Предвкушая кинопутешествие по выжженной пустоши, мы познакомились с Дианой Енакаевой — исполнительницей главной женской роли. Актриса стала проводником SRSLY в эпический мир «Последнего ронина», а заодно рассказала о съемках в казахстанской степи, конном спорте и конкуренции в профессии.
Правильно ли я понимаю, что с кандидатурой на роль Марии определились довольно быстро? После сериала «Внутри убийцы» продюсер Владимир Маслов порекомендовал тебя в «Последнего ронина» — это так?
Так и было. Это моя первая главная роль на большом экране и пока единственный проект, куда меня взяли без проб. Хотите расскажу, как это вообще произошло?Конечно!
Звонит моей маме Владимир Маслов (которому я теперь до конца жизни буду благодарна!) и спрашивает, можем ли мы встретиться. У мамы паника, думает, что что-то случилось. Я ее успокаиваю, мол, все хорошо. Мы приезжаем в офис Zoom Production, и Владимир начинает рассказывать про «Последнего ронина», показывает презентацию с референсами, все выглядит как сказка. Вдруг он говорит: «Диана, ты будешь с нами?» Конечно я согласилась! Потом на выходе я поняла, что забыла жилетку, возвращаюсь и заодно спрашиваю: «Подождите, что-то я не поняла, а пробы вообще будут? И когда?» Владимир говорит: «Диан, а тебе нужны пробы?» От шока, что он настолько в меня поверил, я даже сразу не поняла, как это все произошло.
Единственный момент — у меня тогда были очень длинные русые волосы. Я придерживалась позиции, что никогда ничего не буду с ними делать. Но Владимир сразу сказал, что для фильма надо подстричься и покраситься. Для меня это был нелегкий шаг, но я недолго думала и решилась, потому что понимала, что оно того стоит.
И после встречи с Владимиром ты познакомилась с Максом?
Да. Причем я заметила интересную закономерность. Первым масштабным полнометражным проектом, в котором я снималась, был «Лед» — дебют клипмейкера Олега Трофима. И фильм, где я впервые сыграла главную роль, снял Макс — тоже клипмейкер-дебютант.
В этом есть какой-то символизм. Вообще со стороны ощущается, что Макс очень много сил вложил в это кино и волнуется за него, как за ребенка. С учетом того, что у вас не было проб, он переживал, что одну из основных ролей у него играет незнакомая актриса, или ты так обаяла его в первую встречу, что он понял, что все сложится?
Насколько я знаю, сначала я понравилась Эльзе (Эльза Серова, креативный продюсер «Последнего ронина». — Прим. SRSLY). Она увидела мою фотографию, сказала Максу, что я подхожу, и он согласился. Еще они посмотрели «Внутри убийцы» и убедились, что все в порядке.
У нас было много читок сценария по зуму, поэтому сначала мы все познакомились виртуально. Макс мне сразу понравился как режиссер. Я понимала, что будет круто работать вместе, потому что у него очень необычное видение, и он правда вложил всю душу в этот фильм. Мне кажется, каждый отдал ему часть себя: костюмеры, гримеры, световики, Макс — абсолютно вся группа.
Еще никогда не забуду первый зум с Юрой Колокольниковым. Я очень переживала, сидела в своей комнате, она у меня вся в розово-фиолетовых тонах. А Юра же очень высокий, руки у него такие длинные, просто сидит как махина и что-то объясняет, рассказывает. Вдруг он говорит: «Ой, какая у тебя детская комнатка!» После этого Макс меня постоянно стебет, спрашивает: «Ну как ты поживаешь в своей детской ангельской комнатке?»
После онлайн-читок вы встретились вживую и поехали на съемки в Казахстан?
Первый раз мы с Максом, Эльзой и Юрой встретились уже в Алматы. Я немного неловко себя чувствовала перед встречей с Юрой, а он взял и подарил мне свитер с Винни-Пухом. Такой классный жест! Я его до сих пор храню и часто ношу. Потом уже все пошло как по маслу.
Почему ты тогда нервничала?
