V — Вендетта, S — Надежда. 10 лет «Человеку из стали»

Криптон в огне: вместо того, чтобы взглянуть на звезды и осваивать ресурсы соседних планет, дряхлеющие правители выдаивают ядро своей. Пока обеспокоенный ученый муж Джор-Эл (Рассел Кроу) уговаривает совет отдать ему под управление программу контроля популяции — ради шанса на выживание расы, генерал-истерик Зод (Майкл Шеннон) устраивает военный переворот — только был бы от захваченной пороховой бочки хоть какой-то прок. Вскоре Криптон разложится на космическую пыль. Джор-Эл падет смертью храбрых, отправив своего новорожденного сына Кал-Эла на Землю. А Зод будет обречен гнить вместе с сообщниками в черной дыре, пообещав (грозно! несколько раз!) освободиться и найти ребенка. 

По приземлении капсулу с карапузом обнаруживает идеалистическая чета канзасских фермеров (Кевин Костнер, Дайан Лэйн) и воспитывает чужака как родного. Мальчик по имени Кларк крепнет не по дням, а по часам: все отрочество съеживаясь от панических атак и стыдясь своих сил — отец горестно сообщает, что не привлекать к себе внимания иной раз важнее, чем кого-нибудь спасти (даже если это целый автобус захлебнувшихся школьников). К 33 годам Кал-Эл ежедневно вызволяет нефтяников с пылающих вышек, осаждает пьяных дальнобойщиков в барах и старается не отсвечивать в новостных сводках. В глубине элсмирских руд он узнает о своем наследии чуточку больше — поводив ладонью по обшивке залетного исследовательского корабля с Криптона и побеседовав с тенью своего отца. Тогда же объявляется и Зод, никакой тайны переписки — генерал взламывает вещание телеканалов по всему миру и ультимативно предлагает соотечественнику сдаться. 

Лик Супермена, выбитый в граните поп-культуры сродни мегаломанским бюстам четырех американских президентов, венчающих гору Рашмор, писался не только с барельефа комиксов — в коллективном бессознательном это и по-отечески рассудительный Кристофер Рив, и деловитый криптонец из одноименного мультсериала девяностых. Подозрительный парень с комплекцией шкафа, запирающийся в телефонной будке и раскачивающий ее изнутри. Мастер маскировки (достаточно надеть очки), в редакции Daily Planet напоминающий слона в посудной лавке. Обладатель плаща настолько яркого, что можно подумать — он был вырезан из обивки циркового шатра. И, конечно же, персонаж до скрежета в зубах правильный, а оттого скучный — в детстве, как правило, относишься к Супермену как к сыну маминой подруги, отождествляя себя с насупленным эмо-боем Бэтменом. 

Простой люд всегда любил Кал-Эла — да и как такому милахе не довериться? Этот стероидный Кэри Грант мог бы победить нежить Метрополиса одним своим волевым подбородком! Все годы — от эпохи Рива до осечки Брайана Сингера с «Возвращением Супермена» — толпа по привычке скандировала: «Это птица? Это самолет?» Выдающийся голливудский визионер Снайдер увидел на месте Кента Иисуса и задался совсем другим вопросом. Origin-у героя также не была чужда христианская образность — в прообразы, следуя разным трактовкам, записывали как Самсона, так и Моисея, но никто не заходил в этом параллелизме так далеко. «Человек из стали» — постмодернистская иконография, такая же, как, к примеру, мюзикл «Иисус Христос — суперзвезда», только вместо музыкальных вставок здесь — неподвластная гравитации хореография поединков.

Кал-Эл — первый младенец Криптона за многие века, родившийся естественным, а не синтетическим путем. Чудесным образом он попадает к земной бездетной паре. Вместо яслей — капсула. Вместо плотника Иосифа — землевладелец Джонатан Кент. Кларк сторонится насилия, предпочитая в отместку изрешетить деревянными балками грузовик хамоватого хмельного дебошира с той же легкостью, что швея в конце смены кормит игольницу иглами. Конечно, он не поучает мудрецов, лишь делает добрые дела, но также яростно спорит с Джонатаном — о том, что не стоит выделяться, — ссылаясь на авторитет настоящего отца, а после целую вечность корит себя за сказанное. 33-летний Кал-Эл сдается не столько Зоду, сколько человечеству. И накануне идет в канзасский храм спросить совета у пастора. Тот по большей части отвечает вопросом на вопрос, могло ли быть иначе — такова его Гефсимания. 

