Если сравнивать период, когда ты начала работу над «МакМафией», и сейчас на «Викингах» и «Тетрисе», ты стала чувствовать себя увереннее с англоязычным материалом?
Да, я стала чувствовать себя уверенно. После съемок «МакМафии» я сильно изменилась как актриса и как человек. Больше пришла к себе — стараюсь контролировать взаимодействия со стрессом и использовать его как ресурс. Десять лет спорта этому отлично научили. Не могу сказать, что на «МакМафии» я волновалась именно из-за съемок, обычно это случается по другим поводам. У меня есть внутренняя планка того, как я хочу сыграть, какой месседж передать через роль. Об этом я переживаю и на этом концентрируюсь — соответствовать, достичь намеченной внутренней планки. А она обычно очень высокая. «МакМафия» снята по книге-бестселлеру, она документальная. Моя героиня — реальный персонаж, и ад, через который она прошла, тоже настоящий. Дополнительная ответственность перед ней, правдой жизни — это ощущение сложно описать словами. Это другая плоскость вообще всего. И игры актерской в том числе.
С английским, конечно, чем больше на нем играешь и говоришь, тем увереннее его чувствуешь. Во время съемок «МакМафии» я летала домой, играла спектакли и снималась параллельно тут, в Москве. «Викинги: Вальхалла» и «Тетрис» прошли с бОльшим погружением, так как из-за ковидных ограничений улетать было нельзя. Самое глубокое взаимодействие с языком было на съемках «Викингов». Я провела больше полугода в Ирландии, в Дублине, и была там единственной актрисой из России. Так что говорила только на английском, думала на английском, и сны снились тоже на английском.
За время работы над иностранными проектами у тебя появились друзья из съемочных групп, с которыми ты поддерживаешь общение постоянно?
Конечно. После каждого проекта остаются друзья, которые потом идут со мной по жизни, кто-то даже входит в самый близкий круг. После «Викингов: Вальхалла», например, мы продолжаем общаться с очень многими — за шесть месяцев съемок стали почти семьей. Но если говорить именно про дружбу, то это австралийский актер Сэм Корлетт (главный герой — Лейф Эрикссон. — Прим. SRSLY) и немец Николай Кински (император Романос).
Еще у меня есть такой тип коммуникации, когда вы формально не поддерживаете связь после съемок, так как на это часто времени нет, но при встрече очень близко, душевно и тепло общаетесь. К примеру, мы иногда переписываемся с израильским актером Ошри Коэном, с которым познакомились на съемках «МакМафии», и с ирландским актером Энтони Бойлом из «Тетриса».
Почти в каждом интервью ты говоришь о том, что чему-то учишься. Чему ты учишься сейчас?
Для меня учеба — это определенный маркер человека: остановился ли он в своем развитии или ищет, пробует, стремится идти дальше. Я это очень люблю и ценю в людях. В данный момент я изучаю творчество Данте — «Божественную комедию», слушаю лекции и погружаюсь в книгу «Данте, который видел Бога» Франко Нембрини. Еще читаю «Бхавад Гиту» в переводе Бориса Гребенщикова** , но это для души и расширения себя, духовной поддержки и опоры.
Что было самым сложным на съемках «Викингов»? Физическая подготовка, климат в Ирландии, сами съемки? Ты рассказывала, что у тебя был свой консультант-историк, с которым вы изучали XI век. Что больше всего впечатлило при сборе исторического материала?
Для меня самое сложное было соответствовать внутреннему миру персонажа. Сейчас объясню. В то время люди сильно отличались от нас. Они были гораздо ближе к природе, ощущали себя, как ее неотъемлемую часть, были в постоянном контакте с природой, со стихией. Люди были гораздо сильнее и приспособленнее ко всему физически. Также, они гораздо глубже верили в Божественное. Это проявлялось в огромном количестве ритуалов: там даже одежда определенным образом шилась — с узорами-оберегами, в силе духа и в постоянном контакте с чем-то большим.
Например, человек не ощущал себя, как только Себя, единицу, он ощущал себя, как часть рода, большого и длинного. И это самоощущение — огромное отличие от тебя сегодняшнего. Потому что ты живешь так, будто ты один тут король, главный, распоряжаешься своей жизнью, имеешь контроль. А ты часть огромной системы: твоего дерева, твоей семьи и рода. И ты отвечаешь перед всеми за то, что ты делаешь и как ты живешь, какой выбор совершаешь, какое будущее создаешь для следующего поколения. Ты со своим родом в постоянном контакте.
