А что это за девочка и где она живет?
Смотришь на смешную рыжую девчонку с тонкими косичками, веснушками и несмолкаемой болтовней и думаешь: ну какие могут быть трудности у этого «летнего дитя»? Меж тем у Энн Ширли (Эмибет Макналти), главной героини сериала «Энн» их уже чересчур много. И это далеко не только морковный цвет волос, который она считает некрасивым, и отсутствие в гардеробе платья с пышными рукавами. Доля этого светлого ребенка непростая: родители умерли, в приюте ее гнобили, а в единственной приемной семье она была на правах бесплатной прислуги. Сохранить рассудок и оптимизм удалось только благодаря бурной фантазии и эскапизму в волшебный мир, где она вовсе не Энн, а прекрасная принцесса Корделия. Однажды сирота случайно отправляется к стареющим брату и сестре Мэтью и Марилле Катберт (Р. Х. Томсон и Джеральдин Джеймс), которые вообще-то собирались взять из приюта мальчика для помощи на ферме. Но ошибка в бумагах и сама судьба свела их с жизнерадостной и неповторимой Энн.
Когда в 1908 году книга «Энн из Зеленых крыш» авторства Люси Монтгомери была впервые опубликована, читатели хорошо представляли себе, насколько шаткое положение занимала Энн в 1890-х годах, к которым относится повествование: это была девочка без семьи и средств, которая провела большую часть своего детства в сиротском приюте и в качестве неоплачиваемой няни, не имеющей никакой ценности для большинства будущих семей, кроме ее способности работать.
Адаптация Мойры Уолли-Беккет отходит от канона с самого начала, сценарий действительно написан для XXI века. Уолли-Беккет, получившая премию «Эмми» за эпизод «Во все тяжкие» и создавшая очень мрачный мини-сериал «Плоть и кости», также фокусируется на классовых различиях, которые не требовалось бы описывать во времена Монтгомери, что, например, делает семью «закадычной подруги» Энн Дианы (Далила Бела) гораздо более аристократичной, чем они кажутся в книгах. В то время когда писался оригинальный роман, «благородная бедность» персонажей ничуть не мешала им по жизни и не становилась препятствием для дружбы с более богатыми сверстниками. Сейчас же мы, если и не решили до конца проблему бедности, то как минимум перестали ее романтизировать, что наглядно показывает сериал.
«Энн», созданная Мойрой Уолли-Беккет, не столько изобретает тьму для истории, сколько читает между строк. Это «Энн из Зеленых крыш» для зрителей XXI века, которые, возможно, более сочувствуют идее о том, что дети могут страдать. Это не значит, что темнота определяет шоу. Сериал запечатлевает победу Энн Ширли над всеми превратностями судьбы. Эмибет Макналти в этой роли совершенно неотразима, она находит в своей истории какую-то более глубокую силу и незаметно влюбляет в себя зрителей.
Шоу намекает на то, что Энн, возможно, страдает от ПТСР — у нее есть воспоминания, в которых она впадает в оцепенение, когда в памяти возникают прошлые сцены жестокого обращения с ней. И напряжение в первых двух эпизодах почти невыносимо, поскольку Марилла пытается решить, может ли она реально оставить девочку вместо мальчика. Но Макналти делает Энн мгновенно очаровательным персонажем: она умна, бесстрашна и исполнительна в своем энтузиазме, не будучи при этом несносной. Невозможно не болеть за нее. Джеймс безупречно исполняет роль Мариллы, передавая холодность персонажа, но также ее скрытую доброту и чувство юмора.
Уолли-Беккет уделил особое внимание деталям, вплоть до видов картофеля, который Катберты могли бы съесть на ужин. У мини-сериала CBC 1985 года «Энн из Зеленых крыш», может быть, много преданных поклонников, но трудно спорить с красотой и лоском «Энн» с ее широкими перспективами и диккенсовскими уличными сценами. Визуальные эффекты этого сериала рождают в воображении пейзаж, который так любовно написала Монтгомери.
Задача адаптации канонических книг состоит в том, чтобы расширить историю, заполнить восемь, десять или тринадцать часов телевидения, оставаясь при этом верным сути сюжета и персонажей. Такой подход отлично показывает, насколько творческими и полнокровными могут быть сериалы, основанные на книгах. Как могла бы сказать Энн, здесь так много простора для воображения.