С начала 70-х годов Дэвид Линч практикует трансцендентальную медитацию. Ее цель — перейти границы, сковывающие в понимании адептов ум и сознание, или избавиться от накопившихся стресса либо агрессии. Через последнее можно объяснить нарастающую с каждым новым проектом Линча «апатичность» его ключевых персонажей. В третьем сезоне деление как на второстепенных аффектированных героев, так и на главных усиливается. Автор медитирует, зрителя снисходительно приглашают понаблюдать.
Есть такое понятие, как «тульпа» — термин, пришедший из мистицизма. Изначально, он напрямую связан с темными силами и является энергетическим сгустком, порожденным тьмой. Но есть смысл расширить это понятие. Тульпа — голое воспроизведение идеи, ее визуализация. Кинематограф Линча в нынешнем его виде есть одна монструозная тульпа. Режиссер воплощает свои идеи в образах, а те не несут по большей части, кроме вложенного в них, никакой функции. Это может быть персонаж или сцена — они однозадачны. Третий «Твин Пикс» окончательно превратился в пересказ Юнга для незнающих — начиная с многообразия теней-двойников, заканчивая образом Вигвама как центральной точкой в подсознании.
Если в первых двух сезонах Купер вел формальное расследование, но действовал на экране, то в третьем действует значительно меньше, а в физической реальности зачастую бездействует. Его внутренний вечный путь простирается в подсознании — Линч как бы говорит зрителю: «Вот, что происходит по дороге к просветлению. Моя борьба — ваша борьба, но вы даже этого не понимаете».
Очевиден контраст между «Твин Пиксом» тридцать лет назад и сейчас: это два совершенно разных пространства. Теперь город полон функциональными персонажами. Но драматургия Линча проста, флер таинственности сбивает зрителя с толка. В пресловутой восьмой серии, вокруг которой разразилась настоящая дискуссия в попытках «декодирования», есть вполне линейный сюжет, воспринимаемый как целое даже в отрыве от общей концепции сериала.
И если цель всего — быть воплощением Линчевской мысли, то какой смысл наблюдать за этим на протяжении сезона, тем более каждый персонаж, символ и образ свои функции уже выполнили и ни к какому результату их возникновение на экране не ведет.
Весь дискурс Линча сводится к противостоянию добра и зла, просто коренной зритель «Твин Пикса» принимает синонимы за чистую монету. Обращаясь снова к восьмому эпизоду: именно в момент испытания атомной бомбы зарождается Боб, который является тульпой истинного зла, прообразом разрушения, тогда как противопоставляется ему добро, чистота, Лора Палмер, с убийства которой и начался некогда сериал. Соответственно в момент, когда белое кануло в лету, а черное осталось, началось внутреннее путешествия агента Купера в поиске избавления от этого зла, читай — агрессии, а это происходит, по Линчу, исключительно с помощью медитации. И так во всем. Чтобы добро победило, нужно помедитировать, вернувшись в подсознание. Все зло — от лукавого, от греха, от агрессии и напряжения, которое создают люди, не уходящие в астрал.
Режиссер и подсознание делит на «черный вигвам» и «белый вигвам», как бы репрезентуя дуальность. Зло и добро, между которыми есть определенная гармония, — это силы, часто обозначаемые режиссером, когда он говорит о трансцендентальной медитации. Агрессия — зло, сам Линч не раз говорил, что избавился от нее посредством обращения к этим практикам. «Белый вигвам» представляет собой культуру, его интерьеры изысканны, а населяющие его души одеты в костюмы и вечерние платья. «Черный» — заброшенный барак с выбитыми стеклами, а находящиеся в нем сущности небрежно одеты, эксцентричный облик из них имеет только Боб, остальных можно охарактеризовать, скорее, как реднеков. Не случайно физическая оболочка отрицательной энергии — это кукуруза, традиционная для них пища.
Значимую роль играют своеобразные зонги идей — это эстрадные, музыкальные номера, либо заканчивающие, либо разделяющие серию пополам. Разрыв кинематографической условности в пользу записи музыкального концерта является одной из этих границ, через которые проводит зрителя Линч. Они являются не эпилогами, а прологами, поскольку для постановщика настоящий внутренний путь для зрителя с присущим этому пафосом есть финальные титры и тот след, который оставляет серия после. Бесспорно, высокое искусство для тех, кто не видит: король-то голый и способен только водить за нос зрителя, сон сейчас на экране или кино, а может, все вместе.