Из-за ответственности. Не хотелось быть профессионально слабее, чем партнеры в кадре. Это очень тяжелая задача, потому что мы работали с Даней Воробьевым, например, а он гениальный актер и какой-то энергетический вампир. Я очень боялась, что буду выглядеть сильно слабее его в кадре. Меня это настораживало, но вроде все прошло отлично.
С Юрой было чуть проще, потому что у нас сложились классные отношения в жизни. Мы с ним постоянно стебем друг друга и на площадке было так же. Представьте: степь, я, Юра. Нас часто оставляли вдвоем, чтобы снять кадры издали. Вот мы стоим вдвоем, вокруг никого — конечно, мы развлекались как могли, был настоящий детский сад.
По кадрам видно, что вы снимались в локациях необыкновенной красоты. Она отчасти пугает, создается ощущение, что в песчаной степи вообще никакой жизни нет. Но от этого еще сильнее будоражит внутри.
Да! Вообще про «Ронина» можно бесконечно рассказывать. Я эти съемки запомню на всю жизнь. Для меня они больше были тяжелые не в актерском плане (хотя и в этом было очень непросто!), а в физическом. Мы почти всегда вставали в три часа ночи, смена начиналась около пяти, чтобы успеть застать весь световой день. Столько рассветов и закатов я никогда не видела! Утром, в холод, приезжаешь на площадку, еще абсолютно темно, над головой звездное небо. Выпил кофе, выходишь с грима, а перед тобой уже рассвет, туман или горы — каждый день разный пейзаж. Не передать словами эту магию.
Было непросто из-за природных условий, так как степь в Казахстане — очень странная местность, если честно. Случалось такое, что мы все утро кутаемся в куртки, включают тепловые пушки, руки коченеют, а днем уже жара, люди ходят в майках, солнце светит, потом вдруг резко ливень, за ним — радуга. А когда снимали мою самую эмоционально тяжелую смену, поднялся жуткий ветер. Такой, что руки распрямляешь, и он тебя держит.
Расскажешь про свою героиню? Из синопсиса известно, что Мария — своенравная девочка-подросток, которая обещает Ронину, что хорошо заплатит, если он доведет ее до места, где она родилась.
Верно. Наверное, многие будут сравнивать ее историю с The Last of Us: и тут, и там есть ребенок и взрослый, которые куда-то идут. Но на самом деле мой персонаж и Элли (героиня The Last of Us. — Прим. SRSLY) довольно разные.
В фильме очень много деталей. Они тонкие, и весь мир продуман до мелочей — у нас в кино такое происходит нечасто. Так вот обстоятельства этого мира таковы, что в нем нельзя делить персонажей на положительных и отрицательных. Это, кстати, очень важно, ведь в «Ронине» есть условные антигерои, но если посмотреть на ситуацию с их стороны, то не такие уж они и плохие. Все очень противоречивые, и это здорово.
Тебе, как актрисе, наверное, интереснее играть неоднозначных героинь, чем шаблонных хороших или плохих девочек?
Да, конечно! Играть Марию было непросто, потому что она должна быть очень сильной духом, бесчувственной, холодной, железобетонной — прям девочкой-скалой. Я старалась, иногда у нас с Максом возникали недопонимания, но к концу съемок я уже без слов понимала, что он пытается до меня донести. Я как будто чувствовала, чего он хочет, и выдавала это в кадре.
Кстати, хочу отметить еще одну важную вещь. Я очень благодарна команде за то, что мы снимали сцены практически в хронологической последовательности — это такая редкость для любого кино. Мы отсняли начало, потом середину чуть-чуть вперемешку и заканчивали финалом. При этом в мою последнюю сцену мы закольцевались и сняли самый первый кадр фильма. Не передать словами, как круто это было! Плюс к концу съемок мы уже со всеми сроднились, особенно с Юрой. Я даже на площадках с подростками так не дружила, как с ним. Думаю, это должно считываться. Мне самой очень интересно уже посмотреть фильм, потому что я даже не представляю, что там получилось.
Ты не подглядывала в плэйбек во время съемок?
Только пару раз. Плюс на озвучке что-то видела, но это все кусочками, без цветокора и финальных правок. Я надеюсь, что зрители тепло примут фильм, потому что он достаточно необычный, не какой-то типичный боевик.
