После премьеры «Будь моим Кириллом» ты говорила, что наконец получила возможность выбирать проекты осознанно. Длится ли этот период по сей день?
Ну как сказать… Я все еще отказываюсь принимать участие в проектах, которые мне не нравятся, и поэтому почти не снимаюсь. (Смеется.)
Чем же ты занимаешь свои рабочие будни?
Я учусь и просто живу.
Тогда давай представим идеальное предложение, на которое ты бы согласилась. Что это за кино?
То кино, которое нравится мне как зрителю, и то, которое нравится как актрисе, немножко разнится. Но не сильно. Мне очень близко авторское кино. Я люблю такое смотреть и считаю, что такой опыт лучше других неавторских фильмов. Но как актриса я понимаю, что мне там, к сожалению, не место. Если авторское кино прошло мимо меня за мою жизнь, скорее всего, так и продолжится.
Назови пару фильмов, которые за последнее время были близки тебе по духу.
Альберт Серра, «Мучения на островах». Смотрю много Вернера Херцога. Мне он очень близок.
Документального или игрового?
И игрового и документального. Последнее, что я у него пересматривала, — «Мой лучший враг» про Кински, о том, как они работали. Мне кажется, это потрясающе, если честно.
Херцог, Серра — есть ли еще величественные эгоманьяки в пантеоне твоих любимых авторов?
Гаспар Ноэ — навсегда.
Твой любимый фильм Ноэ?
«Экстаз».
Здорово, надеюсь, Гаспар когда-нибудь узнает о том, как ты его ценишь.
Да, очень хочется, чтобы он прочитал это интервью и знал, что я готова на все, чтобы с ним работать.
Даже не буду уточнять — на что.
Да, не уточняй. (Смеется.)
Для тебя, кстати, существуют какие-то табу на съемках?
Да нет. Ради хорошего материала я готова почти на все. Может, только не съем паука. У меня нет таких конкретных фобий, как обычно у людей, но мне вообще не нравятся насекомые. Я отношусь к ним очень плохо.
То есть ты бы не стала проводить лето в деревне?
Нет! Я езжу в Таиланд и провожу там время в джунглях, но вокруг меня такой ореол ненависти к насекомым, что как-то сколопендра просто развернулась и начала ползти в другую сторону. Я их сама отталкиваю. Но надо уточнить, что перед этим я попала в аварию на мопеде и перевернулась три раза. Она просто испугалась, что я упала.
Хорошая сцена для «Мучений на островах».
Да!
Раз уж мы заговорили про путешествия, что есть твое место?
Какой хороший, интересный вопрос. Мне тяжело сказать, что есть мое место, потому что я не ощущаю себя где-то дома. Бывает, чувствую нечто подобное, а потом резко возникает желание поехать куда-то еще. И тогда мне начинает казаться, что мое место — там. Это очень переменчиво.
Как ты, например, относишься к Москве?
Я люблю ее и ненавижу.
Сегодня ты любишь Москву или ненавидишь?
В целом сегодня я ее ненавижу. Я уже поездила на метро, мне холодно. Сегодня точно тот день, когда я ее ненавижу. Вот наступит весна, выйдет солнышко… тогда, может быть, мое настроение изменится.
Давай тогда поговорим про другое место, которое отвечает невзаимностью многим москвичам, — про Петербург. При адаптации «Внутри убийцы» место действия сменили с Чикаго на Питер. Есть ли, по-твоему, между художественными образами этих двух географических точек какая-то связь?
Знаешь, я вообще без понятия. (Смеется.) Я никогда в жизни не была в Чикаго. Даже себе не представляю, что там творится. Пытаюсь вспомнить какие-то сериалы, действия которых происходит в Чикаго, и другие американские фильмы, но как будто бы… Не понимаю, есть ли какая-то разница. Похожа ли Америка из кино на Россию? Возможно, местами. Скорее глубинка — американская и русская в чем-то схожи.
Представим сериал «Топи» в Техасе.
Да-да-да.
Для тебя Петербург обладает каким-то криминальным флером? Потому что для некоторых это город-мем, в котором все новостные сводки сводятся к тому, что кто-то кого-то убил. А для других Петербург — это Достоевский и желтые дома.
Мне кажется, все вместе, потому что я провела в Петербурге очень большую часть своего детства — у меня дедушка оттуда. Этот город наполнен всем: и Достоевским, и великими собраниями картин в Эрмитаже, и театрами, и просто невероятно красивой, поэтичной историей нашей страны. Но никуда не денешься от фактов. Бывала там расчлененка и прочие ужасы. Всяких алкашей и прочего хватает с лихвой. По моим субъективным ощущениям там, конечно, опаснее чем в Москве.
