В рамках автономной некоммерческой организации «Аутсайдервиль» вот уже два года работает одноименный рекорд-лейбл. Музыканты с ментальными расстройствами стали такой же частью социального проекта, как и художники-аутсайдеры, ради которых он изначально затевался. В 2020 году композитор и продюсер Юрий Виноградов влился в команду «Аутсайдервиля» как художник и автор критических заметок. Проблемы людей с ментальными особенностями были знакомы ему не понаслышке: у Юрия хроническая резистентная депрессия.
Вскоре родилась идея лейбла аутсайдерской музыки. Первым релизом стал альбом танцевальной электроники «Красный болгарский перец» от петербуржца Кирилла М, выступающего под псевдонимом Schuschpanzer V8. Под эгидой «Аутсайдервиля» выходит электронная музыка проектов Flowerbloom, Ivan Happy, Zet Broke Artt, эмбиент от Journeys Of Dreamer, электроакустика Acidether, а также экспериментальные релизы самого Юрия Виноградова. Отдельно стоит отметить музыкально-шумовой проект Build Your House Underground, созданный жителями психоневрологического интерната №3 в Петергофе.
Борис Барабанов поговорил с Юрием Виноградовым о том, стоит ли подходить к творениям музыкантов с ментальными особенностями с мерками «обычной» музыки.
Для кого-то вообще будет открытием тот факт, что люди с ментальными расстройствами могут писать музыку и она кого-то интересует. Много ли таких людей? Можно ли к их творениям подходить с мерками музыки в общепринятом смысле?
Многие, к сожалению, не слишком подкованы в вопросах психического здоровья и общей культуры, в частности, этической. Для таких людей, иногда с подозрением и враждебностью относящихся ко всему иному и отличающемуся от среднестатистического, человек с ментальным расстройством — это архетипичный безумец, с трудом изъясняющийся, если вообще обладающий даром речи, не способный на то, чтобы жить в обществе, да к тому же склонный к преступлениям. Представлять так людей с ментальными расстройствами — вид шовинизма и социальная слепота, которая иногда бывает следствием неинформированности, а иногда — попросту нетерпимости. Подавляющее большинство людей с ментальными особенностями и заболеваниями мало отличаются от обычных, разве что имеют ряд специфических потребностей. Более того, люди «с диагнозами», напротив, реже совершают преступления, чем здоровые, зато чаще — в силу собственной уязвимости — являются их жертвами. Они точно так же живут, учатся, работают, влюбляются, занимаются творчеством даже в случае хронических заболеваний, таких как шизофрения, рекуррентная депрессия, биполярное аффективное расстройство и так далее, пусть иногда это и требует от них дополнительных усилий. Конечно же, бывают случаи тяжело протекающих ментальных расстройств, которые затрудняют независимую жизнь человека в обществе, но даже такие люди при сопровождающей поддержке психологов и социальных работников часто способны на труд и творчество. Безусловно, тем, кому не знакомы имена басиста-новатора Жако Пасториуса (биполярное расстройство), вокалиста Яна Кертиса (депрессия), великого русского композитора Сергея Рахманинова (большой депрессивный эпизод), одного из основателей Pink Floyd Сида Барретта (возможно, шизофрения), романтического композитора Роберта Шумана (осложненное шизоаффективное расстройство), одного из влиятельнейших композиторов XX века Джачинто Шельси (вероятно, депрессивный эпизод), гениального пианиста и композитора Джона Огдона (шизоаффективное расстройство), будет в новинку, что люди с ментальными расстройствами занимаются музыкой, иногда профессионально, однако таких людей много. Я не хочу сказать, что музицирование, талант и ментальные расстройства идут рука об руку, но исследования показывают, что среди музыкантов значимо больше людей с расстройствами настроения (аффективными расстройствами, то есть депрессиями, биполярным аффективным расстройством и так далее), чем в среднем по популяции. Музыкальная индустрия — высококонкурентная среда, однако даже в ней люди с ментальными расстройствами подчас достигают больших успехов.
Конечно же, к музыке людей с ментальными расстройствами стоит подходить с теми же критериями, что и к произведениям обычных музыкантов. Вы же не будете, скажем, подходить с особыми мерками к музыке людей, больных рассеянным склерозом, язвенным колитом или диабетом? Аналогично и с ментальными расстройствами — они оказывают на творчество такое же влияние, как и всякий сложный жизненный опыт, не более того.
Думаю, для многих еще удивительно, что лейблом может управлять человек, сам испытывающий проблемы с ментальным здоровьем. Как это возможно?
В этом нет ничего удивительного. Безусловно, хроническая резистентная (то есть упорная) депрессия осложняет мою повседневность, но, как у всех, у меня есть свои амбиции, свои взгляды, свои желания — в том числе желание бороться с так называемой стигмой: шовинистскими и попросту ложными представлениями о том, что такое ментальное расстройство и каковы люди, его имеющие. Лейбл «Аутсайдервиль», как и в целом этот проект, показывает: люди с ментальными расстройствами способны на творчество, талантливы и имеют амбиции — так же, как и многие здоровые люди. Ментальное расстройство похищает много сил: тревога, сниженное настроение, проблемы со сном, вторичные проблемы с телесным здоровьем и тому подобное не способствуют яростной активности, но благодаря современному лечению человек с ментальным расстройством во многих случаях способен на активную социальную жизнь.