Та восторженная толпа, что всегда сопровождала аплодисментами рейды Супермена по Метрополису, — у Снайдера боязливая человеческая масса, сторонящаяся того, чего пока еще не успела понять. Аллюзии буквальны, но и комиксы обычно апеллируют к общеизвестным культурным кодам. В фильме про непобедимого и бессмертного (криптонит так просто не достанешь) Кента впервые появилось не только великое страдание (страсть к самопожертвованию присуща почти всем супергероям), но и простое человеческое усилие — и это главная новация Снайдера. Восприимчивость Супермена к труду воспитана на канзасской ферме, а не вшита в сознание вместе с миллиардом генетических программ, которыми Джор-Эл напитал его ДНК в люльке. Напряжение тела — при попытке удержать в своих руках нефтяную вышку, одышка — после долгой потасовки с подручными Зода. Потому-то Кал-Эл — землянин, готовый сложить голову за свою семью, и к криптонской атмосфере и образу мысли не приспособлен. В нем есть и слабость, он может быть распят, но пока разведенные крестом руки — лишь повторенный им символический жест, чуть позже Кларк встретит свою смерть в «Бэтмене против Супермена», а воскрешение — в «Лиге справедливости». 

Кент борется не с дьяволом, по всем законам постмодернистского кроссовера, его визави — ницшеанский сверхчеловек Зод. Теология VS наука: Супермен спасает Землю от новой эволюционной ступени (второго пришествия Криптона), первая фаза которой сотрет и ланговский мегаполис Метрополис, и отчий дом с покосившейся крышей, окруженный сотней акров кукурузных полей. Античной традиции Снайдер посвятит оставшиеся части своей трилогии. Шекспировская трагедия уместится в пролог с солирующим Джор-Элом. Плевое дело для режиссера, способного разыграть натуралистичный эпос даже при участии анимированных сов («Легенды ночных стражей». — Прим. SRSLY). Метрополис, как и впоследствии Готэм Снайдера, — пространство, не ограниченное герметичной мифологией комикс-вселенной. Если не следовать канону, то во всем: роман Кларка с журналисткой Лоис Лейн (Эми Адамс) — вполне себе апокрифический сюжет отношений Иисуса с блудницей (в католицизме) Марией Магдалиной, в фильме, впрочем, представляющей другую древнейшую профессию. 

Стилистически «Человек из стали» ориентирован на реализм: художественно-документальный — присущий военным фильмам про Афганистан или Ирак («Повелитель бури», «Не брать живым»), в которых дрожаще-волнительная ручная камера следует за спинами усталых мужчин, то и дело резко приближаясь к их лицам, надеясь уловить нерв в складках мимических морщин, и поэтический — воспевая Канзас, Снайдер, подобно Малику, дает деталям дышать в кадре так же, как и людям. Укутанная травой заржавевшая тачка. Застывшая на качелях бабочка. Ластики на грифельных карандашах в цвет красных полос американского флага. Бельевые прищепки, барахтающиеся в ведерке воды. За всеми отсылками к архитектуре Захи Хадид (в проектировке Криптона) и вульвообразным инопланетным фантазиям Гигера (в дизайне кораблей) стоит простой парень Зак Снайдер, воспевающий быт глубинки так, будто это такой же космос, откуда свалился Кал-Эл. 

Сверхэмоциональность — ахиллесова пята этого Супермена, она и позволяет ему быть одним из нас, а значит, оказаться ближе, чем другие его воплощения. Снайдер бьет наотмашь. Джор-Эл отправляет на Землю не только сына, но и надежду (что и означает на криптонском символ S). Будничное прикосновение оказывается действеннее любой суперсилы. Семейная ссора не может случиться нигде, кроме как в эпицентре штормовой воронки. Кларк не любит, когда обижают его маму, и в редкие свободные часы предпочитает смотреть американский футбол — он снисходит до зрителя не потому, что Снайдер следует максиме more dark, more realistic, а потому, что наконец напоминает воспитанного фермера, который единственный в округе будет готов безвозмездно помочь тебе в трудную минуту, пробило ли колесо твоего пикапа или инопланетный эшелон встретился по пути в «Волмарт».  

«Мир такой большой», — жалуется маленький Кент. «Так сделай его меньше», — отвечает его мать Марта. Мир у Снайдера сжимается до объятий: материнских — в которых не страшно ничего, особенно косые взгляды задир, женских — рядом с любимой нет дела и до плясок пламени вокруг. Кларку не нужно сто раз напоминать, что он Супермен (имя звучит в фильме вызывающе редко), ведь в этом нет никаких сомнений у тех, чье слово ему и правда важно. Кто здесь настоящий супергерой, если не мальчишка в самодельном плаще для своих родителей?