Чтобы расквитаться по условиям своего контракта с Miramax, тогда еще не один из главных модернистов современного Голливуда, а начинающий сценарист и режиссер М. Найт Шьямалан значительно переписал сценарий очередной молодежной нетленки из вышедших в те годы, которая называлась «Это все она». Впоследствии немало копий сломается в полемике о количестве тех правок, которые он внес в первый драфт, но именно это сотрудничество предшествовало оглушительному успеху «Шестого чувства». Словом, на пороге славы Шьямалан находился именно на исходе своего краткосрочного сотрудничества с Вайнштейном. Спустя пятнадцать лет изрядно творчески истощенный, после крупнобюджетных «Повелителя стихий» и «После нашей эры» М. Найт откроет для себя возможности нового киноязыка с помощью специфики мокьюментари на студии Джейсона Блума. «Визит», как и последующий «Сплит», станет очередной визитной карточкой и для продюсера. А вышедшее в прошлом году «Стекло» закроет длительную главу в творчестве Шьямалана, начавшуюся еще в начале нулевых.
Блум начинал с малоизвестного (и, наверное, самого удачного) фильма Ноа Баумбаха «Забыть и вспомнить» (1995). Картина вышла не слишком вовремя: на тот момент она показалась критикам вторичной даже не по отношению к Вуди Аллену, а к Уиту Стиллману. Хоррор для Блума — прежде всего прибыльный бизнес. До первого «Паранормального явления», которое озолотило продюсера, самостоятельно, под именем собственной компании он занимался второстепенными драмами, о которых сейчас мало кто вспомнит. Но базовым принципом своей студии Блум всегда называл полный творческий контроль режиссера над проектом. А вместе с Харви он участвовал в создании самых разных картин — от новаторского «Гамлета» с Итаном Хоуком до комедии «Случайный муж» с Умой Турман. Подобная специфика была близка Вайнштейну, который, помимо неимоверных наградных амбиций, хватался за все жанровые проекты подряд, силясь повторить чужой успех или развить свой. Блум продолжал работать с продюсером долгое время. В один год с «Паранормальным явлением» вышел такой же бесстыдный, как и многие прочие проекты Харви, оскар-бэйт «Чтец» Стивена Долдри, к которому также был причастен Джейсон.
Если заниматься жанром, то нужно искать ведущих авторов. На первых порах Блум руководствовался самыми светлыми идеалами. Элай Рот («Зеленый ад»), Роб Зомби («Повелители Салема»), Джеймс Ван («Астрал»), Скотт Дерриксон («Синистер»), Джо Карнахан («Драйвер на ночь») — те важные жанровые режиссеры нулевых, которых продюсер привлек к работе за первые несколько лет, когда Blumhouse стал домом хоррора. Ровным счетом неочевидными были и многие другие решения, когда заслуженные клипмейкеры или ремесленники девяностых вроде Роба Коэна или Фила Джоану снимали для Блума рядовые подделки, а заслуженный инди-мейкер Дэвид Гордон Грин перезапустил «Хеллоуин». Открывал Джейсон и новые имена, впрочем, зачастую до того уже проявившие себя на ином поприще, вроде Джоэля Эдгертона («Подарок») или Ли Уоннела («Апгрейд»). Безусловно, когда продюсер выпускает по 20-30 фильмов в год, половина из них будет продукцией для VoD-сервисов. Но Блум тяготеет к идеалистическому понятию режиссера-автора, неслучайно именно им был спродюсирован «Черный Клановец» Спайка Ли. И неслучайно продюсер нашел Демиана Шазелля еще на этапе выпуска короткометражной «Одержимости». Подобная чуйка была и у Харви Вайнштейна, центром вселенной которого тем не менее всегда оставалась фигура Квентина Тарантино. Вайнштейн внимательно следил за новыми режиссерами. Престиж для продюсера был важнее качества проекта, который он может запустить с кем-то, кто находится на волне успеха. У Блума также есть свой Квентин — Джордан Пил («Прочь», «Мы»), занимающийся в разы менее талантливым мешапом из многочисленных культурных кодов, но достаточно популярный и популистский, чтобы одновременно играть с хоррором и быть любимцем критики.
