Отметим для истории: документальному сериалу Шола Шварца и Кристины Клажо фантастически повезло с датой выхода на экраны. Конечно, в любое время его приняли бы как работу на социально важную тему, отдельно похвалив за смелость гражданской позиции (авторы не поддались на цензурные требования иммиграционной полиции и администрации президента Трампа). Но и только. Иное дело — чумное и бунтарское лето 2020-го. Мало того, что протестные страсти накалены до предела, так еще и Голливуд положен на обе лопатки и не в состоянии отвлечь широкую публику от досадной повестки дня. В такой ситуации релиз на крупнейшем видеостриминге мира — подарок судьбы.
Запретительный пыл официальных органов легко понять. Проект, задуманный как всесторонний взгляд на проблему нелегальных мигрантов в США, с первой же серии выходит на прямую критику администрации Трампа. По словам авторов, посыл сложился сам собой. Шварц и Клажо провели в системе около трех лет: сопровождали патрули во время рейдов, заходили вместе с оперативниками в квартиры нелегалов, слушали истории задержанных, снимали протесты и протестующих. Картина сложилась невеселая. В самом начале мы видим, как одни оперативники обманом проникают в квартиры, а другой получает по рации прямой приказ к концу дежурства арестовать хотя бы двоих мигрантов (благодаря принципам «нулевой терпимости» к мигрантам, введенным с 2017-го года, привлечь к ответственности и немедленно выслать из страны можно любого человека без надлежащей регистрации). После такого палева разбросанные по сериалу интервью пресс-секретаря ИТП Брайана Кокса ничего изменить не могут: это система, придуманная так, чтобы перемолоть как можно больше людей. Кто поставил перед ней такую цель? Трамп, который обещал избирателям бороться с мигрантами. Что ж, получи, фашист, гранату.
Концепция озвучивается прямым текстом уже в первой серии. Дальше нас ждет контекст. Это рассказы о невинно пострадавших. Скептики могут насторожиться: как же этническая преступность? Им ответят сами чиновники ИТП: после одного из рейдов они на камеру признаются в том, что из задержанных только у 35% были какие-либо проблемы с законом.
За шокирующими парадоксами авторы «Страны иммигрантов» не гонятся. Истории для сериала выбраны одновременно типичные, красочные и политически емкие. Вот полицейский, бежавший с семьей из родного Сальвадора, опасаясь мести тамошних бандитов, — теперь ему приказывают вернуться на верную смерть. Вот отставные морпехи, получившие вид на депортацию, невзирая на воинские заслуги. Вот рабочие, которые восстанавливали города Флориды после ураганов и не получили зарплату.
По отдельности эти истории (их в среднем по две на серию) могли бы показаться простоватыми для современного дока. Вместе же они создают необходимый эпический масштаб и рано или поздно захватывают зрителя в свой эмоциональный водоворот. Проймет, к слову, не только американцев или мигрантов. Замените мысленно грин-карту на, допустим, московскую прописку — и представьте, сколько ваших знакомых останется не у дел, если кому-то придет в голову депортировать чохом всех, у кого ее не окажется? Маленькие группы, которые пытаются заступиться за бесправных мигрантов, — кажется, единственный луч надежды в мрачной шестичасовой саге. Конца и края их борьбе не видно, но все лучше, чем бездействие. Одна из задержанных бросает в лицо полицейским бессмертную фразу Дональда Гловера, превращенную в вопрос: This is America?!
Еще одна область, в которой преуспели авторы «Страны иммигрантов», — в создании образа этой самой страны (а представлена она широко — от Нью-Йорка до Лас-Вегаса). Это неуютный мир белесых стен казенных учреждений, тюремных клеток, тесных съемных квартир. Добрую треть сериала мы вынуждены разглядывать не людей, а их спины и затылки, шевелящиеся под звон наручников. Человеческие лица постоянно чем-то перекрыты — тенями, решетками, толстым мутным стеклом полицейских участков, а то и вовсе обрублены рамками кадра; широкий формат 2,35:1 не дает увидеть небо или хотя бы потолок.
Солнце выходит только в последней, самой живописной серии — но это солнце мексиканской пустыни, где ежегодно гибнут тысячи беженцев. Земля даже не хранит их останки. Показывают впечатляющий таймлапс со свиньей — грифы с койотами ликвидируют тушу подчистую за 36 часов. Поисковая группа находит чей-то череп, поясняют, мол, черепа — путешественники, могут укатиться очень далеко от остальных костей. Патруль подбирает живого человека, еле стоящего на ногах, рот в шипах — несчастный пытался съесть кактус. Пятиминутка сострадания и первой медицинской помощи никого не обманывает; мексиканца едва успевают вынести из кадра, как те же самые патрульные принимаются рассуждать о том, до чего весело гонять по пустыне этих беженцев. Камера медленно поднимается над стеной Трампа — this is America. Говорить ей гуд-бай, пожалуй, рано, но можно признать: стать снова великой ей пока не удалось.
«Яндекс Карты» научились строить маршруты с теплыми остановками
