Обзоры, Кино — 23 ноября 2020, 23:50

Молодость все простит. 4 фильма о юности на фестивале немецкого кино German Films

Текст:

В Москве начался 19-й фестиваль немецкого кино. Программа разнообразна: многочисленные участники параллельных программ Берлинале этого года соседствуют с мультипликацией и локальными кассовыми хитами. Особенно примечательно обилие фильмов о жизни подростков самых разных возрастов и стран. Рассказываем о четырех из них.

«Голые звери» (Nackte Tiere)

Катя (Мари Трагусти) через несколько месяцев собирается пойти в армию, ее друзья лишены и такой цели. Днями напролет все они бездельничают на общей квартире, куда каждый может прийти и спрятаться от любых невзгод.

Провинциальный город, никаких перспектив, никаких надежд. Герои — зверьки, уязвимые и ранимые, как бы каждый ни хотел казаться хищником. Подростки на грани взрослой жизни. Что ты будешь делать после школы? Вопрос, на который нет конкретного ответа. Среда не дает возможности, судьба каждого — обосноваться в таком же панельном доме уже со своей семьей или коротать дни в одиночестве. Забившись в норку, прижавшись друг к другу, вчерашние дети чувствуют тепло, у многих из них больше никого нет, а есть отрезвляющая жизнь в другом доме, куда не хочется возвращаться и где родители могут поднять на них руку. В «Зверях» объятия значат куда больше поцелуя, друг для друга Катя и ее приятели преимущественно бесполы, потому что они братья и сестры по несчастью. Режиссер Вэльде невзначай, подобно своим героям, задает вопросы о «будущем», примиряя кого-то из них с действительностью, подарив надежду на то, что отчий дом еще не безнадежен, а кого-то вынуждая вырваться из этой застывшей жизни. Вэльде фиксирует то врожденное внутреннее бесстрашие юности, когда дерутся просто так, с увлечением отрывают заусенцы и сдирают засохшие болячки ссадин. Девушка влетает в металлический школьный шкафчик, юноша падает с подоконника на холодный кафельный пол балкона, им не больно, им весело.

«Артерии мира» (Die Adern Der Welt)

Вместе с семьей Амра (Бат-Иредуй Батмунк) живет в среде кочевников. Интернет в степи медленный, а мечтать хочется. В школе, где учится мальчик, объявляют отбор на конкурс «Монголия ищет таланты». Амра готовит песенный номер, но обстоятельства — грозящий переезд из-за золотопромышленников и смерть отца — вынудят его повзрослеть раньше времени.

Спутниковая тарелка плохо ловит сигнал — и слава богу. Иные сильные мира сего осваивают кочевые территории насильно. В некоторых случаях цивилизации не стоит добираться до самых дальних и диких краев, разберутся сами. Неразрешимая дилемма «покинуть свой дом или остаться» заявлена и в «Артериях мира», но отвечают сами себе герои картины на этот вопрос вполне однозначно. Отдать свою землю на откуп разработчикам месторождений для старшего поколения равно предательству, однако Амра поймет природу этой принципиальности не сразу. Он репетирует песню под названием «Золотые артерии», но если воспевать родину, то с чувством. Нужно не только пережить потрясение, чтобы голос трепетно дрожал, а музыкальный номер оказался трогательным посланием, но и, как бы банально ни звучало, прикоснуться к земле, почувствовать связь с предками. У фильма режиссера Бямбасурэн Даваа вполне внятная позиция, обозначенная на финальных титрах: страна ослаблена, слишком много почвы успели отравить, а рек осушить. Месседж не затмевает историю обычного мальчишки, который просто хотел съездить в Улан-Батор со своей семьей, пожить в гостинице, посмотреть на город и выйти на сцену, чтобы все одноклассники и учителя гордились. В этих немного наивных намерениях заключается бесконфликтность взаимоотношений внутри самой степи. «Дух горы существует, если веришь в него всем сердцем» — и ведь не поспоришь.

