История жизни — и жизнь в истории
Если вы всегда любили сериалы, в которых, помимо увлекательного сюжета, присутствует еще и мощный исторический контекст (сколько периодов мировой истории мы выучили на сериалах?), — новинка Apple TV+, мини-сериал «Патинко», точно для вас. Основанная на бестселлере New York Times, эпическом романе Мин Джин Ли, эта захватывающая сага повествует о надеждах и мечтах семьи корейских иммигрантов на протяжении четырех поколений, когда они покидают родину в необузданном стремлении жить и процветать.
Сам сериал, как и его литературная основа, действительно ощущается по-настоящему эпическим — он легко перемещается между временными периодами, рассказывая историю о том, как Ким Сун-джа, которая родилась и выросла в Пусане во время японской оккупации, строила свою семью после судьбоносного переезда из родной Кореи в Японию.
«Патинко» — это эмоциональный и выразительный исторический обзор, посвященный тому, как на корейцев повлияла японская колонизация Кореи в ХХ веке. Это дань уважения историям, которые не попали в учебники, — в том числе историям женщин, пытавшихся сохранить домашнее хозяйство и семью. Рассказанная в восьми эпизодах грандиозная работа определенно стоит того, чтобы ее посмотреть, но с одной важной оговоркой — это одна из тех адаптаций, которые точно вызовут у вас желание прочитать книгу-первоисточник, потому что некоторые фрагменты сюжета опущены. А заполнить пробелы вам захочется — это мы гарантируем.
Первый эпизод сериала отлично справляется с задачей погружения зрителей в разные периоды времени и, что самое главное, — в непонятный нам исторический и социальный контекст Кореи времен оккупации. С помощью символистских кадров Когонада показывает, как корейцы боязливо кланяются в присутствии японских полицейских — напряженность сериала ясно передает степень репрессий, которым подвергались корейцы. 60 с лишним лет спустя Сун-джа с уверенностью говорит: корейцы являются гражданами второго сорта в Японии — и корни этого неравенства уходят очень глубоко.
Сериал по-настоящему глубокий и захватывающий во всех отношениях, но особенно хотелось бы выделить одно. Точнее, одну: Юн Ё-джон. В роли пожилой, умудренной опытом Сун-джа актриса просто сражает наповал! Героиня, разрушившая свою жизнь, заведшая семью и знающая не понаслышке, каково это — когда твоя культура порабощена страной-оккупантом. Ее настороженность, усталость, когда она оглядывается на свою жизнь, — эти эмоции трогают до глубины души даже представителя совершенно другой культуры.
В 1989 году Сун-джа — бабушка, готовящая кимчи в Осаке. К этому моменту она прожила большую часть жизни, но и большую же ее часть хранит молчание. Она — заплаканные, иногда полные надежды глаза истории и ее жизнерадостная душа. Одна из многих судеб, а все-таки особенная. Она заботится о своей невестке Кёнхи и упрекает своего внука Соломона за плохое отношение к домашнему очагу. Сун-джа вспоминает свою предыдущую жизнь. Сун-джа, одна из сотен тысяч корейцев, переехавших в Японию и ставших лицами без гражданства, мечтает вернуться домой.
В 1910-х годах она была ребенком, не по годам развитой и независимой девочкой; она замечала страхи взрослых и не переставала пытаться их успокоить. Будучи подростком, Сун-джа терпит много бед. Главным желанием ее отца было, чтобы дочь знала, что «есть в мире такая вещь, как доброта», прежде чем он умрет, — но Сун-джа видит очень мало доброты. Когда ее молодой и смелый внутренний огонь все-таки гаснет под давлением обстоятельств, становится душераздирающе видеть, как система (и история) ломает судьбы: так всегда было, так всегда будет.
Воздействие «Патинко», безусловно, в какой-то степени заключается в атмосфере совместной работы двух интересных режиссеров, Когонады и Джастина Чона. Когонада — широкомасштабный, но интимный режиссер, рисующий эмоции тонкой кистью в мирных ручьях, оживленных рыбных рынках, угрюмых пансионатах и других местах, где совершенно не ждешь испытать их.
Такая интимность в сочетании с вкладом Чона, который любит приближать зрителя к переживаниям своих персонажей, чтобы мы знали их радость и боль, как будто глядя в зеркало, бьет в самую цель. В одной поразительной сцене корейская певица на японском круизном лайнере демонстративно поет песню из своей страны со слезой, катящейся по щеке, и с ножом для стейка в руке. Разве это не живой монумент? В эпизодах, над которыми работал Чон, также важны музыкальные моменты — например, когда Соломон испытывает прозрение, мчась по дождливому Токио и танцуя под живую музыку.
«Патинко» — это триумф эстетики с невероятной детализацией и костюмами. Эта история — интуитивная, тяжелая и торжественная. Настоящее духовное путешествие, которое стоит пройти вместе с героями, чтобы понять — история циклична и одинаково беспощадна ко всем.
