Основной конкурс
1955 год. Астероид-сити — городок, построенный на месте падения метеорита и выглядящий как объект, созданный для ядерных испытаний. Классическая модель утопического американского запада, где весь мир стоит на заправке и паре закусочных. Зная некоторые обстоятельства реального использования подобных комплексов в США в шестидесятых годах ХХ века, сложно умиляться фантазиям Андерсона в области ретро-футуристики и space-вестерна. Известно, что правительство США отрабатывало в так называемых «райотсвиллях» погашение бунтов (в прошлом году на Sundance показали любопытный одноименный фильм на эту тему — Riotsville, U.S.A.).
Сложно хихикать и над «яркими» репризами в духе: «Что это за грохот?» — «Это просто еще одно испытание атомной бомбы». Более неуместной темы для шуток, сегодня, кажется не придумать. Справедливости ради, миф режиссера-кондитера потихоньку тает, люди на премьерных показах в Каннах спят или выходят из зала — и не из вредности, протеста или вызова, а потому что фильмы Андерсона в какой-то момент превратились в обязательную стрижку газона. А, снова Андерсон в конкурсе? А кто там? 50 актеров, как всегда? Они еще не утомились играть голограммы личных банковских ассистентов и отельных консьержей? Поразительно. Андерсон лишился своей магии миниатюр, stopped being captivated и превратился в покрышку, в одиночку совершающую вояж по шоссе 66. В то время как самому ему, скорее всего, видится бирюзового цвета Shelby, по прямой траектории заезжающая в обсессивно-компульсивно отмеренный кадр.
И ужас в том, что возможно в глазах Уэса Андерсона ядерная кнопка тоже выглядит как отполированная леденцовая конфетка. А там и до кукольного мультфильма про мирный атом — пара каннских смотров.
[STAT_ART_0.5]
Программа «Двухнедельник режиссеров»
Режиссер Марк (Пьер Нине) никак не может закончить фильм, продюсеры не выдерживают творческого свободолюбия и на встрече сообщают, что монтаж будет завершен без его участия. На нервах Марк ворует жесткие диски с материалами и подстрекает свою подругу-монтажерку Шарлотт (Бланш Гарден) спасти кино от жесткого продюсерского контроля. Бонусом он решается бросить нейролептики и его неустойчивая психика из главного недостатка превращается в главное преимущество.
Марка ведет внутренний монолог о восприятии мира (местами — блистательный), он борется с галлюцинациями, которые являются результатом работы его сверхбыстрого ума, и пытается разобраться в своих чувствах («Габриэлла — девушка, которую я всегда видел на съемках, почему я раньше не обращал на нее внимания?»). Пьер Нине — буквально воплощение режиссера, каким его привыкли представлять зрители. Человек, который поднимает коллег в два часа ночи, чтобы проверить электронную почту («а Стинг из Лондона не ответил?» По секрету: Стинг действительно появляется в уморительном камео) и заставляет родных участвовать в досъемках его фильма на заднем дворе дома.
В клубе французских невротиков-режиссеров пополнение. При желании, в Марке можно разглядеть черты главного из них — Исмаэля Вийяра (Матье Амальрик) из вселенной Арно Деплешена. Ну, и скорее всего, поклонникам Гондри удасться получше узнать своего любимого режиссера. Кино Мишель Гондри не снимал целых восемь лет, за которые, среди прочего, успел поработать над сериалом «Шучу» и клипами для The Chemical Brothers (Got to Keep On и Go) и The White Stripes (City Lights).
И, надо сказать, перерыв пошел ему на пользу: Мишель искрит микроидеями и разрывными гэгами — в юмористическом диапазоне от Элии Сулеймана до Уилла Феррелла. Выводя в конце аккуратную мораль о том, что даже несмотря на то, что режиссер взрослеет, обретает себя и находит любовь, он навсегда остается ребенком с кинокамерой, который смотрит на мир через дырку в зеленом листочке.
[STAT_ART_3.5]
Старшеклассница Лилиан (Талиа Райдер) сбегает с школьной экскурсии и теряется. Волею судеб она становится объектом воздыхания для странного человека с огромной сумкой денег (Саймон Рекс из «Красной ракеты» Шона Бейкера), попадает на съемки инди-кино, а после заводит роман с его главной звездой по имени Лоуренс (Джейкоб Элорди).
Фильм-постобраз о поиске миража и невозможности Вудстока в Америке, отбивающейся как от назойливых ос, от сторонников white supremacy, радикальных исламистов и просто психов. Шон Прайс Уильямс — постоянный оператор братьев Сэфди («Хорошее время», «Неограненные драгоценности»), а с недавних пор и Абеля Феррары («Спортивная жизнь», «Нули и единицы») и Алекса Росса Перри («Ее запах»), снимает уже второй своей режиссерский полный метр. Первый — «Глаза находят глаза» — вышел в 2011 году, в нем сыграла Альма Ходоровски и, кажется, его никто вообще не видел.
Уильямс — один из самых талантливых операторов-современников — в «Востоке» в потоке кинематографической мысли он лавирует от панк-кино Дерека Джармена к лирическому Ричарду Линклейтеру, хаотично меняя эстетику студии Troma, взрастившей Джеймса Ганна, на эстетику британского независимого кино 70-х. В этом, казалось бы, небольшом фильме слишком много всего, чтобы не потеряться в операторских решениях режиссера (а Прайс-Уильямс еще и сам стоит за камерой), но при том ему отчаянно не достает психологического наполнения. Ну, а о Талии Райдер, напоминающей о Лив Тайлер и Дженнифер Коннелли на заре карьеры, думаю, еще услышим.
[STAT_ART_2]