К тому же, жанр постапокалипсиса в нашем кино встречается редко. Ты наверняка смотрела фильмы в похожем сеттинге, когда готовилась. Понравилось что-то из увиденного?
Жанр мне, конечно, понравился потому что это совершенно другой мир. На читках мы много обсуждали его устройство, предысторию Марии и все такое. Есть даже целая книга, где реквизиторы прописали всякие тонкости и разобрали символы.
Перед съемками я смотрела «Книгу Илая», «Безумного Макса», экранизацию The Last of Us как раз чуть-чуть. Но я бы не сказала, что все это похоже на «Ронина». Гораздо большую роль при подготовке сыграли мои внешние изменения. Когда мне остригли волосы и обесцветили брови, я смотрела в зеркало и думала: «Господи, ты кто?!» Так я увидела в себе Марию. Я поняла, что все получится, что в меня верят, а это самое главное. К тому же, я пыталась быть жестче, старалась не моргать, голос сделать ниже — это сильно помогало.
Давай пофантазируем и представим, что мы попали в параллельную вселенную, где наступил постапокалипсис. Какие способы ты бы использовала для выживания?
Если честно, мне кажется, что я бы сразу умерла. (Смеется.) Я настолько невнимательная, что не успела бы спрятаться от опасности. Как бы я выживала? Не могу храбриться и говорить, что я была бы как Мария: всех поубивала или купила кого-нибудь ради своей цели. Возможно, если во мне скопилось столько же злости, как в ней, то было бы проще. А так я бы старалась прятаться в каких-нибудь бункерах. Попыталась бы найти друзей и людей, на которых можно положиться, как в «Бегущем в лабиринте», например.
Ты же спортом занимаешься, на лошадях катаешься. Думаешь, такие навыки не пригодились бы?
Точно! Если бы остались лошади, только так бы и передвигалась.
Я приятно удивилась, когда узнала, что ты профессионально занимаешься конным спортом и участвуешь в серьезных соревнованиях. Как у тебя появилось это увлечение?
Я занимаюсь с шести лет. Сначала это была больше акробатика на лошади — тоже все очень серьезно, профессионально, даже в сборную России входила. Потом перешла в конкур. Для меня это не просто хобби или любительское увлечение. Совсем нет. Это прям кусочек моего сердца.
Мы с папой договорились оплачивать содержание лошадей пополам. Я сама поставила такие условия, и для меня это важно. Иногда, когда нет работы, начинаю переживать, потому что лошади — это большая ответственность, для их благополучия всегда нужны средства. Иногда кто-то говорит: «Диан, вот какая сумка красивая. Купи, ты же работаешь!» Это не ко мне. Лучше лошадь получит новый вальтрап или уздечку, а не я новую сумку.Сейчас у меня две лошади. Я езжу на конюшню пять раз в неделю, участвую в крупных соревнованиях. Кстати, интересный факт: я попросила Zoom Production быть спонсорами команды по конкуру, и Владимир Маслов согласился, за что я ему очень благодарна! Так необычно, что я связала два близких для себя мира, которые по сути далеки друг от друга. Хотя конкур помогает мне в кино, благодаря ему я очень дисциплинированная. Работоспособность повышается. Да, график жесткий, устаешь, но не сдаешься, потому что спорт содействует.
В раннем возрасте в твоей жизни появился не только спорт, но и кино. Ты снимаешься с четырех лет, как за это время изменилось отношение к профессии?
В детстве я вообще была супер бойцом, проще справлялась с нагрузками. Я работала с температурой 39 и стоматитом, снималась в ледяной воде, снегу, ночные смены были круглосуточно. При этом детство все равно было. Моя мама — не из безумных мамаш, она никогда не заставляла меня, всегда прислушивалась ко мне и моим желаниям.
Лет до 13 у меня было очень много проектов, около 40, но о них особо не знают. Многие думают, что я снималась только в фильме «Лед», сериалах «Монастырь», «Плакса», «Родком» и сейчас вот в «Ронине». На самом деле нет. Я проделала огромную работу. Просто есть актрисы, которым реально везет. Они появились в двух проектах и получили огромную популярность. У меня вообще другая ситуация. Бывает, что работаю месяцами без остановки, потом на протяжении года тишина.