В последнюю декаду своей карьеры Харви поддерживал заочно почитаемых фестивальных режиссеров вроде Пола Томаса Андерсона или Тодда Хэйнса. Но оскар-бэйт Вайнштейна всегда носил вневременной характер — продюсер все реже соответствовал сегодняшнему дню. Соответственно, затрагиваемые социальные мотивы также носили вневременной характер. Это были преимущественно ансамблевые работы, в которых наградной потенциал был, в первую очередь, у исполнителей ведущих ролей. Такие фильмы, как «Дворецкий», «Лев», «Девушка из Дании», «Август», имели и проблематику, но были звездными и с помощью известных лиц заодно приносили хорошие сборы. Костюмное кино продается всегда. Ежегодно вы можете наблюдать в номинациях очередное обращение к викторианской классике. Потертые камзолы и длинные платья на предельно серьезных звездах в видеонарезке, пока объявляют очередную актерскую номинацию. В каком-то смысле Харви стал отрабатывать повестку раньше многих, не изменяя своему желанию поддерживать больших режиссеров. Впрочем, «Кэрол», глянцевая рождественская открытка по прозе Патриции Хайсмит о лесбийской любви, осталась без наград, но с номинациями Кейт Бланшетт и Руни Мары.
Актрисы, этакие «девочки Харви», остающиеся на протяжении наградного сезона под покровительством продюсера, уносили золотую статуэтку достаточно часто. Маре повезло меньше многих, но список только пополнялся годами — от Дженнифер Лоуренс до Алисии Викандер. Даже Голливудское моральное мерило Мерил Стрип получила свой «Оскар» за «Железную леди» при агрессивном участии Харви.
Успехи Блума на этом поприще соответствуют уже дню сегодняшнему. С самого начала строительства своей империи продюсер полагался на социальные нарывы общества. Изначально подобный подтекст в спродюсированных им хоррорах носил авторский характер. Элай Рот снял изобретательную сатиру об экоактивистах «Зеленый ад», переосмыслив наследие Руджеро Деодато. «Убрать из друзей» осторожно затрагивал мотивы подросткового буллинга. Целая франшиза, в которую выросла «Судная ночь», скорее исследовала национальный характер, ментальность и политическую дуальность, чем остро критиковала классовую борьбу. Даже появление в жизни Блума Джордана Пила не сильно влияло на превалирующую над высказыванием жанровую природу. Месседж был скорее дополнительной опцией. В лучших и даже худших случаях авторский монолог не перекрикивал ор распиливаемых на экране жертв в лучших традициях таких столпов, как тот же Деодато или Карпентер. За последний год это изменилось.
Почувствовав запрос, Блум запустил сразу несколько хорроров, заискивающих перед вопросами эпохи пост#metoo. Мужчина как архетип стал инфернальным злом. В «Черном рождестве» он обрел облик героя-слэшера в капюшоне и с ножом. В «Человеке-невидимке» стал абьюзером, который терроризирует бывшую почем зря, инициировав собственную смерть. В «Беги, детка, беги» привилегированный белый мужчина в хорошем костюме — всего-навсего демон, следующий за матерью-одиночкой после совместного свидания. Актуальная повестка решает. Впрочем, финансовый результат это дает неоднозначный. «Рождество» с треском провалилось, «Невидимка» была с восторгом принята, «Детку» Блум будет прокатывать своими силами, без помощи крупной студии. Со стороны это стало напоминать самоцель. Исторически женщина — самый сильный персонаж в хорроре, пытаться возвести ее в этот ранг, делая вид, что это жанровая революция, ставшая возможной только благодаря новой этике, достаточно лицемерно.
