ремарку сестры Эбилин, очевидно читавшей и «Вишневый сад», и «Дядю Ваню», отнекивается от спора, ссылаясь на то, что знает об этом драматургическом принципе только понаслышке. Современным мягкотелым нью-йоркским интеллектуалам достается в «Мести» едва ли не больше всех (и вполне заслуженно). Если судьба — подкаст, а прозаичное «провинциальное» несчастье во сто крат интереснее твоей монотонной праздной доли в мегаполисе, то это повод задуматься. Новак немного наивно, но не без поэтических проблесков пишет набросок целой страны. Америка разделена временем: с одной стороны, поездки по хайвею, с другой — ожидание кофе из Starbucks. Полиция — не «Макдоналдс» (всех не обслужит). Проблему оружием не решить, но иногда приходится. Бен проникается симпатией к врожденной техасской самодостаточности и становится героем антидетектива: в нем есть и преступление, и наказание, но в итоге не остается ничего, кроме сожаления (в том числе и к самому себе).
«Острая палка» (Sharp Stick)
Про таких, как Сара Джо (Кристин Фросет), говорят: душа нараспашку. Волонтерская работа обязывает быть терпеливой, шумная и разнохарактерная семья — отзывчивой. Одно мешает девушке почувствовать себя полноценной — в 26 лет про секс она знает только в теории. Отец одного из ее подопечных Джош (Джон Бертнал) приглянулся Саре Джо давно: красивый, внимательный, остроумный. Она предложит ему свое тело, тот, поотнекиваясь для приличий, с радостью согласится.
Из творческого кризиса после эры «Девочек» Лина Данэм выходит единственным возможным путем — интимной рефлексией. Сара Джо — сама как ребенок: розовое платьице с высоким воротником, розовые щечки девочки-подростка, всепрощающий взгляд олененка Бемби — все это, конечно, израненная, закомплексованная и невинная проекция автора. За несколькими слоями одежды героиня прячет шрам на животе, будто бы весь мир пристально его пытается отыскать. В подростковом возрасте Сара перенесла экстирпацию матки и совсем потерялась в своем возрасте (немудрено, если менопауза наступила в 17). «Ты считаешь меня красивой?» Все персонажи Данэм не без червоточинки: больные, жалкие, неуклюжие, разве что свои шрамы они прячут чуть более умело. Поиск собственного я через сексуальность, к которому сводится «Палка», — лишь метод. Сара Джо составляет целую азбуку из тегов, которые подсмотрела на порносайтах, но этого мало, если не любишь и не принимаешь себя. Вывод как раз для психотерапевтической сессии, только не совсем ясно, зачем эти заметки на полях (которых едва хватило бы на короткометражку) нужно слушать кому-то, кроме самого пациента.
