Группа Muse выпустила девятый студийный альбом — Will Of The People. Как и предыдущий диск — Simulation Theory (2018), это антиутопия. Если в 2018 году Мэттью Беллами и его коллеги наводили на грустные мысли о будущем Брекзит и правление Дональда Трампа, то теперь к ним добавились пандемия COVID-19, пожары и природные катастрофы и социальные потрясения в США и Европе. Мэтт Беллами отчаянно рифмует a life in crisis с a deadly virus.
В Simulation Theory Muse работали над совершенствованием своего образа повелителей музыкальных бурь, лопаясь от богатства аранжировок и роскоши сценических решений. В «Will Of The People» Muse снова воображают себя героями глобальной оперы, вбирающей в себя все горячие темы и все стили рок-музыки. Но при этом песни основаны на личных страхах, и в текстах чувствуется, что пугающее будущее — это не чистая фантастика, а то, до чего каждый может дотянуться рукой, даже проживая в благополучной Санта-Монике.
Здесь, в Санта-Монике, в 2019 году Мэтт Беллами начал запись Will Of The People, для которой превратил свою студию в подобие «красной комнаты» («приемной») из сериала «Твин Пикс» — черно-белые зигзаги на полу, сплошной красный занавес, одинокая настольная лампа и тяжелое кресло в стиле ретро. Если во время работы над предыдущими альбомами Muse окружали себя образами из фильмов о будущем, которые потом перекочевывали в клипы и дизайн пластинок, то в этот раз Беллами выбрал пространство, не имеющее привязки ко времени. «Красная комната», находящаяся внутри Черного вигвама, — место, где героям являются духи, где персонажи ждут решения высших сил.
В этой студии Мэтт Беллами придумывал первые гитарные риффы для альбома, чтобы впоследствии пересадить ростки новой музыки на благодатную почву Abbey Road и других крупных студий. Но в 2019 году еще сложно было предугадать, что случится с миром дальше, и Беллами вовсе не планировал переходить к новому альбому сразу после окончания триумфального масштабного тура. Он готовился стать отцом, а в планах его лейбла Warner был выпуск сборника лучших песен Muse. По словам Беллами, когда мир стал стремительно меняться, он уговорил лейбл отложить выход the best. На фоне бушующих за окном политических штормов ему показалось странным релизить сборник хитов, потому что the best — это всегда итоги, а Muse как раз наоборот, хотели высказаться о том, что происходит сейчас. Беллами — человек, который вечно сомневается, и ему легче было написать новые песни, чем решить, какие именно треки считать хитами Muse, да и существуют ли они.
В первых песнях, сделанных для Will Of The People, Беллами руководило желание создать материал, в котором группа сможет заново реализоваться как трио, и при этом гораздо больший, нежели на Simulation Theory, акцент был сделан на тяжелый гитарный звук. Идея была в том, чтобы пауэр-трио не существовало отдельно от синтезаторов и компьютеров. Электроника должна была идти за гитарами и барабанами, а не жить своей жизнью, как это было в провальном с точки зрения группы альбоме The 2nd Law (2012). Глубокий гитарно-риффовый саунд, продемонстрированный, например, в песне Kill or Be Killed, группа не практиковала со времен своего третьего альбома Absolution (2003).
Самые первые альбомы Muse воспринимались как утяжеленная и в то же время более доступная для масс версия Radiohead. Вскоре Muse совершили практически каминг-аут, перейдя к откровенному подражанию Queen, и до сих пор в каждом альбоме найдется место для симфонизма и многоголосия, присущих лондонскому квартету. Оставаясь последователями Radiohead в сонграйтинге и Queen в аранжировках, Muse в каждом следующем альбоме непременно использовали новые источники вдохновения. Пройдя через синти-поп, они обратились к дабстепу и далее только смешивали краски в разных пропорциях.
