Среди тэгов, которыми описывается сериал «Невероятное», есть словосочетание true crime — история по следам реального уголовного дела. На титрах в надписи Unbelievable выделяется центр — слово lie. Правда или ложь? Вопросом задаются полицейские города Линнвуд, штат Вашингтон.
18-летняя Мари Адлер (Кейтлин Дивер), сирота с трудным характером, заявляет о том, что её только что изнасиловали. Она говорит об этом разным людям — и рассказы не соответствуют друг другу. На допросах Мари тоже ведёт себя нервно и с каждой минутой — всё менее уверенно. Это первый пласт повествования. Есть и вторая сюжетная линия (хронологические отношения между ними создатели открывать не спешат). Здесь разворачивается напряжённый процедурал. Полицейские ловят маньяка-насильника. Кажется, он из умных. Впрочем, как отмечается по ходу повествования, сегодня все злоумышленники смотрели CSI и читали слитое в Сеть руководство по розыску серийных преступников. Так или иначе, насильник, засветившийся в штате Колорадо, практически не оставляет улик. Почерк — намеренно неразборчивый. Никакого яркого modus operandi, никаких причуд — разве что маска, да и та скорее ради анонимности, чем для удовлетворения фетиша. А ещё он кочует — из округа в округ, из штата в штат. Преступления без единой помарки. Идеальное безликое зло.
«В сериале неудачное расследование изнасилования противопоставлено проведенному блестяще расследованию другого дела. Задача проекта — понять, насколько часто происходит первое. И речь не только о нашей конкретной истории».
«Ваш парень обычный до тошноты», — заключает, ознакомившись со следственными материалами, агент ФБР Таггарт. Тем не менее детективы Карен Дювалл (Меррит Уивер) и Грейс Расмуссен (Тони Колетт) не бросают это безнадёжное дело. Улики приходится доставать буквально из воздуха. Сделать это можно только с холодным взглядом профессионала можно. Такова интонация шоу — образцово ровное дыхание, размеренный ритм, никакого суетливого саспенса. Сериал всматривается в зрителя понимающим взглядом своих протагонисток и будто приговаривает: «Спокойствие, только спокойствие».
Показательно, что первую скрипку в расследовании играет не боевитая Расмуссен, а тихая, сердобольная Дювалл. Она давно служит в полиции, но всё ещё не свыклась с насилием. Это живое сострадание оказывается её суперспособностью. Там, где детективы из Линнвуда увидели девчонку, отнимающую время, и поспешили закрыть дело, Дювалл разглядела человека. «Меня убивает то, что мне нечего ей сказать», — со слезами в голосе говорит Карен, рассматривая фотографию одной из потерпевших. Простейший, казалось бы, стимул для борьбы, но до чего редкий среди копов. Особенно, когда речь заходит об изнасиловании.
«Наши героини в сериале в основном заняты никак не завершающимся тяжелым расследованием. Серьезным вызовом для них стал поиск способа представить всё это как личное дело, а не только как поток информации».
Собственно, сам сериал, даже в своей детективной ипостаси — не столько рассказ о тайнах следствия, сколько исследование глобальной проблемы. Как получается, что жертва начинает путаться в показаниях, а потом вообще отказывается от заявления? Почему в делах об изнасиловании пострадавшую непременно подозревают во лжи? Почему эмпатия так легко мутирует в презрение, а поддержка — в травлю? И главное — каково жертве проходить через весь этот ад?
Детективный сюжет позволяет запустить карусель лиц, мнений, доводов, смысловых полутонов. Вот молодой альфач, получивший повестку в суд за приставание по пьяни и с тех пор обозлившийся на женщин. Вот отчим девочки, который боится оставаться с Мари наедине — вдруг ей вздумается обвинить в изнасиловании и его? Вот её опекунша, в беседе со следствием она проговаривает свои давние обиды на воспитанницу и, сама того не желая, подводит девушку под монастырь. А вот и следователь, который когда-то не поверил Мари, и теперь не знает, куда деваться от чувства вины.
«Одна из величайших вещей в стриминговых сервисах, которые выпускают все серии сразу, — это то, насколько такой подход меняет зрительское восприятие. Когда мы готовили план первых двух серий, то узнали у Netflix, что многие их зрители смотрят всё порциями по два эпизода. Это подтолкнуло меня к идее дать начало истории в форме двухчасовой главы, а не стараться ввести всё в первой же серии».
Авторы сериала стремятся раскрыть все нюансы очень подробно — и иногда перебирают, заставляя героинь общаться выдержками из статистики гендерных исследований. Впрочем, случается это нечасто, да и не противоречит образовательной линии сериала. Речь, конечно, не только о фактологии. Как и многие другие проекты Netflix, «Невероятное» даёт исчерпывающий ликбез по выбранной теме. Вопрос лишь в том, насколько увлекательное при этом получается кино. И здесь сериалу очень повезло с командой. Шоураннером выступила Сюзанна Грант, написавшая для Содерберга «Эрин Брокович», и сама поставила два заключительных эпизода. Первую пару серий сняла Лиза Холоденко, одна из гуру американского фем- и квир-кинематографа. Её умение сочетать отстранённость формы и внимание к тончайшим переживаниям персонажей стало компасом проекта — эмоциональным и, что важно, этическим. Проще говоря, из истории, полной насилия, выкачано само насилие. Остаются только эмпатия, понимание, чуткость и надежда на восстановление справедливости, каким бы невероятным этот исход ни казался.
«Яндекс Карты» научились строить маршруты с теплыми остановками
В основу сценария легли события, описанные в статье Т. Кристиана Миллера и Кена Армстронга «Невероятная история об изнасиловании», опубликованной в 2015 году организациями ProPublica и The Marshall Project. В 2016 году этот текст выиграл Пулитцеровскую премию в номинации «За мастерство». Создатели сериала заручились поддержкой авторов статьи и одной из её главных героинь, Мари Адлер. Она также стала исполнительным продюсером проекта.
Потерпевшая Мари Адлер — единственный персонаж, выведенный в сериале под своим именем. Имена остальных прототипов изменены.
Две главные сюжетные линии сняты в разных цветовых гаммах. История Мари Адлер выдержана в более холодных тонах, история расследования — в более тёплых. По словам режиссёра, такой ход был продиктован не только соображениями нарратива, но и реальными климатическими различиями между штатами Вашингтон и Колорадо, в которых разворачивается действие.