Когда ходишь на пробы и тебе на протяжении полугода говорят «нет», вера в себя пропадает. Начинаешь думать: «А что не так?» Хотя глобально ничего не изменилось, все нормально. Просто реально нужно ждать своего проекта. Он к тебе еще придет, как ко мне пришли «Последний ронин», «Преступление и наказание», «Внутри убийцы», «Плакса» и не только.
Я не раз думала, что в актерской профессии людям чаще приходится сталкиваться с отказами, но при этом они почти никак не могут повлиять на такое решение. Наверняка психологически довольно трудно принять, что проблема не в тебе, а просто создатели фильма или сериала не увидели тебя в своем проекте?
Да, ситуация реально не очень приятная, не все с этим справляются. Очень многие теряют веру в себя, бросают профессию, и это грустно. Хотя на самом деле нужно понять, что твоей вины в этом особо нет, конкуренция действительно большая.
Я считаю, что актерам важно иметь еще какое-то занятие.
Например, мне конный спорт помогает не загоняться. Поэтому я прям советую всем начинающим актрисам не рассчитывать на то, что в вашей жизни будет только кино или театр.
Я еще прочитала, что ты хочешь получить образование психолога.
Да-да, я уже начала этот путь. Точнее, я очно-заочно учусь на первом курсе. Не захотела поступать в театральный, честно. Никого не осуждаю, наоборот, образование в нашем деле — это важно. Но я не хочу служить в театре. Мне нравится смотреть на сцену со стороны, но почему-то не очень нравится играть там. Я пробовала и поняла, что мое — это чисто кино.
А почему именно психология?
Много факторов. Во-первых, это полезно для кино. Круто разбирать роль с психологической точки зрения. К примеру, если бы «Последнего ронина» снимали через пять лет, то я бы смогла подробно расписать Марию по психотипу. Когда ты разбираешь роль, имея в голове полезные знания, то играешь ее совершенно иначе. Понятно, что существуют простые роли, где не нужно глубоко копать, а есть Мария из «Последнего ронина» или Соня Мармеладова из «Преступления и наказания». Ты не можешь их просто играть, обязательно нужно понимать их мотивацию, характер. Мне кажется, в будущем образование мне здорово поможет.
Плюс я все-таки надеюсь, что у меня всегда будут клиенты, если вдруг я захочу работать психологом. Да и в актерской сфере найдется много желающих проконсультироваться. (Смеется.)
Ты ведь часто снимаешься в проектах, которые щекочут нервишки, что-то на грани психологических триллеров. Чем тебя увлекают такие истории?
Правда, по душе мне ближе всего триллеры, как «Внутри убийцы» и «Преступление и наказание». Они интересны в актерском плане, там больше граней. За это я очень люблю Владимира Владимировича Мирзоева. Он работает через несколько слоев. Допустим, ты очень сильно нервничаешь, но тебе нельзя этого показывать. В такие моменты все начинает быть очень живым. Есть еще всякие техники, например, игра на дыхании, на зрительном контакте, когда не моргаешь или смотришь в расфокус.
А есть ли какой-то жанр, в котором ты еще не работала, но хотела бы попробовать себя? Ты вот вспоминала Олега Трофима, а он сейчас вовсю развивает франшизу «Майор Гром», было бы интересно попасть в подобный околосупергеройский проект?
Конечно! Да мне интересно участвовать во всем, если это стильно, вкусно, с душой. Я очень важную мысль для себя поняла: моя любовь к проекту зависит не от роли, а от атмосферы на площадке. Например, роль может быть офигенной, но проект не станет моим любимым, потому что не сложилось теплой и семейной атмосферы. У меня часто бывало такое, что из-за общего настроения на площадке просто не хотелось никуда ехать. И это ужасное чувство, потому что в таких случаях нет воодушевления, происходит выгорание.
