«Потому что, если и есть что-то, объединяющее людей всех наций, так это безудержное сексуальное влечение к Дэвиду Боуи», — шутит Кайл Кэллгрен в ну очень смешном интернет-сериале «Высоко поднятые брови» (посмотрите, пожалуйста), в котором обозревает артхаусные фильмы, о которых большинство зрителей никогда не слышали.
Спорить трудно! Как и трудно спорить с влечением к Боуи как к человеку. Дэвид Боуи, несомненно, великий, и это готовы признать даже те, кто его не очень-то любит. Возможно, Боуи вообще один из величайших артистов, когда-либо живших на планете, — по крайней мере, именно так о нем написали в трибьюте, опубликованном журналом Rolling Stone после его смерти в 2016 году. Кто-то скажет, что, это перебор — но нельзя спорить, что создатель Зигги Стардаста внес весьма ощутимый вклад в массовую культуру и создал вокруг себя ореол одной из самых ярких, неотразимых рок-звезд.
Документальный фильм Бретта Моргена Moonage Daydream, премьера которого состоялась в Каннах в мае 2022 года, — это настоящий восторженный трибьют великому артисту. Этот фильм представляет Боуи прежде всего как артиста, который стремился исследовать не только популярную музыку, но и живопись, видеоарт, литературу, танцы, а также актерское мастерство в кино и театре. Боуи действительно положил всю свою жизнь на то, чтобы создавать — не отдельно рок-музыку, стихи или перформансы, а настоящее Искусство в самом широком смысле слова.
«Кто он, что он такое, откуда взялся? — вопрошает Дик Каветт в архивном ролике, представляя Боуи в качестве гостя на своем ток-шоу в 1970-х годах. — Он опасный, умный, тупой… сумасшедший, здравомыслящий, мужчина, женщина, робот, что это?»
В этом-то и есть главная изюминка Moonage Daydream. Цель Моргена состоит не в том, чтобы публика лучше «узнала» о Боуи с биографической точки зрения, а в том, чтобы у аудитории получилось «испытать» Боуи на себе — погрузиться в созданные им миры и обличья и почувствовать его творческую и интеллектуальную силу. И правда, как можно воспринимать Боуи как человека? Боуи — это настоящее явление, и относиться к нему стоит именно так, чтобы по-настоящему узнать его.
В 2017 году, через год после смерти Боуи, Морген получил доступ к настоящим сокровищам — к более чем 5 миллионам архивов, которые включали в себя редкие и никогда ранее не публиковавшиеся рисунки, записи, фильмы и журналы Боуи, а также интервью, в которых артист неизменно вежлив, открыт и обаятелен. Режиссер, за плечами которого документальные фильмы о Курте Кобейне и The Rolling Stones, создал головокружительную череду кинематографических изображений. Фрагментарные кадры взяты из разных фильмов, включая «Носферату» (1922), «Кабинет доктора Калигари» (1920), «Триумф воли» (1935), «Седьмая печать» (1957), «Сладкая жизнь» (1960), «Заводной апельсин» (1971) и «Бегущий по лезвию» (1982). Эти повторяющиеся вспышки изображений, а также картин звездного неба, планет и Боуи на сцене в образе «инопланетянина» придают фильму нотку безумия, делая его скорее эмпирическим, чем биографическим.
Каветт действительно не сосредотачивается в фильме на деталях личной жизни Боуи, но касается чего-то очень важного, подняв вопрос о психическом заболевании, от которого страдала семья Боуи. Сам Дэвид говорит в фильме о сознательной разработке «стратегии, позволяющей избежать ловушек психических заболеваний». Эта стратегия — неудивительно — заключалась в том, чтобы делать искусство. В фильме становится понятно, как Боуи использовал свою физическую форму в качестве холста, облачаясь в костюм, как художник, который ваяет фигуру.
Морген превращает используемые материалы в захватывающий с точки зрения звука и картинки фильм с громоподобным саундтреком, который буквально сотрясает вас перед экраном. Фильм начинается с раннего выступления Боуи. Он не тянет рук к зрителям как заискивающий артист — он буквально втягивает их на свою орбиту неимоверной силой своего присутствия.
В фильме также демонстрируется галерея плакатов с изображениями различных иконических личностей, с которыми можно сравнить Боуи, — Оскара Уайльда, Бастера Китона, Джеймса Болдуина, Алистера Кроули. У всех них есть что-то общее с Боуи, но, безусловно, ни один из них все-таки не похож на него. И похож одновременно. Как и все мы. Все мы — немного Дэвид Боуи. Потому что, если ты один раз видел Боуи, — ты изменишься навсегда, а лунная лихорадка от его присутствия будет продолжаться еще долго после того, как он исчезнет из поля зрения.
