Хорошая борьба углубилась во втором сезоне, исследуя запутанную реальность женского гнева в Америке. Кинги ловко отодвинули предполагаемую ведущую Майю Ринделл (Роуз Лесли) на задний план, позволив другим персонажам занять центральное место в изучении этой темы, а именно Диане Локхарт (Кристин Барански), убежденному демократу и компетентному адвокату, которая преодолела множество препятствий, но была уничтожена нынешней ужасающе нелепой политической атмосферой. Используя сложную местность женского гнева, разрозненные политические и социальные проблемы показывают, что «Хорошая борьба» обладает непоколебимой решимостью и интеллектом в том, чтобы исследовать современную политическую жизнь так, как ни один другой сериал не смог бы.
В середине 2018 года женский гнев оказался тотемной темой, пронизывающей всю поп-культуру, от выступления Бейонсе до душераздирающего антиутопического мира «Рассказ служанки». Женский гнев — не менее важная централизованная сила в «Хорошей борьбе». Каждая женщина в сериале оказывается на распутье, часто вынужденная очень болезненно и раздражающе перестраиваться, будь то из-за выживания или желания добиться определенных высот. Воспоминания Майи пронизаны противоречиями, когда она размышляет о разрушениях, которые вызвала схема Понци, подобная Мэдоффу, ее родителей. Марисса (Сара Стил) чувствует, что ее не слышат и не уважают ее старшие коллеги-мужчины. Лиз Лоуренс (хитрая Одра Макдональд), бывшая жена партнера Адриана Босмана (Делрой Линдо), которая приходит в фирму после того, как покинула должность прокурора США, постоянно борется с несправедливостью. Наиболее показательно, что в девятом эпизоде одна из русских женщин на кадрах вынуждена выбирать между правдой и свободой. Здесь становится очевидным, насколько гнев является необходимым путеводным светом для этих женщин.
Когда Диана начинает этот сезон, она плывет по течению. Несмотря на то, что в первом сезоне она оправилась от серии катаклизмов, как личных, так и профессиональных, нынешний политический момент оставил ее равнодушной. Она начинает принимать психоделики, у нее роман с активистом Антифа, и она воображает, что сообщения в новостях становятся все более невероятными. (В одной галлюцинации Трамп принимает свинью в качестве официального домашнего животного Белого дома. В другом он комментирует существование русалок.) В конце концов Диану вытряхивают из этого туманного существования, в котором ее твердая вера в справедливость кажется подорванной, она постоянно переходит в наступление, и ее маленький мир продолжает рушиться.
Смена поколений в феминизме — как в том, что представляет собой движение, так и в его определяющих причинах, — это невероятная история, за которой стоит следить. При наличии на экране Дианы — великолепной, конкурентоспособной 60-летней женщины, которая ведет активную сексуальную жизнь и окружена женщинами разного возраста и происхождения, «Хорошая борьба» способна исследовать множество пересекающихся, актуальных феминистских проблем, которых другие шоу касаются лишь вскользь.
У персонажей «Хорошей борьбы» всегда была шаткая мораль, вот почему так увлекательно наблюдать, как Диана защищает преступника, который хочет уничтожить веб-сайт. (Во многом это перекликается с моментом в начале сезона, когда Адриан должен считаться с тем, как он неосознанно встал на пути женских амбиций из-за своих собственных желаний.) По мере продолжения эпизода возникает множество вопросов: что значит, что такая феминистка, как Диана, будет представлять такого мужчину? Как предыдущие поколения феминисток относятся к нынешнему движению? Где мы проводим черту в таких мрачных, неудобных историях о насилии, сексе и согласии? В условиях растущей напряженности мужчины и женщины спорят на эти темы.
Сериал затрагивает тему, пусть и несколько запутанную, которая оказалась слишком сложной для рассмотрения другими шоу: разделение поколений в рамках феминизма и неудобная правда, которая заключается в том, что женственность и виктимность неразрывно связаны. «Хорошая борьба» может быть роскошным зрелищем, но она поразительно прозорлива в утверждении, что женщины — это нечто большее, чем боль, которую причиняет им мир. Здесь гнев — это не только мощный способ изменить нашу личную жизнь, но и обнадеживающая эмблема, напоминающая нам, что это в первую очередь вполне возможно.