Так мы наконец поняли, в чем они похожи с Чикаго.
Наверное! (Смеется.)
Мне понравилась твоя фраза о том, что Петербург ближе к эстонской ментальности, чем другие города России. Расскажи, в чем для тебя это сходство?
Во-первых, в какой-то медлительности. Отсутствии хорошей погоды. Хотя климат так изменился, что в Москве тоже сейчас ее как будто бы и нет. Когда я приехала в Москву жить, тут было тепло. Сейчас — все время какие-то страдания. А так погодой Питер похож на Эстонию, влажностью, близостью с водой. Вот есть в прибрежных, портовых городах такой особый влажный воздух, и ты его ощущаешь.
Сходство также в том, что в Питере больше каких-то вкусных маленьких кафешек. Вот в Эстонии, в Таллине, примерно так же. И люди немножко другие, чем в Москве. Они меньше интересуются, кто ты, чем ты занимаешься. Они более расслабленные и могут позвать тебя с улицы на тусовку, потому что у вас встретились взгляды. Но в Эстонии так могут сделать только русские. Эстонцы, мне кажется, менее общительные. (Смеется.)
Смущаешься ли ты, когда кто-то спрашивает тебя, кто ты и чем ты занимаешься?
Да нет, это нормальный вопрос. Мне не нравится, когда люди судят тебя по тому, насколько ты успешен. И насколько у тебя крутая, модная, классная деятельность. Это так и должно быть в мегаполисах. Но мне, например, не очень нравится говорить, что я актриса. Я ненавижу, когда задают вопрос: «А где ты снималась?» Не потому, что я мало где снималась, просто потому, что это очень тупо. Что, весь список назвать? А есть актеры, которые снимались в 500 фильмах. Им что, носить с собой бумажку и раздавать ее?
Можно носить с собой бумажку с QR-кодом, который ведет на твою страничку на «Кинопоиске».
Похоже на мою идею стартапа, которой никогда не суждено сбыться, поэтому я ее расскажу! Может быть, кто-то возьмет меня в долю, у кого есть деньги. Я придумала мультимедийное кладбище. Это кладбище, где белые каменные плиты, и на них только QR-код. Когда ты на него наводишь камеру, выходит что-то типа шоурила, который человек составил при жизни. То есть он сам решит, какой цифровой след оставит после себя. Это может быть как слайд-шоу с фотографиями, хоум-видео, так и специально снятый фильм или послание. Так все действительно останутся в вечности.
Знаешь, похоже на то, как обычно говорят о миллионерах-эксцентриках, которые оставляют в завещании: «Вот, хороните меня под эту песню». А там какая-нибудь попса или праздничная музыка. Только в этой концепции он может оставить плейлист.
Да-да!
Расскажи про еще какой-нибудь нереализованный стартап.
По-моему, такое, кстати, уже кто-то сделал. У меня была идея сделать приют животных, где будет транслироваться онлайн-клетка. То есть каждый сможет завести себе животное как тамагочи, только настоящего, и его спонсировать. Например, у человека аллергия, но он сможет наблюдать, как его кошка живет, общается с другими кошками, и с ней кто-то играет. Короче, у него будет животное, которое он курирует, и при этом он не будет с ним контактировать, потому что не все люди себе могут позволить такой кайф. Еще просто классно смотреть за кошками, потому что они все смешные. Или за собаками.
Ты задумывалась о том, кем была бы, если бы не стала актрисой? Помимо успешного стартапера.
К сожалению, я с детства хотела стать актрисой, и эта мысль была настолько навязчива, что я забивала на все остальное. Сейчас я понимаю, что зря. Мне казалось, что если я не стану актрисой — то все, конец мира.
Потому что актриса — это очень мало. Если можно было бы отмотать время, я, может быть, выучилась на антрополога — что-то такое связанное с историей, живописью. А актерское образование можно было бы получить потом или…
Или не получать его вообще.
Тоже так думаю. (Смеется.)
Режиссеров обсудили, давай художников. Твои любимые живописцы?
С художниками дела обстоят очень тривиально. То есть мне нравятся все. «Малые голландцы», Дюрер, Ян ван Эйк, Брейгель, Боттичелли, Караваджо — такое. Они классицистские и классные. (Смеется.) Очень неплохо в них разбираюсь. В современном — вообще не шарю, но если бы пошла учиться, я бы, естественно, шарила. Вообще, по музеям ходить я люблю очень сильно.
