Долорес сменила платье XIX века на современный little black dress, освободилась, распоясалась, научилась использовать свою безграничную власть и попала в мир людей. Громогласно объявив, что ныне она — «автор своей истории», искусственный интеллект с внешностью артистки Вуд, совершает обход по провинившимся цисгендерным мразям-миллионера с плохим реноме, спускавшим пар в парке, — тем, кто убивал андроидов или насиловал их, чтобы не нести агрессию в свою будничную жизнь. Одним из таких адресатов становится бизнесмен (Томас Кречман), до того попытавшийся продать акции «Мира Дикого Запада», пока они окончательно не потеряли в цене. Долорес навестила его, взломав систему «умный дом». Помучив демонами прошлого, робот получает нужные данные и инициирует падение мужчины в бассейн — после удара головой о бортик у бизнесмена практически нет шансов выжить. Замученный жизнью и работой Калеб (Аарон Пол) живет примерно так же, как андроид, каждый день повторяя одинаковые действия. Неминуемо он, будучи настоящим героем, столкнется с Долорес, чьи технологические аппетиты растут, и поможет ей, а может, еще и не раз спасет в этом крестовом походе против всего плохого во славу всего хорошего — хорошего, понятно, с точки зрения обиженного искусственного интеллекта.
Третий сезон начинается как заправский дурновкусный футуристичный эксплотейшн а-ля «Я плюю на ваши могилы» — ответь за свое насилие над бездушной машиной или умри. В дивном новом мире недалекого будущего даже от секс-кукол, вероятно, можно получить сдачу. В своих воззрениях Нолан-младший, кажется, наконец-то принял твердое решение, что сны такие электроовцам снятся. Но что делать с этой идеей, он решительно не знает. Человеконенавистничество в каждом кадре: еще два года назад было понятно, что шоураннеру копаться в первопричинах бунта машин интереснее, чем изучить природу киноаттракциона, воплощением которой изначально и являлся парк «Мир Дикого Запада». Как и ожидалось, уже в пилоте начался «Скайнет» в лучших традициях даже не МакДжи (ах, если бы вся эта чушь была столь же самозабвенно подана!), а скорее — Алана Тейлора или Тима Миллера. Словом, замысел Крайтона из 70-х извращен до популистского «Голливуда» эры сверженного Вайнштейна — индустрия развлечений поиздевалась над своими девами (тема изнасилованных мужчин-андроидов, а таковые наверняка были, не раскрыта), те взялись за ружье.
Человек — хрупкое существо, примитивное и изначально поставившее себя в позицию раба, окружив технологиями. Жизни тут лишают по щелчку, что иронично, дабы хоть как-то прикрыть шаблонную историю в мире мегаполиса, где шныряет Долорес. Также введен новый тематический парк по мотивам Второй мировой войны. Ставки все выше — вместо утопического жанра настоящая конфликтная среда. Тандем Нолан-Джой вообще не чурается самоповторов, однообразных метафор и прочих «усложнений», которыми, стоит признаться, Нолан-старший владеет в мастерстве, а младший не случайно сидит на сериалопроизводстве. Так, Бернард первые два сезона занимался убийством роботов, теперь переключился на коров. В представлении режиссера человек так же, как и андроид, по природе своей является рабом. Как поется в песне «Ленинграда»: «Ты не работаешь "под", ты работаешь "на"». Бытие хомосапиенса такое же схематичное, как и подобного ему робота в парке развлечений. Долорес продолжает исполнять роли и в новом социуме разве что отныне не бессознательно, а вполне цинично и расчетливо. Игры с архетипами в новых декорациях — это все, что может предложить новый сезон «Мира Дикого Запада». И тут уже не спасет ни звучащий в кадре «Трубадур» Верди, ни самая банальная аналогия из мира искусства — аллюзия на «Сотворение мира». Эти отсылки не делают сериал лучше или сложнее. Неудивительно, что все меньше американских зрителей хотят за этим наблюдать: по сравнению с рейтингами первых сезонов падения произошли катастрофические. Можно неоднократно поменять сеттинг — андроиды все-равно не меняются. Зачем платить за одно и то же даже не дважды, а уже трижды?