Такие вещи было очень интересно исследовать и открывать в себе. В XI веке было абсолютно другое отношение к родителям, к свадьбе, к судьбе, к горю, к предназначению, ко всему вообще.
Ты говорила о поиске внутренней силы в процессе исследования роли Елены (в «Викингах: Вальхалла». — Прим. SRSLY). Удалось как-то себя прокачать?
Да, я многому научилась у Елены — помимо внутренней силы, еще и бунтарству. Больше отпускать себя, ничего не бояться и отстаивать свою точку зрения. Внутри я, наверное, бунтарка, которая всегда мечтала ходить в дредах или покрасить волосы в синий. Как-нибудь для роли, может, и сделаю это.
Расскажи о своей героине в «Тетрисе».
Много рассказывать не могу, потому что иначе смотреть будет не интересно. Я хочу, чтобы зритель встретил мою героиню первый раз именно на экране. Вкратце: я играю переводчицу по имени Саша, она помогает главному герою Хенку (его играет Тэрон Эджертон. — Прим. SRSLY). Увидите!
Кстати, для этой роли я связывалась с профессиональным переводчиком-синхронистом, который рассказывал про тонкости профессии. Оказывается, он может работать только определенное конкретное время, и если работает дольше, то у него может случиться сердечный приступ! При синхронном переводе человек испытывает огромную нагрузку из-за повышенной концентрации внимания.
О чем для тебя этот фильм?
О настоящей дружбе. О двух людях из разных стран, с разными культурами, разными мировоззрениями, но при этом самоотверженно объединенных одной идеей и любовью к своему делу. О любви к чудесам того времени, к чему-то очень новому, необычному, к ранним компьютерам, к научном прорывам, к играм, к тетрису!
Ведь настоящее желание, цель и взаимоподдержка пробьют дорогу везде. При любых обстоятельствах и препятствиях. Линия моей героини в «Тетрисе», если брать ее отдельно, про другое. Завуалированно скажу, что она про то, как шоры спадают с глаз и как ты понимаешь, что, оказывается, тобой манипулируют, вешают на уши лапшу и говорят неправду.
Ты как-то поправляла сценарий на площадке на предмет аутентичности или неправильного русского в репликах и надписях?
Весь сценарий был на английском изначально, и все эпизоды, где моя героиня говорит по-русски, я редактировала сама. Так что да, мы это обсуждали и все были открыты к правкам и идеям. Очень люблю сотворчество.
Какое на тебя впечатление произвела «советская» Шотландия? Как Глазго превратили в Москву?
Это было местами очень смешно, потому что — ну, как? Где советская Москва и где Глазго! Но, во-первых, архитектура Глазго местами похожа, во-вторых, кино — это все-таки не прямое зеркало реальности, а созданный мир. И художники-постановщики «Тетриса» досконально все изучали и детально создавали атмосферу Советского Союза, опираясь на фотографии, фильмы того времени и так далее. Безусловно, будут люди, которые станут искать несоответствия и указывать на них, критиковать. Но, даже если бы мы этот фильм сняли в СССР в то время, эти же люди нашли бы, к чему придраться. Им просто нечем заняться и нравится ощущать себя выше кого-то, вот и все.
Кстати, также забавно было, что часть зимних сцен в «Викингах: Вальхалла» мы снимали летом в Ирландии. Художники-постановщики покрывали искусственным снегом съемочную площадку, и мы в теплых шубах, шапках, варежках играли зиму, холод. А стояла жара, и сразу же за съемочной снежно-белой площадкой были зеленые поля, цветочки и бабочки. Это было очень смешно. И жарко!
Ты задумывалась над тем, что, помимо удачных проб, позволяет тебе попадать в англоязычные проекты? Произношение и знание языка? Упрямство (в хорошем смысле)? Типаж?
