Даша, недавно Кейт Бланшетт заявила, что считает себя актером, а не актрисой. Мол, актриса — это уничижительное звание. Как вы идентифицируете себя? Кто вы: актер или актриса? А, может, вы считаете себя режиссером, композитором или всем сразу?
Скорее я человек в поиске. Звучит, конечно, стремно. (Смеется.) Но мне кажется, что этот поиск никогда не закончится. Я плохая актриса, и в актерство пошла только за славой, таланта у меня не так много. Поэтому моя карьера не сложилась. Вернее, не сложилась так, чтобы можно было ей гордиться. Ни одна из моих ролей не принесла мне удовлетворения.
Знаешь ли ты, что большинство людей идут в актерство ради плюшек? Приходишь на площадку, тебе больше всего платят. Не дай бог ты еще звезда. Тогда тебе облизывают попу, тащат пледы, чай, шоколад. Да, артист и его хорошее настроение на площадке — это важно. Но нельзя его настолько переоценивать, как у нас сейчас. И это довольно интересная тема. Я знаю многих знаменитых актеров, которые капризничают специально. Они так управляют окружающей реальностью. Пришел он, испортил всем день, нагнул фактически раком и довольный пошел играть. Поэтому я не могу себя назвать актрисой. Хотя мне нравится быть в кадре.
А у вас есть роли, за которые прям стыдно?
Ну…чтоб прям очень стыдно — нет. У меня была парочка ролей во всяких ментовских сериалах, где я играла какую-то жертву. Меня раздевали, оголяли сиськи… даже не помню, как вся эта хрень называлась.
Я гуглил и нашел, что в 2008-м вы играли в «Никто не знает про секс 2: No sex»...
Да! Припоминаю. Хотя это не прям стыдоба. Просто неудачный проект, неталантливый. Я не стыжусь своего прошлого, потому что если бы не прошла через него, то не стала бы собой. Не бог весть кем, конечно, но я проделала большой путь в осознании себя. Вот мой муж (режиссер и музыкант Илья Найшуллер. — Прим. SRSLY) родился с полным пониманием, кто он. У него изначально был талант. Вот смотрю на Илью и думаю: «Кайф!» А я пришла с другой целью в этот мир. Мне интересно исследовать.
Вы сказали, что ни одна из ваших ролей не принесла вам удовлетворения. А как же «Холодный фронт»?
Это отдельная история. И я не могу сказать, что это только актерская работа. Просто мы со Светой Устиновой решили что-то создать. И мне правда кажется, что материя вторична. Сперва была энергия. Когда ты создаешь энергетический потенциал — он материализуется. По моим ощущениям, это так. Хотя до этого уже сейчас доходит квантовая физика. Просто в мире есть вещи, которые люди до сих пор не могут объяснить.
Спасибо! Но сейчас я чувствую какой-то подвох. (Смеется.)
… но при этом итоговая мораль вашего режиссерского дебюта «Марафон желаний» — найди себе мужика, откажись от собственных амбиций и будешь счастлива. Почему так?
Они ведь не будут вместе! Вообще, вопрос интересный. Если вы когда-нибудь столкнетесь с коммерческим продуктом, то увидите, насколько сильно нужно лавировать между заказчиками, продюсерами, желаниями маркетологов и собственной задумкой. Я, например, снимаю себе клипы за свой счет и могу делать там, что хочу: нарисовать человеку крылья, показать жопу и вообще ничего никому не объяснять. Но когда тебе дают деньги, ты начинаешь подстраиваться под запросы.
Мне не стыдно за «Марафон желаний», хоть я хотела видеть его немного иным. И подтекст там не про «найди мужика». Мы специально выбрали столь разных героев, у них нет будущего. Финальный поцелуй — это история в моменте, но героиня ведь остается одна на перепутье. И у нее нет ни прошлого, ни будущего — она в аэропорту. Понимаешь? Это такой синоним лимба. Дороги назад уже нет, а что впереди — непонятно. Но надо двигаться дальше, иначе никак.
У Дэвида Линча есть такое понятие, как «жизнь в искусстве». Вы разделяете эти вещи?
Я вообще считаю, что ежесекундное восприятие мира является искусством. Каждый из нас собирает свою картинку из того, что получают наши органы чувств и рецепторы. Затем информацию обрабатывает мозг. И картинки кардинально отличаются друг от друга. Если у вас был бы шанс на секунду переместиться в мою голову и взглянуть на окружающий мир — вы бы увидели марсианскую поверхность. Все мы художники. Разве это не есть искусство?
Вы говорили, что избыток свободного времени ведет к стагнации, что если постоянно находишься в зоне комфорта, то начинаешь деградировать. У вас сейчас много свободного времени?
Это правда мои слова? Фантастика! Я, конечно, могла такое сказать, но это как-то слишком умно! По поводу свободного времени — сейчас у меня его много, и я так наслаждаюсь жизнью, вы не представляете.
Мне в этом помогла самоизоляция — она вывела меня в какое-то новое состояние восприятия, лично мне была нужна такая встряска. Первый месяц я агонизировала. Мы только вернулись с Ильей из Канады в Москву, и у меня было много планов на будущее, рекламных контрактов. Все они, естественно, отвалились. А я только купила дом для мамы в Краснодаре. В итоге пришлось клянчить у Ильи. Но это все мелочи. Дальше я смирилась с положением и начала просто жить. Такой кайф!
Вы уже десять лет замужем за Ильей Найшуллером…
Эх… да, десять лет. Представляешь? И вообще, давай на «ты»!