Лейбл «Аутсайдервиль» — не единственный мой проект. В первую очередь я музыкант-импровизатор (фортепиано, орган, гитара, бас), композитор и саунд-продюсер, записываю современную академическую и джазовую музыку, пусть и в стороне от институций, так как являюсь самоучкой. Еще я работаю как музыкальный журналист, пишу о современном джазе и современной академической музыке, стараюсь развеивать предрассудки, связанные с этими явлениями, веду телеграм-канал «Механика звука», подкасты и так далее. Как независимый музыкант прекрасно представляю, насколько трудно найти своего слушателя. Это требует постоянной коммуникации, «пробивной» активности.
Сколько у вас подписано артистов?
За полтора года активности у нас было 17 релизов, включая один сборник музыки наших артистов, записанный с продюсерским центром «Моспродюсер» и дистрибьюторской компанией ONErpm. Это музыка 14 абсолютно разных артистов. Большая часть релизов были от уникальных артистов, мы стараемся не злоупотреблять частой публикацией музыки от одних и тех же музыкантов, хотя, конечно, ориентированы на долгосрочное сотрудничество с артистами, на создание комьюнити.
У вас только цифровые релизы или физические носители тоже?
Пока только цифровые. У «Аутсайдервиля» есть сайт, страница на Bandcamp, выход на стриминги — благодаря компании ONErpm. Однако мы работаем над тем, чтобы в будущем выпускать и физические релизы — CD и винил, ищем заинтересованных в этом спонсоров. Проект «Аутсайдервиль» — некоммерческая организация, существующая на социальные гранты и пожертвования, поэтому мы несколько скованы в финансовом отношении.
Я как раз хотел спросить про деньги. Лейбл предполагает некие инвестиции, финансовые или, может быть, временные, имиджевые — проще говоря, на него нужно что-то тратить. Как у вас с этим?
По сути, «Аутсайдервиль» — это do-it-yourself-лейбл, проект энтузиастов, и на него нужно тратить в первую очередь личные силы и внимание, так что реальные финансовые затраты минимальны. Работа на лейбле — это прежде всего коммуникация с коллегами, артистами, поддерживающими нас компаниями, написание текстов (у нас есть два манифеста, которые отражают нашу позицию по отношению к искусству аутсайдеров, то есть людей с ментальными расстройствами и самоучек, не вписанных в профессиональную среду), создание иллюстраций, ведение аккаунтов и соцсетей, продвижение музыки среди слушателей доступными средствами.
Ваши музыканты играют примерно в одинаковом стиле? Когда говоришь о людях с ментальными особенностями, представляешь себе музыку депрессивную, хаотичную, абсурдную...
Нет, музыка, которую мы выпускаем, совершенно различна: от джаза, симфонической и современной фортепианной музыки до крайне разнообразной электроники (от дроуна и эмбиента до экспериментальных жанров). Ментальное расстройство никак не определяет ни жанр, ни характер.
Творчество — это прежде всего акт любви, ты делаешь то, что тебе интересно, что увлекает, что дарит радость, поэтому музыканты занимаются именно теми жанрами или звучаниями, к которым имеют личную склонность. Общее в этой музыке — скорее не жанр или звучание, а обстоятельства ее создания: музыку наши артисты часто создают в домашней студии, пользуясь современными компьютерными технологиями. Музыка аутсайдеров совершенно не обязательно должна быть дисгармоничной и неряшливой, сырой, беспокойной, она разная, так как опыт и музыкальные мысли, в нее вложенные, отличаются от автора к автору. Наш лейбл не ограничивает материал конкретным жанром или типом звучания.
Как вы относитесь к альбому Земфиры «Бордерлайн»? Она явно намекала его названием на свои проблемы психиатрического характера. Это было полезно для людей с расстройствами в данной сфере? Она смогла привлечь к ним внимание?
К сожалению, я не слишком увлекаюсь фигурой Земфиры и ее музыкой, поэтому не смогу прокомментировать этот альбом. Могу лишь сказать, что любой корректный и открытый разговор о ментальных расстройствах пойдет на пользу как людям с такими диагнозами, так и обществу, которое всегда представляет собой «единство непохожих», а значит, нам следует учиться жить, творить, трудиться вместе, несмотря на наши различия.
Как сегодняшнее время переживают ваши музыканты и вообще люди с особым ментальным складом?
Люди с ментальным расстройствами часто бывают «с оголенными нервами», они эмоциональные, восприимчивые. Конечно, социальные катастрофы и неурядицы отзываются в них особенно болезненно, так как они всегда — день от дня — ведут собственную борьбу с заболеванием. В связи с происходящим мы на время приостановили публикацию новых альбомов и размещение нашего каталога на стримингах, но надеемся на скорое возвращение, ведь у нас запланирован ряд интересных новых релизов.
