Китобой

В начале была камера. Вот она летит по американским дорогам, ловя слегка приглушенное, словно запечатленное на пленку, сияние неоновых вывесок с англоязычными названиями на фасаде зданий под композицию Джонни Кэша; запоминает иноземный пейзаж и заставляет вспомнить о строгих американских небоскребах, привычно наблюдающих свысока. Затем, словно бы случайно, камера замечает женское тело и, заигрывая, плывет за ним вглубь здания, чтобы обнаружить больше — в темном помещении обитают десятки ангелоподобных вебкам-моделей, готовых оголиться перед страждущим, сохраняя при этом обет молчания.

Главную женскую роль в дебютном фильме выпускника ВГИКа Филиппа Юрьева «Китобой» (2020) сыграла Кристина Асмус, став американкой Holysweet999 из Детройта. Обворожительная блондинка в белом белье, она могла бы и правда быть созданием небес для многих наблюдающих за ней на расстоянии. Но камера отказывает девушке в этом статусе — следуя за ней по коридорам, взгляд улавливает равнодушную небрежность в подтягивании чулка по пути к завешенной балдахином кровати. Holysweet999 — обычная девушка за работой, но вот она выходит в онлайн, и весь мир замирает.

В одну из далеких чукотских деревень недавно провели интернет, и истосковавшаяся по женскому вниманию мужская часть населения, собираясь вместе, первым делом изучает устройство порносайтов. Так, пятнадцатилетний Алеша (дебютант Владимир Онохин) совершает одностороннее знакомство с Holysweet999, мгновенно выделяя ее из общего потока привлекательных особ. Дома, сообщив ежедневно готовящемуся к смерти деду, что он занят, Алеша снова и снова ищет на сайте заветное имя лишь для того, чтобы поговорить с девушкой, но она почему-то все время молчит в ответ. Он даже находит в местной библиотеке говорящую ручку и с ее помощью принимается изучать недоступный ему ранее язык. «Ты красивая, я люблю тебя, меня зовут Алешка, я хочу быть твоим женой, апельсин, собака, собака, апельсин, собака…» — аппарат не может выразить все, что хочет сказать юный влюбленный, и зависает, озадаченный необычностью ситуации.

Изображение российских чукотских земель близ американской Аляски в «Китобое» и впрямь далеко от привычного. Жители деревни отказываются подтверждать пресловутое мнение о мрачности и затхлости далекой от средней полосы местности. Они занимаются китобойным промыслом, по-братски делят добычу, знают цену дружбе, умеют развлекаться и отдыхать, слушают БИ-2, подключают диско-шар, танцуют, столовыми ложками едят красную икру и даже вызывают проституток с материка. Ничто здесь не сообщает о страданиях или лишенности, впрочем, девушки для жителей острова так и остаются существами с другой планеты — даже когда Алешке выпадает шанс познать женское тело, он смущенно дотрагивается до груди, а затем стремительно выбегает из дома, закрывая лицо — пытаясь то ли навсегда запомнить, то ли вытеснить из памяти образ голой блондинки, прислонившейся спиной к стене. Позади нее море и пальмы — подходящие для такой экзотики фотообои.

Главный герой «Китобоя» — эмпирик, он считает реальным лишь то, что доступно его органам чувств. Познание мира для него заключено исключительно в области чувственного, что заставляет превращать недоступное в действительное; отрицать невидимое и воображаемое. До иноземной речи Алеша дотрагивается с помощью материального — электронной ручки со сканером, чужеродную сладость в банке он пробует на вкус, а для того, чтобы его путь из России в Америку стал реальностью, он проводит маркером линию на карте: Чукотка-Аляска, 86 километров. Потому горе-романтику, облачившемуся в отцовский выходной пиджак, даже в голову не приходит, что, когда Holysweet999 в нужный час оказывается в «привате», она может общаться с кем-то незнакомым, находящимся за пределами деревни. Алешка не производит никакой ирреальной модификации — акта воображения — и безальтернативно полагает, что если его ограничивают в общении с любимой, то во всем виноват друг из соседнего дома, и именно он забирает драгоценное время, оказавшись вместо него в той самой приватной комнате.

Фильм Филиппа Юрьева самой удаленностью выбранной локации напоминает картину-исследование Сары Гаврон, разве что документальность «Деревни на краю света» (2012) не позволяет вплести в реальный рассказ о местности в Северной Гренландии с населением в 59 человек некую, пусть и собранную из личных наблюдений, но все же выдуманную историю Алеши. Местные ребятишки у Гаврон идентично чукотским подросткам собираются на пустыре, чтобы смотреть в телефоны и делиться находками в сети, — так, свойственное, казалось бы, одному удаленному обществу, становится общим для многих.

Впрочем, как трясущаяся ручная камера, размывающая тела и детали по рамке кадра, словно перед нами «Озеро» Филиппа Гранрийе, сочетается у Юрьева с величественными панорамами фьордов и черных скал, снятыми с высоты птичьего полета, так и национальное/частное в «Китобое» легко вплетается в универсум. Познание неизвестного посредством подручных средств свойственно любому подростку, меняются лишь декорации — от бескрайних российско-гренландских полей до квадрата комнаты в Детройте.