Какой музей больше всего запал тебе в душу?
Мне очень нравится в Амстердаме Рейксмюсеум. Еще, наверное, галерея Боргезе. Это потрясающее место. Опять же, говорю очень тривиально, это места из школьной книжки по культурологии. Думаю, что впереди у меня еще очень много…
Открытий?
Да! Хочу поехать в Лондон и пойти в Лондонский музей. Мне кажется, там очень круто. Нужно составить список! Одним Лувром, Амстердамом и Берлином сыт не будешь.
А в Орсе ты не была?
В Орсе не была, к сожалению. Если, например, это интервью будет читать S7 или какой-нибудь «Авиасейлс» — я была в Париже только один раз, и мне было очень мало.
Если нас и правда будет читать сердобольный авиаперевозчик, то отвечу, что мне моих парижских каникул тоже было преступно мало. Если с Орсе у меня получилось, то в Лувре я вот не был...
У меня, кстати, была смешная история, когда мой парень поехал в Париж без меня — а обычно он ходит по музеям со мной, и я ему все рассказываю. Так же и с Лувром: я объяснила, что ему нужно там посмотреть. Что когда идешь к «Моне Лизе», главное — обратить внимание на то, как расположены картины, потому что они расположены смешным образом. Как будто бы все немного указывают, что она там, стебут людей, которые к ней бегут.
А мне очень нравится картина Леонардо да Винчи «Дама с горностаем», и у меня было выдуманное воспоминание, что она висит там. Так, я ему сказала: «Ищи обязательно "Даму с горностаем"». Он бегал много часов, искал, путался, не понимал. Взял карту, с картой смотрел и искал, а эта картина висит вообще где-то в Польше или Чехии, я ее в жизни никогда не видела. Настоящий пример позора — так я потеряла свой искусствоведческий авторитет.
С другой стороны, это классная месть за то, что он уехал туда один.
Он привез мне оттуда сумочку, поэтому… Не за что мстить. Он откупился.
Но откупился-то потом, как вернулся, а пока был там…
В этом есть какая-то логика, да! Я об этом не думала. Подсознательно там что-то такое, видимо, случилось. (Смеется.)
Вернемся к навязчивой идее стать актрисой. В каком возрасте она появилась?
Наверное, хотелось с детства, просто я не могла это озвучить. Я любила изображать учительниц, взрослых женщин. Все время курила мелки, показывая маминых подруг, потом весь рот был в каком-то цвете. И поехав в детский лагерь, я услышала, что кто-то из девочек занимается в театральном кружке. И я захотела тоже там заниматься. Сказала маме, но театральный оказался слишком дорогим для нас. Я плакала, думала, что все, можно умереть, — мне было примерно 12–13 лет. Но моя мама нашла другую театральную студию, «Юность». Там была очень классная руководительница Нина Попова. Это была студия, ориентированная не на бизнес, а на альтруизм. Мы занимались, играли спектакли. Больше всего, наверное, мне понравилось, что там были ребята такие же, как я, похожие на меня, и с ними было комфортно. Мне не было социально странно. Наверное, я поняла, что оказалась среди своих. Но потом я осознала, что не все актеры такие хорошие, как были в моей детской театральной студии.
Это разочарование пришло в институте?
Да. У меня уже с первого курса начались всякие разочарования в профессии. Чем я становилась старше, тем меньше страдала от несбывшихся надежд, которые я возложила на профессию и вообще на русское искусство в целом.
Тебе нравилось учиться?
В институте, в котором я училась, было много недостатков, но мне безумно нравился процесс.
Твой любимый предмет?
Я бы хотела сказать фехтование. Самый бессмысленный предмет, но мой педагог прочитает, будет ржать, потому что я, по-моему, начала прогуливать с третьего курса и не появилась на нем после этого ни разу. Если серьезно, то мне очень нравилась история зарубежного театра, литературы, философия — такие предметы. Нравился вокал, потому что у меня был потрясающий педагог. Ну и мастерство актера.
То есть, если кто-то вызовет тебя на дуэль на шпагах, ты проиграешь?
Проиграю, потому что я прогуляла последний год. А мой препод бы снова посмеялся.
Место, в котором ты жила в Таллине, получило от тебя определение русского гетто. Это типичные 90-е или, может быть, Чикаго?
