Как родился «Снежный вальс»?
Алена: У нас есть подруга, она как-то сказала, что нет красивой, лиричной песни на русском языке, которую на Новый год прикольно послушать. Все какое-то либо пошлое, либо очень старое и советское. И после этого я задумалась: почему бы не сделать ту, что люди слушали бы из года в год. Однажды я была в Венгрии, в каком-то средневековом замке, и наблюдала за падавшими с неба снежинками. Тогда ко мне пришло четкое понимание: надо написать вальс. Потом родилась первая мелодия, этот ритм «раз-два-три, раз-два-три» и слова: «Снежинок нет похожих на земле двух». Это параллель с людскими судьбами: как и снежинки, мы все очень разные, нам сложно найти свою половинку.
Если послушать весь трек, по ходу текста развивается история: когда снежинки падают на землю, это их смерть, последний полет. Что, если бы они это осознали? Что бы почувствовали? Им приходится падать с кем-то в паре, снежинки как будто цепляются друг за друга и танцуют — очень красиво и романтично.
У песни необычная оркестровка для алены швец.
Александра: Это было ее желание, что мы пойдем в сторону оркестра и не будем никак примоднять это современными бочками. Все инструменты — именно оркестровые, только бас-гитару записал наш друг.
Алена: Мы, кстати, не равнялись ни на каких Алл Пугачевых и 80-е. Наш референс — это Чайковский.
Оркестр живой или создан на компьютере?
Александра: Все на компьютере.
Алена: Кроме баса.
Очень реалистично звучит.
Александра: Когда только начинаешь, все очень плохо звучит — вообще любая аранжировка. Это так плохо, что хочется сразу закончить карьеру. И так с каждой песней. Потом сидишь, выстраиваешь динамику. Если понимаешь, как инструменты работают вживую, то сможешь все настроить. Сейчас такие технологии — можно сделать что угодно.
Дело даже не столько в тембрах, сколько в нотах — сама оркестровка очень умная и тонкая.
Александра: Благодарю, я очень старалась. Когда мне Алена прислала эту песню, у меня слезы потекли, хотя я редко плачу. Реально снежинки умирают! Я всю эту грусть вложила в аранжировку. Мы в тандеме: с Алены эмоция, с меня — добивание этой эмоции.
Это был бы крутой саундтрек к «Елкам».
Алена: В «Елках» сюжеты довольно запутанные. Было бы смешно, если б какой-нибудь герой перепутал своего сына в садике, и в момент осознания камера наезжает, и он такой: «Ой, это же не мой сын!» Ну, может быть, в следующем году.
Вы вместе работали над всем альбомом?
Алена: Да, над всем. До альбома мы уже немного работали с Сашей: над треками «Машина для убийств», «Курение убивает», «Обезьянка-ноль» (кавер на песню группы «Тату»), еще Саня писала бит для «Молекулярной физики». И тут мы решили вдвоем сделать полноценный альбом.
Александра: Почти все было сделано дома: гитары я записывала там, большинство треков — на компьютере. В студии записывали только вокал, живые акустические гитары в несколько треков и укулеле в один трек.
По просторам интернета гуляют записи Алены, записанные на какие-то мыльницы, — и многим дорого это DIY-звучание.
Александра: Да, и сейчас люди, которые пишут: «Алена, верни "песни в подъезде"», наверняка будут в шоке.
Алена: Кстати, я возвращала! Перед выходом альбома выпустила EP «последние издыхания»: три трека записала дома под гитару на свой старенький микрофон. И это был последний жест в сторону всех подобных просьб. Теперь все, будет новое звучание.
Вы поедете в турне одновременно с выходом альбома?
Алена: Приняли решение выпустить альбом раньше, чем планировали, потому что сейчас людям как никогда нужна музыка. У нас есть «Вредина», которую мы с группой очень круто аранжировали. С каждым годом становимся все сыграннее и звучим круче, на мой взгляд. Хвалю себя и не краснею.
По ходу тура будем потихоньку внедрять в концертную программу новый материал. Мне интересно, через сколько люди начнут просить эти песни, запомнят их — посмотрим на концертах. У нас запланирован Петербург и Москва. Крупнейший концерт в Москве будет в Adrenaline Stadium — там, думаю, мы уже внедрим основную часть, если не весь наш новый альбом, красивенько его упакуем и презентуем.