Альбом «Will Of The People» Muse начинают с заглавной песни, не скрывая симпатий к Rock Is Dead Мэрилина Мэнсона, которая сама по себе вторична по отношению к классике глэм-рока 1970-х. Перекличка с Мэнсоном интересна прежде всего потому, что американец сейчас — персона практически «отмененная». В контексте обвинений в сексуализированном насилии о нем сейчас говорят гораздо чаще, чем в контексте его музыкальной карьеры. Отдавая должное музыкальным талантам Мэрилина, Muse можно сказать, шагают против тренда.
В идущем следом оруэлловском по настроению треке Compliance вдруг прорываются биты и синтезаторные риффы со сборников евродиско 1980-х. Фактически Muse продолжают исследовать самые дальние полки родительских фонотек. Сам Мэтт Беллами эту музыку если и застал, то только в очень раннем детстве.
В третьем треке, Liberation, Muse выдают бесстыдную лошадиную дозу типичных для Queen клавишных аккордов и вокальных гармоний. При этом критики уже отметили, что если в этом году и была группа, удачно использовавшая весь набор типичных для Queen приемов, то это не Muse, а Panic! At The Disco, отдающая дань кумирам в прямолинейном ностальгическом альбоме Viva Las Vengeance.
Muse важно быть в постоянном поиске, поэтому за Queen-образной балладой следует прогрессив-роковый номер Won’t Stand Down, в котором сквозь индустриальные гитары и гроулинг Беллами опять прорезаются клавишные из арсенала поп-групп, а, переходя на фальцет, фронтмен косплеит не только себя раннего, но и солиста пародийной группы The Darkness Джастина Хоукинса.
Песня Ghosts (How Can I Move On) похожа на результат работы нейросети, в которую загрузили все стандартные композиционные и звуковые паттерны Muse. Ощущение такое, словно ты эту песню либо уже слышал, либо в любой момент способен предугадать, как она будет звучать дальше.
В «You Make Me Feel Like It’s Halloween» Muse снова препарируют наследие оперообразной поп-музыки, на этот раз Десмонда Чайлда, Мита Лоуфа и Бонни Тайлер. Не нужно смотреть снятый на песню видеоклип, чтобы в памяти всплыли кадры из «Триллера» Майкла Джексона и ужастиков Джона Карпентера. При этом Мэтт Беллами утверждает, что видео You Make Me Feel Like It’s Halloween было прежде всего данью уважения Стивену Кингу. Желающие могут поискать в нем отсылки к «Мизери» и «Сиянию». В любом случае, несмотря на атмосферу хоррора, You Make Me Feel Like It’s Halloween ощущается как передышка, перерыв на подростковый поп в эстетике «Очень странных дел».
Kill or Be Killed выглядит наиболее сбалансированным номером альбома, в который Muse гармонично умещают симпатии к Rage Against The Machine, хард-н-хэви и свойственный их лучшим собственным вещам симфонизм. Но и здесь Мэтт Беллами не в состоянии удержаться от экспериментальных ходов и срывается в оперный баритон, используя его в небольшом ближневосточном фрагменте.
Песню Verona критики уже успели сравнить с U2, но как раз здесь нужно отдать должное тому факту, что, несмотря на нетипичные для Muse гитары, действительно наводящие на мысли об Эдже из U2, клавишные уравновешивают эту гиперссылку, и в целом группа остается собой гораздо в большей степени, чем в основном массиве новых песен. Беллами называет эту песню самой светлой на альбоме и цитирует «Ромео и Джульетту» Шекспира в первых же строчках.
Мэтт Беллами декларирует в своих интервью возвращение к звуку ранних Muse, но единственная песня, вызывающая в памяти воспоминания о первых визитах группы в Россию, — бодрый рок-н-ролл Euphoria. Голос и звук в целом в этой песне в наименьшей степени нагружены нарочитыми обработками, хотя совсем без вымученного гитарно-клавишного пафоса группа обойтись не может, как и без демонстрации нечеловеческого вокального диапазона лидера.