От чего может страдать герой современного ромкома, когда жанр переживает не самые лучшие времена? Конечно, от кризиса среднего возраста. С ним и сталкивается герой «Жизни с самим собой» Майлз (Пол Радд). Что делать, если страшные люди вокруг все время от тебя чего-то хотят, а тебе на все плевать? Ты просто устал, хочешь лежать на диване, строить воздушные замки и смотреть порно. Правильно, ничего не делать. Какой все равно в этом смысл? Но наша современность, в которой образ личного «успеха» всячески культивируется и поощряется, делает такую жизнь невозможной. Эта проблема очень волнует Майлза. Поэтому он отправляется в спа-салон, относит все свои сбережения, чтобы вылечиться и стать лучшей версией себя. В порыве внезапного self-care герой случайно создает своего клона. Поэтому теперь у нас есть две версии Майлза: «лучшая версия» и версия обычная. И мы — зрители уморительных приключений клевого и неклевого Майлза.
Смешно? Конечно, это же комедия. Но это чудовищная история на самом деле. Doppelgänger в западной культуре — олицетворение необъяснимого ужаса. Если подумать, что может быть страшнее встречи с самим собой? У Фрейда, Достоевского и многих режиссеров двойничество — это вообще мрачный предвестник смерти. Ладно, если это просто «темная» сторона, вытесненная из сознания. Клон Майлза — это образец глянцевой маскулинности, он — самоактулизированный и успешный. Но и это не самое страшное. Самое страшное — теперь неклевый Майлз вынужден покинуть теплоту и уют родного дивана, чтобы измениться и победить клевого Майлза в борьбе за право жить своей жизнью. Наш бедный герой попадает в ситуацию настоящего бытового хоррора, ведь «измениться» — совершенно противоположно его желанию предаваться вечному гедонизму.
Если сложить длительность всех серий «Жизни с самим собой», то получится фильм с хронометражем около трех часов. То есть примерная длительность условных «Приколистов» Джадда Апатоу. Почему этот сериал не мог бы тогда быть фильмом? Дело вот в чем: фокальный персонаж, то есть человек, через точку зрения которого мы смотрим фильм, меняется от серии к серии. И разделение на эпизоды позволяет нам безболезненно переключаться между клевым и неклевым Майлзом. С началом каждой серии время отматывается назад, чтобы увидеть другую версию прошедших событий. В фильме такого эффекта трудно было бы добиться, здесь само разделение на эпизоды работает как усиление комического эффекта, а один из основных комедийных механизмов — повторение. Эта незаметная для зрителя игра с формой позволяет рассказывать историю о Майлзе так нестандартно. Фильм всегда конечен — это начало, развитие событий, кульминация и разрядка a.k.a. «жили они долго и счастливо». В сериале, напротив, действие находится в вечном движении, разрядка не наступает, как, впрочем, и в сексуальной жизни героя Майлза (if you know what I mean).