Окей. Ты и Илья вместе уже десять лет. За это время он стал чуть ли не главным российским клипмейкером, снял «Хардкор» и сейчас делает в Голливуде свой новый фильм Nobody.
А ты знаешь, что Илья сейчас продюсирует клип для Сержа Танкяна? (лидер System of a Down. — Прим. SRSLY)
Об этом можно будет написать?
Попробуй! (Смеется.) Я, кстати, сыграла в Nobody небольшую роль. Если в «Хардкоре» я была такой доминатрикс, то тут… впрочем, сам увидишь.
Вопрос в другом. За эти годы он выстрелил и попал на международный уровень. У тебя достижений куда меньше. Даша, где успех?
Ну здрасьте! Десять лет назад я была самоуверенной молодой актрисулькой, которая ничего особенно не умела, но ждала, что весь мир должен кинуться ей под ноги. У меня точно нет такого резонанса, как у Ильи, но — знаю, что скажу банальную вещь — женщинам сложнее. Чтобы пробиться, мы должны впахивать в десять раз больше, чем мужчины. И мой успех в том, что я бросила актерскую карьеру и начала задумываться о жизни. Я написала музыку к нескольким очень хорошим фильмам, включая «Хардкор», побыла в «Газгольдере». Поняла, что могу снимать кино и клипы, попробовала себя в сценариях. Вместе с прекрасной Катей Кононенко (продюсер клипов группы «Ленинград», «Хардкора», «Марафона желаний». — Прим. SRSLY) мы готовим экранизацию «Гончих Лилит». Еще я пытаюсь сделать кое-какой проект для Netflix!
Ты часто врешь?
Нет.
А себе?
Тоже стараюсь не врать…
Тогда скажи честно: ты завидуешь чужому успеху? Потому что суперзвездой, как, ну, например, Мадонна, ты так и не стала.
Эдик, ты снова ставишь меня в тупик! Дай подумать над ответом. Я об этом никогда не думала… Точно бы не хотела проснуться Мадонной, потому что мне очень нравится в моем теле. Да и как бы я объяснила Илье, что теперь ему нужно жить с женщиной за шестьдесят. Наверное, мне хотелось бы подобного признания — лукавить не буду. Это нужно для эго, но я считаю его мотором, который двигает тебя вперед. Однако стать суперзвездой завтра же я не хочу. К такому статусу нужно идти и делать ради него крутой продукт.
Ты говорила, что одаренность у тебя одна — писать музыку. И в какой-то момент решила — это тоже твои слова — что звездой станешь именно в этой области. Перед нашей встречей я два дня слушал твою музыку. Мне понравилось, но за месяц на Spotify ты набираешь 1500 прослушиваний. В то время как у любого заавтотюненного тиктокера это сотни тысяч. А ведь, если судить по твоим словам, ты хотела прославиться…
У меня было такое желание, да. Может это какая-то психологическая травма или комплексы. Но знаешь, когда я пишу музыку к фильму — мне не нужна слава. Я просто кайфую от самого процесса.
Слава богу, я не сравниваю себя с другими людьми. У меня другая история. Лет пять назад я пришла в «Газгольдер», со всеми познакомилась, подружилась со Скрипом. Мы параллельно писали наши альбомы. И тогда мне казалось, что я заслуживаю известности. Но что значит «заслуживаю»? Я жила в иллюзиях! Думала, что стоит написать хорошую песню, снять приличный клип — и все, дело сделано. Однако это желание рассыпалось. Может, я переросла, может, перегорела. Да и большинство современной музыки — это лишь продукт для зарабатывания денег и продвижения себя. Есть исключения. Например, Адель. Она поет, не чтобы продать, а потому что не может не выплеснуть из себя свою музыку.
Скриптонит — музыкант?
Да, безусловно. Он точно не рэпер.
Один из своих первых хитов «Космос» он посвятил тебе. Что ты чувствовала, когда узнала об этом?Не знаю! Лучше расскажу историю. Мы пришли в «Газ» почти одновременно, и он сразу мне очень понравился.
Мне кажется, мое знакомство с Адилем — это вопрос встречи. Я верю в карму и переселение душ. В буддизме вообще есть такая история, что все живые существа были друг другу матерями в бесконечном круге перерождений. И эта песня, те ощущения которые он в нее вложил, — очередное подтверждение существования всей этой энергии, которая делает нас всех родными.
Даша, сейчас мы будем есть торт, но в начале года журналу Tatler ты сказала, что планируешь заняться праноедением, то есть отказаться от пищи. Зачем? Это челлендж или ты такой кафкианский голодарь?
Вообще не челлендж. Я тебе столько всего наговорила уже, что боюсь показаться девочкой с чудинкой. Но уверена в том, что человек может перейти на автономию и способен существовать на энергии. И вообще, сейчас время великого перехода. 200-300 лет назад такое было невозможно представить. А сейчас цивилизация и общество достигли своего пика, золотого века человечества. Скоро начнется сильнейшая метаморфоза, которая приведет нас или в антиутопию, или непонятно куда. Все из-за бесконечного потребления! И праноедение — это не столько про отказ от пищи, сколько про эволюцию духа, психики и тела.
К чему ты хочешь прийти в итоге?
Во-первых, я хочу быть не субъектом, а объектом и воспринимать мир без суждения. Второе — я бы точно хотела трансформировать свое тело до уровня… хотя нет. Я не буду об этом говорить под запись. Вообще, мечтаю узнать свой предел. Наше ДНК состоит из 64 кодонов, но используется лишь 21. Это микробиология. И мне хочется понять зачем нам нужны остальные.
А теперь давай есть торт!