У вас есть ограничение по возрасту?
Алена: Оно выстраивается индивидуально, и программы есть разные. В основном 12+, но, например, в Gipsy было 16+. Мы умеем грамотно их сочетать, и, конечно, далеко не все, что есть в интернете, произносится и пропевается на концертах. Мы всегда подстраиваем программу под зрителя и очень об этом заботимся.
Если я настроился на нежную лирику с матными словами, то мне нужно смотреть на маркировку на плакате?
Алена: Мне кажется, сложно отказаться от мата, если он очень уместен, поэтому я его просто не пропеваю либо отвожу микрофон. В итоге все довольны: и родители, и детишки.
Что самое сложное на гастролях? И что, наоборот, самое приятное?
Алена: Самое сложное — это переезды. Терпеть не могу все эти многочасовые автобусы, самолеты: закладывает уши, затекают колени, продувает, ты заболеваешь. Тяжело именно ездить — мало спать, мало двигаться. Но все это проходит, когда видишь в зале горящие глаза людей, которые ждали этот концерт, потратили время, деньги — может быть, они родителей уговаривали долго. По крайней мере, помню, у меня было так: я своих долго упрашивала. Видишь горящие глазки аудитории и понимаешь, что ехал не просто так, а ради этих глазок, которые тебя уже не забудут.
Александра: У многих Аленин концерт — первый в жизни, а в 12–14 лет — это событие. Тут забываешь о недосыпах. Я вспоминаю свой первый концерт: Noize MC, мне 12 лет — как я уговаривала родителей! Для сегодняшних детей мы такие же вдохновители. И, возможно, в будущем они станут такими, как Алена. Или как я, делать аранжировки.
Саша, на чем ты играешь в ансамбле?
Александра: На барабанах в основном, но могу и на гитаре, и на пианино. Я координирую ребят.
Алена: Художественный руководитель нашего ВИА.
Александра: Сначала я барабанила, потом начала немножко управлять ребятами, потому что у меня был опыт ведения группы. Немного помогала Алене, а потом дошло до того, что я теперь полноправный помощник.
Раньше это называлось концертмейстер.
Александра: На некоторых кадрах записи концерта видно, как я что-то показываю ребятам. Не думала, что это так палевно. Забавно.
Алена, тикток дает тебе творческий толчок?
Алена: Конечно! Ведь если ты не пользуешься тиктоком, то не берешь от жизни все. Я все-таки люблю это приложение по-своему. Мне нравится та культура, которая там понемногу устанавливается. И также мне нравится делать музыку, под которую эти челленджи потом идут в народ. Приятно видеть, как мальчики и девочки снимают шутки про «Молекулярную физику». Песня, кстати, была придумана случайно — и тут 40 000 человек шутят про шоколадку под этот трек. И это какой-то прям новый космос.
Но при этом твои первые треки завирусились, когда у тебя самой еще не было тиктока?
Алена: Да, все верно. Я не сидела там и вообще не знала, что это. И тут мне кто-то скидывает ссылку, я захожу туда с браузера и вижу какую-то невероятную цифру: 40 000. Сначала не поняла, что это, и только через пару месяцев скачала, разобралась и уже начала более осознанно продвигать треки.
А как ты делала раньше? Просто в VK загружала?
Алена: Да, загружала туда, выкладывала на стенку в группу, которая по сей день называется «Это спела алена швец» — и все. Никак даже это не монетизировала, ни на какие площадки не заливала.
Я смотрел недавно видео, где ты оцениваешь треки тиктокеров. Вывод был такой: ты со всеми ними в очень приятельских отношениях, но их музыка в целом не особо близка.
Алена: А кому она близка? Мне кажется, таких людей немного — чтобы человек прям это слушал. В основном музыка тиктокеров — для тиктока. Ее не слушают альбомами, это другой вид деятельности.
Получается, в тиктоке несколько культурных пластов: есть музыка достаточно сложная, умная и глубокая, а есть та, под которую прикольно кривляться?
Алена: Для тиктокеров, думаю, это прозвучит довольно неприятно, но да. Есть жвачка, а есть то, что можно скачать и слушать альбомами. Я стараюсь быть ближе ко второму.