«Опаленные солнцем» (Sunburned)

Привилегированный курорт в Испании. Улыбчивый аниматор предлагает каждому из вставших полукругом подростков поименно представиться. Условие — изобразить при этом какое-нибудь движение, которым они могут охарактеризовать себя. У тринадцатилетней Клэр (Зита Гайер) получается особенно неумело — так, что смущается даже аниматор. Девочке на отдыхе не к кому прибиться, сдружиться получается только с сенегальским ровесником Амрамом (Гедион Одур Векеса).

Мальчик продает на пляже очки и в каждом разговоре упоминает, что нуждается в деньгах. Клэр занимают рассказы об Африке, а еще больше ей нравится дружить. От подаренных пяти евро до украденной кредитки и маминого обручального кольца — пара дней у моря. Вновь история о щемящем одиночестве, на этот раз в фокусе подростки младшего возраста. Гостиничные ячейки, расположенные в ряд, заполняются туристами. Курорт — территория отчуждения. Что старшая сестра, что мама девочки находят себе романтические увлечения на неделю, забывая про младшего члена семьи. Клэр также достаточно фразы «Вы красивы» от Амрама, чтобы к нему потянуться. Он покажет ей древнюю пещеру. Дети играют на свету, отбрасывая тени, словно это играющие на стенах наскальные рисунки. На выходе Амрам просит заплатить за экскурсию: веселью час, а бизнес по расписанию. «Опаленные солнцем» не ода дружбе, а посвящение таким неприкаянным детям, как Клэр, готовым свернуть горы ради тех, кто взглянет на них без предубеждения и не попросит «перестать выпендриваться». Каролина Хелльсгард смотрит на мир глазами главной героини, режиссер не оправдывает ее поступки, но понимает внутреннее беспокойство. Клэр хочется спрятаться, сжечь кожу на солнце, чтобы не выходить из номера. Но даже прикрыв лицо маской, ты не станешь более защищенной, тем более если это картонный рисунок мордочки лисы.

«Кокон» (Kokon)

Четырнадцатилетняя Нора (Лена Уржендовски) — вечно младшая: сестра и подруга. В любой компании к ней особое отношение в силу ее нежного возраста и хрупкой душевной организации. По собственной глупости сломав руку на вечеринке, Нора остается в школе, тогда как ее класс уходит в поход. Впрочем, жалеть об этом девушке не приходится, как и скучать по сверстникам. Вскоре она влюбится, и это чувство ее необратимо изменит.

Залитое солнцем кино о томлении. Вынесенный в название кокон — нехитрая метафора. Синхронно гусенице, живущей в домашнем контейнере, жизнь Норы замкнута, она заперта в «квадрате» кадра, своей неуверенности и скованности. Неловкая улыбка — единственное, что Нора может выдавить на вечеринке, когда друзья ее сестры болтают без умолку. Стоит ей впервые испытать близость, не только пропадают внутренние границы, но и изображение становится широкоэкранным. История стара как мир: сильнее человека делает предательство и расставание, тогда как отношения только окрыляют. Девочка становится взрослой, познавая себя, открывая что-то особенное и в других. Меняются разве что обстоятельства: в наши дни неопытная и «зеленая» в восприятии окружающего ее мира Нора смотрит на ютьюбе туториалы по использованию тампонов, а ее подруги от безделья делают селфи в травмпункте. Нестрашно бояться стать взрослым, это приходит само, как к Норе пришла первая влюбленность. Внутренняя витальность фильма всецело соответствует его художественному воплощению. Мир Норы полон света, в иной среде бабочке не появиться.

Кино — 20 ноября 2020, 07:46

Хиты фестиваля итальянского кино RIFF

Теги

Алина Бавина

главный редактор

Моя дипломная работа на журфаке МГУ была посвящена блогам и тому, приравняют ли их когда-то к СМИ и вообще насколько этично это делать. Тема появилась совершенно случайно. Изначально я собиралась писать про творчество Василия Шукшина. Но как-то среди ночи моя подруга, с которой мы прожили четыре года в одной комнате в общежитии и, естественно, не могли не выбрать одну кафедру, проснулась и сказала, что мы безумные и не осилим диплом по литературе, поэтому надо срочно менять тему. Над нами сжалился один преподаватель, который хорошо нас знал. Я уже даже не помню, кто придумал и предложил тему блогов. Но нам показалось, что она гораздо легче творчества Шукшина.