Я готовлюсь к пробам, как к съемкам. Для меня нет разницы. А к съемкам я готовлюсь очень-очень тщательно. Помню, как кастинг-директор «Викингов» сказал мне, когда мы уже встретились на съемках в Ирландии: Oh, your self-tape was so so well prepared! («Твои самопробы были так хорошо подготовлены!» — Прим. SRSLY). Знание английского тоже важно. Если ты не чувствуешь язык, то, по моему мнению, монолог на английском, например, почти невозможно хорошо сыграть. Внутри будет препятствие и блок.
Какая из твоих героинь была тебе ближе всего?
Елена из «Викингов: Вальхалла». Ее сила, духовность, витальность и честность с собой. На вырост, конечно, но направление, куда я иду как Соня — это она.
Что было в твоей практике такого ресерча для разных ролей самым необычным?
Самым интересным для меня было полететь для работы над ролью в Стамбул и бродить по нему в поисках остатков Константинополя. Мой персонаж в «Викингах» отчасти связан с Византией. Я так погрузилась в эти эмоциональные исследования, что когда зашла в Собор Святой Софии, то начала плакать. Непередаваемая мощь, связь времен, история и энергетика. Что-то сакральное пронзает твою грудь сразу при входе в храм.
Ходила по Стамбулу, трогала, обнимала стены — остатки дворцов. Думаю, со стороны, наверное, это странно смотрелось. (Улыбается.) Поразительно видеть, конечно, и осознавать, что целая империя со временем исчезла и рассыпалась. Время перемалывает все, без исключения. И от великой Византии остались теперь только камни.
Еще интересно, что в какой-то момент я начала работать над ролью и через бессознательное тоже. Это частая практика в искусстве, когда ты не рационально придумываешь персонажа, а интуитивно. У меня есть мой учитель в таком методе работы над ролью. И вот он дал интересное задание — ты записываешь в блокнот перед самым сном глубокий вопрос про персонажа и потом, когда просыпаешься, фиксируешь первое, что ты только что видел во сне или что у тебя в мыслях. Как оказалось, бессознательное выдает очень точные и нужные ответы.
Ты поступала в Школу-студию МХАТ, когда тебе было 15 лет. Во время учебы ты ощущала какой-то разрыв с сокурсниками из-за возраста?
Да, ощущала. Я пришла туда совсем ребенком с наивными круглыми глазами и открытым сердцем, пришлось это в себе сразу же менять, адаптироваться. С такой позицией сложно выжить в конкурентной среде. Но я все же пытаюсь этого ребенка и веру в людей сохранять в себе, это порой довольно сложно, но возможно.
Пару лет назад, у тебя был актерский коуч. Есть ли он и сейчас?
В зависимости от роли. Я продолжаю периодически у него учиться — он дает много онлайн-классов, вот недавно играли по зуму сцену с актером из Норвегии под присмотром коуча, с его комментариями и правками после сцены. Он из Лос-Анджелеса, и его актерский метод-подход кардинально отличается от того, чему нас учили в Школе-студии МХАТ. Сейчас его видение мне ближе — он работает по методу Майзнера, используя системы архетипов Юнга.
Ты как-то рассказывала о своей любви к Эжену Ионеско. Абсурдизм — твой любимый вид юмора?
Да, это мой любимый тип юмора. Он раздвигает рамки мышления и способствует проявлению внутренней свободы. Мне повезло соприкоснуться с таким жанром, так как сериал «Последний министр» сделан в том же векторе. Один из моих любимых театральных постановщиков — Кристоф Марталер. Кто видел его спектакли, тот поймет, о чем я. В кино мой любимый режиссер — Рубен Эстлунд. Фильм «Квадрат» для меня высшая точка соединения юмора, мышления, содержания и глубины. Хочется больше играть в абсурдизм, это один из самых сложных, острых и безумно интересных жанров.
Что тебя вдохновляет и помогает, когда тебе плохо?
Люди. Жизнь балует меня волшебниками. Вокруг меня столько талантливых, добрых, теплых, заботливых людей, которые воспринимают свое дело (работу), как миссию. Они, как маяки в шторм. Они — свет. И какая бы тьма ни была вокруг, эти люди светят, хоть немного, но светят. Всегда. У меня друзья по всему миру, мой круг общения не ограничивается одной страной. Я называю их «мои люди», мы с ними на одной волне. Они для меня вдохновение, поддержка, вектор, учителя и любовь.
