Как ты начал заниматься музыкой?
Совершенно случайно. Наверное, стоит начать с того, что я учился в МГУ, на четвертом курсе учеба стала значительно легче, и я искал, чем себя занять. Мой близкий друг хотел попробовать в рэп, и мы решили скинуться на микрофон. В итоге он перестал заниматься музыкой…
А микрофон остался у тебя?
Да, микрофон остался у меня. Так я и пришел в музыку.
Ты учился на химическом факультете?
Да.
Довольно резкий поворот.
Это, наверное, из-за моего отношения к делу: я полностью концентрируюсь на том, что делаю. Например, в школе концентрировался на химии, чтобы выбраться из города, обрести большие возможности. То есть я связывал свою дальнейшую жизнь исключительно с химией, с наукой. А потом появилась альтернатива, меня занесло — и все, я полностью забил на учебу.
Ты сказал «выбраться из города». Это означает, что в твоем родном городе жизнь не сахар?
Нет, просто город был маленький. Думаю, у всех провинциальных ребят есть такое желание — выбраться из маленького города. Я люблю место, в котором вырос. Человека формирует его окружение, поэтому и мой родной город, естественно, на меня повлиял.
Ты хорошо говоришь по-казахски?
Сейчас его не вспомню, так как долго живу в России, но когда-то я разговаривал на казахском, не сказать что свободно, но без акцента.
А у тебя есть чувство общности с земляками?
Думаю, оно всегда так или иначе проявляется, когда находишься в незнакомой среде.
Но ты овладел универсальным языком науки — это помогло тебе преодолеть это расстояние?
Я в принципе не сказал бы, что наука мне что-то особенно дала. Знания нужны тем, кто их использует. Мне это перестало быть интересным.
Какие были твои первые шаги после того, как тебе достался микрофон?
Это были времена, когда все сидели на Soundcloud.
Это какой год?
2017–2018. SoundCloud тогда еще дышал, все крутые западные исполнители начинали именно там. Русскую музыку тоже слушал на SoundCloud, хотя она меня не интересовала (и не интересует). Биты искал там же и просто скачивал их.
Но потом у тебя появился битмейкер?
Ну да. Формировалась музыкальная среда, приходили битмейкеры, что-то я писал сам. Наверное, переломный момент случился летом, когда я ушел с работы. Мы съехались с ребятами — моей командой: Денисом the potato man — гениальным саунд-продюсером, Мишей YANEMI — безумно талантливым исполнителем.
Клауд-рэп этого периода (типа Bones) для вас был вдохновляющим жанром?
Я не люблю говорить о вдохновении, потому что его обычно неправильно интерпретируют: как воровство или адаптацию. Но если мы про наслушанность, то начинал я с брит-попа: Radiohead, Oasis, Placebo. Дальше были Linkin Park, Eminem — собственно, как и у всех. Также люблю поп-культуру 90-х США: Bloodhound Gang крутые, Blink 182, то есть я всегда был меломаном, слушал разную музыку.
И все это как-то ты в себе синтезируешь?
Конечно, все зависит от твоей наслушанности — ты пишешь музыку в той же плоскости, в которой ее слушаешь. Взять, к примеру, Кендрика Ламара, который, по его же словам, кроме джаза и соула ничего не слушает. В его музыке слышно это влияние.
И вы стали писать музыку уже на более профессиональной основе, правильно я понимаю?
Да.
И какие были твои первые попытки что-то выпустить?
Я выкладывал музыку параллельно на SoundCloud и ВКонтакте, набирал аудиторию. Прошлым летом на меня вышли ребята из Orchard, предложили выпускать треки через них. Затем появились первые успехи в музыке — меня стали замечать. Когда мы съехались с ребятами, все это обросло большим масштабом.
Что тебе дала программа RADAR, которую запустил Spotify?
Это дало большие масштабы, возможность выйти на новую аудиторию и почувствовать себя в индустрии. Я возглавил обложку плейлиста RADAR Russia, который доступен в глобальном музыкальном разделе RADAR. В плейлист вошли и мои треки, а значит, они стали доступнее слушателям в других странах мира. Билборд с моим изображением появился в Москва Сити, а еще команда Spotify организовала съемку с крутым фотографом, чтобы я мог потом использовать эти фото для своих релизов.
У вас уже были концерты? И насколько они вообще важны для твоей деятельности?
Концертов пока не было, но мы планируем их летом. У нас как раз выходит «живая» музыка.
Канье Уэст начал давать концерты на стадионах и понял, что нужно писать треки-гимны. У нас сейчас происходит метаморфоза: с каждым альбомом музыка становится более динамичная.
То есть ваша музыка должна хорошо звучать на стадионе?
Да, конечно.
У тебя есть опыт живых выступлений?
Пока нет.
Я впервые беру интервью у артиста, который еще ни разу не выступал. Это, наверное, волнительное ощущение — первый концерт впереди?
С дебютом. Волнения у меня никакого нету — наверное, из-за бэкграунда.
«Оранж» вы втроем делали?
Да, на двух треках есть Миша YANEMI — он привнес свое звучание. Весь продакшен на альбоме был сделан Денисом.
Как шла работа? Вы готовили его в домашних условиях и потом кидали уже на финальное сведение и мастеринг?
То, что ты услышишь в конечном итоге, максимально должно совпадать с твоим ожиданием, поэтому ты всегда должен делать все сам — в команде. У нас не было определенного концепта альбома — это солянка, собранная из лучших треков которые писались на протяжении нескольких месяцев. Мы их просто скомпоновали, и все. По сути, на этом альбоме вы услышите то, что мы хотели удалить.
В смысле «удалить»?
Сейчас у нас происходят перемены в творчестве: вектор поменялся в сторону хуковой музыки. Хук — это изюминка трека, он должен быть запоминающимся. Если хук @#$%атый, то трек оставляем.
А почему хотел удалить?
Знаете, сейчас пишется очень много треков, и те, что написаны шесть месяцев назад, тебя уже не так цепляют — думаю, так у всех. Уровень от месяца к месяцу растет, и хочется выпускать новую музыку, поэтому мы хотели расстаться с этим альбомом, но им заинтересовались. Было много предложений от различных издательств выпустить альбом.
Когда будет клип? И на какой трек?
Мы планируем клип на «Нет чувств». Наверное, он выйдет после самого альбома, летом.
В какой стадии уже новый релиз — с хуками и стадионными гимнами?
Сведение. По музыке все готово.
Я надеюсь что он не наскучит вам так быстро и вы его не выкинете до выхода.
Мы выкинем его в сеть, обещаю.