Ремейки, сиквелы, франшизы
Харви особенно жадно выжимал все из своей коллекции в последние годы. Он запустил сиквел «Крадущегося тигра», «Крик» сначала получил квадриквел, а после стал сериалом, «Город грехов 2», каким бы славным ни был, просто провалился в прокате, труп «Амитивилля» с особой жестокостью в очередной раз попытались реанимировать. Продюсер словно не хотел признавать, что есть фильмы, которые способны стать сенсацией в конкретный момент, но сейчас уже не станут успешным. Отсюда и почивший в производственном аду ремейк «Это все она». Конечно, чутье Вайнштейна оставалось феноменальным, и ремейк «1+1», уже перейдя другому прокатчику после судебных тяжб продюсера по обвинениям в харассменте, стал одним из наиболее непрогнозируемых стомиллионников за прошлый год. Но Акелла все чаще промахивался. Особенно он был безудержен в отношении хорроров, перезапуская даже на видео все новые части «Пира», «Пульса», «Пираний» и «Хэллоуина». В 2007 году «Хеллоуин. 20 лет спустя» за авторством Роба Зомби высмеяла пресса, тогда как всего пару лет назад, «Хеллоуин» Гордона Грина она же превозносила. Блум, получив статус главного хоррор-продюсера, стал получать крупные франшизы без особых усилий. Он изъявлял желание добиться прав на «Крик» и «Пятницу 13-е», а Universal на волне коммерческого успеха «Человека-невидимки» готова отдать под контроль продюсера всю свою библиотеку ручных монстров от Дракулы до Франкенштейна.
Но Блум также не способен останавливаться вовремя, как и Харви. В том самом провальном продолжении «Амитивилля», что важно понимать, участвовали они оба. «Черное рождество» — вообще второй ремейк одноименного фильма за последние двадцать лет. «Паранормальное явление» станет мучить случайных домоседов вновь уже, кажется, в седьмой раз. «Судная ночь» или «Астрал» никак не закончатся. Впереди еще два «Хеллоуина», ненужные сиквелы получали «Убрать из друзей», «Синистер», «Виселица». На английском пересняли французских «Мучениц». Даже такая разовая концептуальная история, как «Счастливого дня смерти», обрела продолжение. Парадокс в том, что при всем потоке фильмов, снятых по оригинальным идеям, желание прикоснуться ко всему культовому жанровому наследию обуяла даже Blumhouse. И, кажется, в том, как продюсер носится с получением прав на очередного иконического маньяка, есть что-то упоительное и гиковское. Вероятно, вернув Майка Майерса, Блум искренне верит, что подарил ему новую жизнь.
Кризис
Осенью прошлого года сатирический хоррор «Охота» незадолго до своего релиза был отменен. Причиной послужили очередные инциденты с массовыми расстрелами и риторика Трампа на этот счет. Проект вышел недавно в максимально неудачное время. При смелости сатирического высказывания «Охоты» пресса откровенно разозлилась на едкий антилиберальный комментарий, а прокатный потенциал угробило закрытие кинотеатров из-за эпидемии коронавируса. Прочие последние проекты Блума, за исключением «Человека-невидимки», все чаще становятся уязвимым объектом критики в прессе. В силу мизерного бюджета (зачастую не больше десяти миллионов долларов) это беспроигрышные мероприятия. Но в индустрии наблюдается избыток жанра, когда каждую неделю выходит новый хоррор, и не добирают даже такие приметные истории, как «Гретель и Гензель». Блум всегда выступал антиподом модному течению хипстерского фильма-ужасов от A24. Но сейчас эта ниша трещит по швам и как никогда близка к тому, чтобы схлопнуться от очередного осмеянного «Острова фантазии» или «Черного рождества». Доверие зрителя может в очередной раз пошатнуться. Способна ли длительная пауза, которую сейчас вынужденно взяла индустрия, пойти Блуму на пользу? Скорее всего. Продюсер всегда был гибок, работая как на модели VoD-дистрибуции, так и кинотеатрального проката. Когда Голливуд выйдет из комы, нет сомнения, что Блум снова окажется впереди всех, ведь такая предприимчивость и масштабы производства была только у одного, ныне заключенного человека.
СаммариХарви сгубила неспособность меняться в прямом и переносном смысле слова. Продюсер продолжал подбирать проекты по сформировавшимся в девяностых принципам, и ему все сложнее было встраиваться в новые тенденции. Блуму необходимы перемены. Новое дыхание для слэшера, прощание со злыми духами, таящимися в очередном особняке, выставленном на продажу. Блум еще долго может играть на повестке, перезапускать «Кэндимена» и в эйфории возвращаться к прочим хоррор-божествам, но перемены уже начались, и под них придется перестраивать и творческую модель. После кризиса зритель уже не станет посещать каждую жанровую поделку в кинозале — нужны будут фильмы-события.