Не Чикаго, а просто Чертаново. (Смеется.) Скорее 90-е, да.
Дралась с другими детьми в детстве?
Да, я играла в гандбол еще в подростковом возрасте и сильно подралась с девочкой на поле. Это было жестко.
Чем она тебе насолила?
Она вообще была бесячая, вредная и, по-моему, не играла в командную игру. Никто с ней особо не дружил, и она, видимо, это чувствовала и не давала пас. По-моему, она просто не кинула свободной девочке мяч, а сама потом промазала мимо ворот. За что я дала ей пинка под зад. Она развернулась, больно схватила меня за волосы, впилась ногтями в кожу. Я ответила, и понеслось. Но для детского спорта это нормально, мне кажется.
Давай передадим ей привет. Мало ли, она, как и Гаспар Ноэ, будет читать этот разговор.
Да, конечно. Даже не помню, как ее зовут. Ну, слушай, сорян, что так вышло.
А ты командный игрок?
Мне кажется, что да. Я просто в последнее время не очень люблю социализироваться. Но тем не менее я все равно постоянно мечтаю оказаться в какой-то команде мечты, делать с кем-то что-то важное.
Ты говорила, что «построила» родителей в 16 лет. Что ты под этим подразумевала?
У меня из родителей вообще только мама и бабушка. Видимо, имела в виду, что запретила маме с 16 лет орать на меня.
Сработало?
Ну да, я как-то, видимо, в 16 уже была здоровее, чем моя мама, это прозвучало как угроза. (Смеется.)
Гандбол дал о себе знать.
Да!
Ты играешь профайлера. Проводила ресерч, получив роль?
Конечно. Я много уже рассказывала, сколько читала книжек, написанных профайлерами, по которым сняли сериал «Охотник за разумом». Так что в основном я занималась этим и читала истории всяких преступлений. Мне такой подход больше всего нравится, потому что я книжный червь. Наедине с книгой мне легче всего раскрываются истинные детали вообще всего. Такое у меня восприятие. И уверенность, опять же, потому что есть на что опираться. Но не все роли предполагают такую подготовку. Есть же просто девочки, как героиня из фильма «Будь моим Кириллом». Там подготовка другая. Я не читаю книжки, ничего не делаю. Мы просто ходим с Виталийсом (исполнитель главной мужской роли в фильме. — Прим. SRSLY) и дружим, чтобы на экране выглядеть как друзья. Это гораздо менее напряженно. Но когда роль располагает к тому, что ты должен что-то изучить, это сложнее и интереснее.
Ну, как же без ресерча в «Будь моим Кириллом»?! А незабвенный вопрос, которым тебя после его выхода замучили все: бегала ли ты, готовясь к роли?
Да-да-да. (Смеется.) Кстати, я правда бегала. На соревнованиях всяких, когда в школе училась. Когда в Москву переехала, просто для себя. Но, к сожалению, почему-то бег вообще выпал из моей жизни. Я недавно писала подружке своей: «Просто возьми меня с собой. Возьми меня бегать». На следующий день я вышла на улицу и поняла, что точно не зимой, нет. Но, как только наступит весна, я куплю кроссовки и побегу!
Хочется вынести это в заголовок интервью, чтобы ты не забыла.
Чтобы я отвечала за свои слова наконец. (Смеется.)
Ты бы была хорошим профайлером?
Наверное, была бы… ужасным, потому что нужно быть внимательным, а у меня с этим проблемы. Я очень рассеянная, хотя Зоя тоже отчасти рассеянная. Она живет в своем фэнтезийном мире, но профессиональные скиллы все-таки дают о себе знать. А я, если не попала под машину, потому что о чем-то мечтала, идя по улице, то слава Богу. Если я прохожу мимо своих знакомых, не здороваясь, то не потому, что я зазналась, а потому, что не знаю, где нахожусь сейчас.
Мне это очень знакомо. А потом к тебе подходят и говорят: «А что же ты не здороваешься-то?»
Да-да-да. И ты не высокомерный, а, может, просто плохо видишь. Кажется, что человек надменный, потому что не здоровается, а потом узнаешь его поближе и понимаешь, что он не видит ничего дальше своей вытянутой руки и, вообще, на самом деле очень милый и добрый.
Здесь еще важны особенности мимики. Со стороны кажется, что человек злой, а он просто замечтался, задумался.
Да!
И вот мимо тебя проносится рассеянный, близорукий, задумчивый человек. А профайлеру кажется, что это убийца.
Кстати! (Смеется.)
