Медея

В древнегреческой мифологии Медея — царевна из западногрузинского царства Колхиды, Эеты. Однажды волшебница, ставшая основательницей медицины, влюбилась в аргонавта Ясона, помогла ему завладеть золотым руном, убила собственного брата и бежала с аргонавтами из Эеты в Грецию. Однако, когда ее возлюбленный захотел жениться на другой, Медея сперва убила соперницу, затем двух своих детей, которых родила от Ясона, а впоследствии скрылась на крылатой колеснице бога Гелиоса — ее деда.

Наши дни. В свое время современная Медея (неназванная героиня Тинатин Далакишвили, сыгравшая начинающую актрису в «Звезде» Анны Меликян), будучи молодой студенткой факультета химии, влюбилась в женатого бизнесмена Алексея (Евгений Цыганов, которого зритель вспомнит по роли Александра в «Русалке» той же Меликян), родила от него двоих детей и ныне живет в загородном доме в Москве, ожидая, когда ее навестит любимый. Беспокойные времена наступают, когда Алексей решает оставить жену, с головой ушедшую в православие и патриотизм, и переехать вместе с героиней Тинатин и ее детьми в Израиль — бизнес там вести легче. Перед отъездом девушка убивает своего брата из ФСБ, который сообщил ей, что Алексея вскоре посадят за отказ дать взятку, после чего уезжает с возлюбленным на чужбину в надежде больше никогда не расставаться. Однако судьба распоряжается иначе.

Новые картины Александра Зельдовича можно увидеть нечасто. В кино он дебютировал в 1990 году с фантазией на тему Исаака Бабеля «Закат». В 2000 году представил ставшую отражением 90-х «Москву», сценарий которой был написан в соавторстве с Владимиром Сорокиным. А десять лет назад вышла «Мишень» (сценарий тоже писался в соавторстве с Сорокиным). Есть у автора документальная работа «Процесс», а также короткие метры, среди которых «Ночью по городу», «Мальва», «Воительница» и «Зима. Весна». Работал Зельдович и в качестве театрального режиссера — в 2003 году он поставил на сцене Центра им. Вс. Мейерхольда «Отелло». Действия в постановке Александра Зельдовича развивались в условиях современности, а среди центральных персонажей можно было увидеть лишь Дездемону, Отелло, Яго и Эмилию. По тому же принципу устроена и «Медея», которую автор снял по собственному сценарию.

Повествование у Зельдовича по ритму действительно близко к древнегреческой трагедии, финал которой с первых кадров предрекает музыка Алексея Ретинского, записанная оркестром MusicAeterna Теодора Курентзиса. Композиции Ретинского в «Медее», пожалуй, — первое, что обращает на себя внимание. Музыка тут является одним из главных участников процесса, задающих темп и активно вовлекающих зрителя в действо. Она, подобно натянутой струне, которая вот-вот порвется, то доводит до максимального напряжения, то дает немного выдохнуть, но никогда не отпускает до конца. При этом волнующие обертоны настолько четко попадают в драматургию сюжета, что зритель, слушая их, смог бы выстроить в голове повествование, даже не имея перед глазами картинки.

За визуальную часть отвечает постоянно работающий с Зельдовичем оператор — Александр Ильховский. В «Медее» Ильховский снимает с документальной точностью, отдавая предпочтение выверенным планам и атмосфере обыденности, нежели театральности. В объективе его камеры оказываются то суровые масштабные пейзажи Иерусалима, то его более локальные окрестности в виде самых обычных улиц, то камерные сценки с героями, которых мы можем увидеть как на райском пляже и в «царских покоях», так и посреди обветшалых городских дворов и грузных заводов.

Едва заметно встраивает в фабулу античной трагедии Зельдович актуальный контекст. В ленте можно встретить упоминания о коррупции и бедности в России. Посреди Иерусалима мы однажды видим террориста, пытающегося ножом убить прохожих. Не обошел автор и израильско-палестинский вопрос — в фильме есть отдельный мини-сюжет, посвященный солдату израильской армии, убившему палестинца, который был без оружия и даже не мог оказать сопротивления.

Однако центральной фигурой оказывается героиня Тинатин, являющаяся в ленте Зельдовича на современный лад химиком и изготовителем масел, помогающих сохранить молодость. Знает она наперед и что будет. «Ты меня бросишь», — уверенно говорит героиня Алексею еще в начале фильма, на что тот скептически на нее смотрит. Однако все к этому и ведет, трагедия становится все ближе, а обертоны Ретинского вместо тягучести приобретают резкость и дикость, которые можно сравнить с буреобразным характером современной Медеи. Впадая в ярость и скорбя о потерянной любви, она меряет парики в магазине посреди манекенов, от которых веет духом смерти, окутывающим всех героев ленты, поджигает платье новой возлюбленной Алексея и меняет партнеров, каждый раз после оргазма падая в обморок — своеобразные смерть и возрождение. Среди партнеров героини Тинатин оказываются наследник королей Иерусалима, вышеупомянутый израильский солдат и практикующий БДСМ богач, не зря назвавший нашу героиню колдуньей-демоницей Лилит.

Однажды современная Медея (или уже Лилит?) приносит в скромный часовой магазинчик на ремонт наручные часы, которые ей дарил Алексей, и спрашивает мастера, можно ли настроить их так, чтобы стрелки шли назад. Но мы-то все знаем, что вернуть время вспять невозможно. Как и то, чем закончилась трагедия Еврипида, тонко и с точным ощущением современных веяний перенесенная на экран Александром Зельдовичем.