Редко когда приезжаешь на площадку, и все вокруг тебе как семья. Поэтому я так полюбила «Последнего ронина» и «Преступление и наказание» — там была смесь крутых ролей и офигенных команд. Идеально, когда происходит такой мэтч.
К тому же, на «Преступлении и наказании» ты снова встретилась с Владимиром Мирзоевым и продакшеном «Внутри убийцы», с которым уже сложились хорошие отношения. Приятно работать с теми же самыми людьми?
Да! Причем во время съемок «Внутри убийцы» Владимир Владимирович мог порой на меня немного поворчать, что работа становится для меня рутиной или я не стараюсь. А когда мы начали работать над «Преступлением и наказанием», он не сказал ни слова. На второй день я к нему прихожу, спрашиваю: «Владимир Владимирович, а почему вы мне ничего не говорите? Что-то не так?» Он удивляется: «А что говорить? Мне все нравится, все хорошо!» Я обалдела. То есть я настолько подстроилась под него во время съемок первого проекта, что ко второму уже понимала методы его работы с полуслова.
Мне кажется, так у всех актеров было — вот просто Владимир Владимирович смотрит на тебя, и ты понимаешь, как надо сыграть. У меня было всего лишь четыре смены, но все они дороже, чем 50 проектов по 30 смен.
Если заходить на территорию «Преступления и наказания», то насколько трудным для тебя был этот материал? Мне, как зрителю, например, некомфортно было наблюдать за сценами в клубе. Тяжело смотреть на то, как бедной девочке приходится идти на жертвы ради благополучия семьи.
Был серьезный выход из зоны комфорта, но в то же время случилась первая зрелая роль. Особый эффект создается за счет того, что зрители поначалу видят реальную юную девушку, а не взрослую актрису. По сути Соня ведь правда ребенок, и она идет на вынужденные жертвы из-за любви к семье. Она очень чистая. Было классно играть ее, но энергозатратно, ведь она постоянно нервничает.
Чем старше ты будешь становиться, тем больше разных ролей сможешь сыграть. Пройдет еще лет десять и можно будет увидеть длинный твой путь взросления на экране.
Да, на самом деле это здорово. Для меня очень важно, чтобы каждая новая роль отличалась от предыдущей. Я стараюсь следить за тем, чтобы не быть одинаковой. Во время «Родкома» я боялась, что ко мне прицепится типаж отличницы, но потом появилась «Плакса», пошли другие удачные роли. Многие актеры забивают на это. Не понимаю, почему так происходит, ведь у людей есть данные, талант, но они не хотят быть разными.
У тебя есть какая-нибудь мечта сейчас? Условно стать самой известной актрисой в России через несколько лет.
Кстати, это хороший вопрос. Когда спрашиваешь у людей, почему они хотят быть актерами, многие говорят: «Я хочу быть в телевизоре. Хочу, чтобы меня узнавали, подходили ко мне фоткаться». Это вообще не про меня. Конечно, я дорожу своей аудиторией, но не хочу, чтобы люди бегали за мной толпами, и я бы не могла спокойно появляться в обществе. В первую очередь я хочу быть востребованной и хорошей актрисой. Любовь Аксенова и Алена Михайлова — лучшие примеры для меня, они очень глубокие и при этом по-человечески классные.
Объясню, к чему был этот вопрос. Ты ранее говорила про актеров, которые внезапно взлетели благодаря громким проектам. Но ведь эта слава может быть очень быстротечной.
Людям без опыта, которые взлетают после одного-двух проектов, очень тяжело удержаться. С одной стороны, их знает вся страна. С другой, нужно еще сильнее работать над собой, доказывать ролями, что ты достоин своей славы. Тяжело не зазнаться, когда выстреливают проекты с твоим участием. Но мне повезло. Мама, если что, сразу по башке даст. Плюс я с детства в профессии и знаю, что такое добиваться ролей трудом.
Вот я обожаю Ваню Янковского. То, как он играет — отдельный вид искусства! Имея такое имя, он остается очень простым, скромным и доброжелательным. И вот это круто, а не когда ты ловишь звезду, выкатываешь райдер с 500 блюдами в вагончик и говоришь: «Не подходите ко мне». Таких никто не любит.
