На минувшем Берлинском кинофестивале Зинаида Пронченко пообщалась с прекрасной Эль Фэннинг специально для SRSLY. В фильме «Неизбранные дороги» актриса играет дочь больного музыканта (Хавьера Бардема), а в интервью рассказывает о важности слез, депрессивной музыке в самолетах и других милых вещах.
Есть такая актерская пословица — Acting is reacting. Как вы реагировали на впечатляющую игру Хавьера Бардема?
Я все время была, как говорится, на стреме, на цыпочках. Потому что мы не так много репетировали и я никогда не знала, как он себя поведет в той или иной сцене. Думаю, он и сам не знал толком, шел по наитию. Но, вообще, моя главная задача и актрисы, и, собственно, персонажа — вывести Хавьера из себя, из той ментальной спячки, в которой он находится. Это было довольно трудно, требовало максимальной открытости, эмоциональной наивности, которой обладают только маленькие дети. Салли Портер разводит мизансцены таким образом, что, даже не будучи экстравертом по стилю своей игры — и это, в принципе, мой случай, — ты все равно повышаешь голос, повышаешь градус, выдаешь больше, чем сам от себя ожидал.
Вообще, я обожаю Салли Портер. Я снялась у нее в двух очень разных фильмах, между которыми к тому же пропасть времени. На «Имбирной розе» мне было 13, сегодня мне 21, и каждый раз ей удавалось «разгадать» меня и, кстати, мою женскую сущность.
В фильме ваш отец, которого играет Хавьер Бардем, болен деменцией. Брат Салли Портер умер от этой болезни в молодом возрасте, она долгие годы была его сиделкой. И в этом смысле картина автобиографична. Как Салли Портер рекомендовала вам готовиться к роли?
Вы знаете, я, разумеется, что-то читала и слышала про деменцию. Но к этому опыту никто не готов и никто толком не знает, с чем сталкиваются близкие заболевших. Моим основным референсом при подготовке к фильму была моя семья. Я до сих пор живу с мамой и бабушкой, как это ни странно. Они все пытаются меня выгнать во взрослую жизнь, а я упираюсь. И, поскольку фильм Салли не столько про болезнь и смерть, сколько про жизнь и любовь, я просто проецировала все те чувства, что испытываю к своим родным: невероятный страх их потерять однажды; грусть по времени, которое уходит; ностальгия по детству; память, что так важно сохранить во что бы то ни стало, — в общем, какие-то человеческие вещи, понятные всем, даже не испытавшим боли молодым людям вроде меня. К боли, к драмам, которые обязательно с тобой случатся, невозможно прийти во всеоружии — чужой опыт никогда не сравнится с личным. Искусство нам здесь в помощь, оно обладает тем языком, своеобразным эсперанто, на котором если и не удается ответить на все самые трудные вопросы, то хотя бы пожалеть, сопроводить зрителя через его страдания.
Я читала, что вы сознательно стремитесь выбирать как можно чаще роли трагедийные. Плакать вам интереснее, чем смеяться?
На данном этапе моего развития катарсис — это то, что мне доктор прописал, ведь моя жизнь слишком безоблачна. Не бойтесь, шучу. Нет, я не то что жажду страданий, но где-то на бессознательном уровне мне хочется быть уничтоженной, раздавленной, ощутить, насколько важно быть серьезным по отношению к каждой минуте бытия, пусть оно хоть сто раз бессмысленно.
А насколько в действительности безоблачна ваша жизнь? Какие проблемы у Эль Фаннинг?
Как я сказала, мне недавно исполнился 21 год — это мало и много, за это время можно успеть пережить шекспировские страсти. Однако все, что я пережила помимо кино — надо понимать, что это единственный практически источник информации, эмоций, энергии, — подростковый буллинг в школе, какие-то любовные обиды, кто с кем пошел на выпускной вечер, профессиональные разочарования, но все это ерунда, конечно.
И тем не менее из пережитого что самое важное за этот 21 год?
Кино. Особенно роли у Софии Копполы — «Где-то» в первую очередь. Я даже тогда отдавала себе отчет, что это роль из цельного золота. Восхищаюсь Софией, хоть она меня и пугает, хоть в «Марии-Антуанетте» для меня слишком много провокации. Николас Уиндинг Рефн — это тоже было что-то с чем-то. Но самое главное впереди — через месяц начинаются съемки «Соловья» вместе с моей сестрой.
У вас довольно разнообразный послужной список, действительно много разных интересных ролей. О чем из еще неиспробованного вы мечтаете?
Я всеядна и очень любопытна, мне интересно абсолютно все, любые амплуа. Но вот поучаствовать в проекте Marvel — короче, сыграть суперженщину, — я бы не отказалась точно. Уже несколько раз мне предлагали нечто подобное, но не случилось. А еще я люблю петь, и не только в душе. Поэтому роль в мюзикле тоже стала бы для меня классным опытом.
А какую музыку вы слушаете? Например, что вы слушали в самолете на пути в Берлин?
В самолете я всегда слушаю что-то максимально депрессивное типа Sigur Ros — чтобы захотелось умереть, ну, на тот случай, если что-то не в порядке с двигателем. На самом деле мне почему-то с детства казалось, что самолеты — идеальное место поплакать: ты оторвался от земли и сразу почувствовал себя осиротевшим, неприкаянным. Не знаю, почему такие эмоции.