Если бы ты была преступницей, то какой? Воровкой, мошенницей или, может, хакершей?
Убийцей, конечно! Зачем мне эти мелочи?
Наемным или серийным?
Наемным. Серийным не надо — оставлю следы, вот и все. А наемным, когда ты суперкрутая, носишь бесшумный автомат с прицелом — это классно.
Но как бороться с рассеянностью, будучи наемным убийцей? Можно гильзы оставить на месте.
Да, но как-то же все-таки живем, боремся с ней. Я же помню, как меня зовут. Думаю, что можно приспособиться. Много фактов в голове держать не нужно, есть чувак — его надо убрать. Все. (Смеется.)
У тебя есть любимый фильм про наемного убийцу?
«Убивая Еву». Мне нравится, что в этом сериале второстепенная героиня — наемная и неуловимая убийца-девочка, которая очень любит фэшн.
Ты была бы модным наемным убийцей?
Безусловно!
Давай представим, что тебе нужно пойти на дело сегодня вечером. Что это будет за look?
Во-первых, очки Balenciaga, которые очень сильно прилегают к лицу, как мотоциклетные. Ммм… Да, Balenciaga тотал-лук.
Учитывая, что какая-нибудь снайперская винтовка обычно занимает большое место в футляре из-под гитары…
Мне кажется, никто не обратит внимания, потому что они подумают, что это просто клатч. Ну, спасибо, что не мусорный мешок.
Мне нравится. Ходит такой среди нас, и все думают, что это просто какой-то...
Просто модник.
Давай вернемся к «Внутри убийцы». Детектив, в общем, жанр конвенциональный…
Мне кажется, все жанровое кино конвенционально.
Ну почему, если за это берется кто-нибудь с авторским взглядом, мне кажется, что эта конвенциональность немножечко пересобирается.
Да, но они выходят за рамки жанра. Мне кажется, что если говорим о «Внутри убийцы», то Мирзоев тоже выходит за рамки жанра.
Расскажи, в чем для тебя здесь выход за рамки жанра?
Наверное, там есть некое стремление быть комиксом, потому что это все-таки экранизация американской книжки. И то, как она ложится на нашу культуру, создает такой эффект. Плюс наличие сцен с ярко выраженным комическим эффектом создает ощущение, что это не обычный детектив, а как раз-таки игра с жанром.
В тебе есть какие-то общие черты с Зоей?
Есть некоторое залипательство, уход от реальности. Только она умеет использовать это на руку для своей профессии и жизни, а я нет. Не очень много, на самом деле. Она даже защищает всех плохих маньяков и очень добра к ним, а я нет. Я не защищаю.
Но зато, если бы ей было поручено разыскать тебя как наемного убийцу, ты бы попала в заботливые руки.
Интересно. А кто бы тогда играл меня?
Есть мем, где три Человека-паука показывают друг на друга. Думаю, что это была бы такая комбинированная история: Зоя в строгом костюме, ты в тотал-лук Balenciaga.
Да, вообще классно звучит. Я жду сценарий от тебя!
Хорошая, знаешь, шизофреническая версия «Убивая Еву».
Да. Я вообще люблю все, что связано с чем-то шизофреническим, трешем. Мне кажется, у нас в реальности, в нашей культуре, в жизни его очень много, а в кино, в сериалах очень мало. Недостаточно треша.
Ты снялась в чем-то, что только должно когда-нибудь выйти?
Три серии «Внутри убийцы» еще не вышли.
Думаю, этот анонс придется отдельно согласовывать с «Кинопоиском».
Думаю, да. (Смеется.)
Назови любой фильм, который уже существует, но в котором ты хотела бы сыграть. После которого ты бы сказала: «Да, жизнь прожита не зря».
Если бы я сыграла в «Бедных-несчастных» у Лантимоса то, что сыграла Эмма Стоун, я бы, наверное, так сказала.
Давай напоследок представим, что какая-нибудь авиакомпания все-таки прочитала это интервью и дала тебе возможность отправиться в любую точку мира. Куда?
Токио. Мне кажется, что это суперприкольное место, в котором нужно побывать. Просто я знаю, что во многих странах, где меня не было, я обязательно окажусь, например, Англия или Швейцария. А в Токио полететь будто бы сложнее. С тем же Лондоном я знаю, в какие места пойду, понимаю эту культуру. А когда приеду в Токио — куда пойду, не знаю.
Словом, было бы классно потеряться в Токио сегодня вечером.
Да!