«Острые козырьки» — это еще одно шоу о морально скомпрометированном гетеросексуальном белом мужчине, который борется с результатами своего смелого и даже жестокого поведения, пытаясь реализовать свои амбиции.
Это не просто краткое описание британского сериала, который появился на Netflix в 2014 году, — это предложение может послужить кратким изложением десятков хороших, замечательных и ошеломляюще антигероических драм, которые показывались по телевидению в течение последних полутора десятилетий. Даже если вы являетесь поклонником лучших воплощений формы, такого рода вещи неизменно присутствуют в поле зрения в течение последних двух десятилетий.
Но какими бы знакомыми ни были тропы и линии «Острых козырьков», британская гангстерская драма в хорошем смысле переполнена неудержимой энергией, тонкой и легкой работой актеров и хорошо продуманной личной драмой персонажей. Все это сдобрено слоумоушен и гайричиновским пафосом, так что, смотреть — одно удовольствие.
В «Острых козырьках», действие которых начинается в 1919 году, Киллиан Мерфи играет Томми Шелби, лидера бирмингемского клана, ведущего незаконную букмекерскую деятельность. Хотя они стоят за различными формами незаконной деятельности, местные копы у них в карманах, а сама банда — закон в их суровом районе. Бизнес процветает, но Томми хочет расширить букмекерскую деятельность и сделать ее законной — план, который осложняется прибытием непреклонного правительственного агента, полного решимости очистить город от банд.
До сих пор все так знакомо. Но за этими поверхностными элементами шоу более чем новаторское. В сериале совершенно потрясающие декорации. Когда Томми и его братья Артур и Джон шагают по переулкам Малой Пустоши, района, которым они правят твердо, но в целом справедливо, доменные печи часто стреляют огнем из широких дверей, и воздух звенит от звона металла о металл. Грубо сколоченные мужчины таскают тяжелые мешки, по усыпанным золой улицам с грохотом проезжают телеги, грязные дети играют в пыли, а женщины ходят по магазинам и сплетничают. Никто не обращает внимания на литейные заводы и печи, отчасти потому, что весь район кишит рабочими, механизмами и шумом. На общих планах изображена самая большая фабрика из всех, нависающая над окрестностями, как гигантское, изрыгающее дым чудовище. Там есть река, но это не природный заповедник — это хорошее место, чтобы прятать грузы и сбрасывать тела.
Все эти элементы добавляют волнения и визуальной драмы к уличным сценам, которые в противном случае могли бы быть обыденными, и они напоминают зрителю, что выходить за дверь опасно для каждого человека в этом районе, кем бы он ни был. Пабы и фабрики полны коммунистических агитаторов и агентов ИРА, коррумпированная и жестокая полиция рассматривается как еще одна банда, с которой нужно разобраться.
Мерфи — это отправная точка, вокруг которой вращается все шоу, но его неоспоримое присутствие и харизма делают личность Томми полной загадок. Он не из тех, кто любит поболтать, но невозможно не задаться вопросом, что скрывается за его васильковыми глазами. Это цинизм? Усталость? Высокомерие? Все возможно, и игра Мерфи настолько сдержанна и мудро откалибрована, что смех и драки Томми каждый раз повергают зрителей в настоящий шок.
«Острые козырьки» любят пафосные моменты и грандиозные жесты, но при этом они могут быть душераздирающе тонкими, когда показывают ущерб, нанесенный войной главным героям. Брат Томми Артур, например, явно страдает посттравматическим расстройством, и его демонов становится все труднее контролировать. У Томми больше контроля над своей публичной персоной, но Мерфи придает развязности персонажа едва заметный налет тоски. Временами в глазах Томми появляется тихая усталость человека, который не спал всю ночь с начала войны, и чем выше поднимаются его амбиции, тем более одиноким он становится.
Томми мог бы бросить своего склонного к неприятностям брата, свою крепкую, как гвоздь, тетю Полли (великолепную Хелен Маккрори) и остальную часть выводка Шелби. Он достаточно умен, чтобы обосноваться в Лондоне, или Нью-Йорке, или где бы то ни было еще, где бы он ни захотел жить. Но часть того, что отличает «Острые козырьки», — это его преданность идее, что мы ничто без наших корней.
