Возможно, вы слышали о парадоксе «Арго» — знаменитого корабля, на котором плавал Тесей и другие аргонавты, а после и другие афиняне? Несмотря на неувядающую славу, время было к нему так же жестоко, как и ко всему остальному, разъедая древесину его палуб и покрывая ржавчиной его медную оснастку. Разумеется, и то и другое приходилось менять, и тогда кто-то — вероятно, досужий житель афинского полиса — задался вопросом: является ли «Арго» тем же кораблем после того, как в нем заменили все детали? И другим, но не менее интересным: будет ли считаться «Арго» корабль, созданный из его старых материалов?
Ответ на вопросы, которые ставят под сомнение привычные границы идентификации, сразу выявят в вас последователя Аристотеля, Абеляра или, например, Лосева. Вспомнил я об этом замечательном мыслительном упражнении потому, что бедного Шерлока Холмса собирали и пересобирали на больших и малых экранах даже чаще, чем «Арго» в афинских доках. В «Нерегулярных частях» это сделали снова.
В трактовке Тома Бидвелла, создателя сериала, Шерлок представлен как законченный наркоман и любитель женщин, верящий, кроме того, в сверхъестественное и до смертной скуки зацикленный на собственной славе. Это порождает вопрос о том, что будет, если порубить «Арго» в щепки и соорудить из них, скажем, стол. По версии Бидвелла, вероятно, этот стол тоже будет называться «Арго».
Изощренность трактовки Бидвелла и его соавтора Сары Симмондс, граничащая с извращенностью, объясняется просто — истории, которую они хотели рассказать, просто не нужен Шерлок Холмс. Это доказывается хотя бы тем, что он появляется только в пятом эпизоде. «Нерегулярные части» больше напоминают другого персонажа английской литературы — монстра доктора Франкенштейна, явная аллюзия на которого появляется в следующей — шестой серии, в которой выясняется, что «сумасшедшая ученая» Эдит Дюбуа собирает из похищенных частей тела своего умирающего мужа. Бидвелл и Симмондс также неловко сшивают разные жанры и клише и получают именно «части», а не целое. И весьма символично, что по сюжету оживший муж-монстр убивает Эдит.
Довольно значительный кусок монстра приходится на посредственную подростковую мелодраму про сирот со всеми общими местами — описанием их стойкости перед жизненными невзгодами в духе Оливера Твиста (упоминается работный дом, в котором выросли главные герои), непременным любовным треугольником — угловатым в прямом и переносном смыслах и, конечно, алогичным, отдающим клиническим идиотизмом, поведением главных героев, которых, к слову, целых пятеро — четыре бойких беспризорника и один вялый принц Англии — все как один не вызывают ни малейшего интереса.
Другой кусок — это не старый добрый английский детектив в духе того же Дойла, Агаты Кристи или хотя бы Честертона, а новый одноклеточный детектив в духе Netflix, в котором злодеи сообщают о себе, громко распевая песни, чтобы вы, не дай бог, не удивились чему-нибудь, а раскрытие тайн, которые уже давно стали явными, длится бесконечно долго, вызывая раздражение. Не спасает ситуацию и налет мистичности, как туман окутывающий Лондон и жутко напоминающий о зачине «Очень странных дел» — юная беспризорница Джесси видит странные сны о потустороннем мире, который вот-вот поглотит тот, в котором Шерлок Холмс смотрится идиотом на фоне детективов, застрявших в пубертате, а доктор Уотсон… простите, Ватсон втайне (нет, если вы не Шерлок) в него влюблен.
Все это наводит на мысль, что, возможно, было бы лучше, если бы зло в сериале восторжествовало, поглотив несуразный мир, придуманный Бидвеллом и порожденный безусловной необходимостью Netflix плодить и размножать посредственные проекты, бросающие тень на слово originals.
От производства второго сезона создатели отказались.
«Яндекс Карты» научились строить маршруты с теплыми остановками