Тут нужно отметить, что это был – страшно представить! – 2008 год. И мы тогда еще были очень аналоговыми. Рефераты сдавали на дискетах (помню преподавателя, которому мы все по навету старшекурсников сдавали пустые дискеты, и пару моих однокурсников, попавшихся на этом), кино смотрели на дисках, которые брали в прокат в находившемся практически в подвале журфака киноклубе (помню, как тяжело мне давался Тарковский, Бергман и как я заснула при первом просмотре «Жизни как чуда» Кустурицы, которую потом нежно полюбила; но как меня поразили «Маргаритки»!), книги читали в Ленинке и радовались, если по читательскому билету попадали в тот самый ретро-зал с зелеными лампами. Тогда только-только появились «Одноклассники», а ЖЖ был самой прогрессивной площадкой. Мы – о, Боги! – ходили в интернет-кафе, которое тогда существовало у главного здания МГУ. Там у нас и разгорались нешуточные баталии в ЖЖ. Мы писали посты на волнующие темы и спорили с пеной у рта в комментариях. И делали это с таким азартом, будто играли на миллионы в казино.

Когда я получила свою твердую четверку за диплом, выдохнула и тут же забыла про него, то и предположить не могла, что тема блогов вернется в мою жизнь. «Зачем мы это делаем? Ну что за бред?» – долго не отпускала меня моя беспощадная рефлексия, когда затевали SRSLY. Ведь мы же сами морщимся от этих слов – «блогеры», «трендсеттеры», «инфлюенсеры», бла-бла-бла. Какая-то пошлятина выходит, когда начинаешь рассказывать, о чем мы. И как-то даже стыдно и неловко за себя становится. Но давайте не будем отрицать: блогеры дали нам новый контент, от которого наконец-то не душно. Звезды инстаграма вытеснили глянец, ютуба – затоптали телик. Блогеры начали тянуть теплое одеяло рекламных бюджетов на себя. Трендсеттеры и инфлюенсеры новой формации стали желанными гостями в светской тусовке. Теперь они «как скажут, так и будет».

Дудь нагнул Ютуб, Ивлеева из маникюрши превратилась в телезвезду с ТЭФИ, Горбачёва стала главной актрисой поколения, Монеточка зазвучала из всех утюгов. Это, безусловно, герои нашего времени. Они уже изменили реальность и продолжают это делать. У них влияние в интернете и не только. И не поддаться ему уже не получается. Конечно, можно дальше продолжать болеть нигилизмом и отрицать новый мир. Но это нечестно. Прежде всего по отношению к себе. А мы за честность, за открытые вопросы и ждем таких же ответов от героев. И у нас нет «не наших героев», нет предубеждений, и мы против клише.

Мы намеренно отказались от артемов быстровых и не будем прятаться за псевдонимами. У каждой публикации есть автор, которому вы сможете посмотреть в лицо и туда же высказать все, что думаете о его материале (естественно, аргументированно). Быть абсолютно несогласными с нами не возбраняется. Мы сами в редакции часто спорим друг с другом. Но последнее слово всегда остается за ответственным за раздел. У нас все со своим бэкграундом, позицией, принципами в профессии и взглядами на жизнь.

Когда в редакции предложили каждому написать свой манифест, я прониклась этой идеей. Сразу вспомнились Белинский, Добролюбов, Чернышевский, Белый, Блок, Иванов, Гумилев… Всплыло слово «публицистика». И повеяло той самой нашей наивной аналоговостью, которой теперь уже просто нет. На журфаке мы изучали кодекс профессиональной этики журналиста. Сейчас это понятие кажется атавизмом. Но пусть наши манифесты станут этическим кодексом 2.0.

На втором курсе я прочитала «Поколение П» Пелевина и отчаянно не хотела верить в то, что в журналистике все друг у друга крадут идеи. У меня с тех пор аллергия на «Давайте сделаем как у…» А мы-то тогда зачем, если они уже есть? Поэтому SRSLY – это про дерзкие идеи, честные тексты и – куда ж без них – красивые картинки.