Мексиканская провокационная политическая драма, итальянское биографическое кино о художнике и французская трагикомедия с Изабель Юппер.
«Новый порядок» (Nuevo orden)
Программа «8 1/2 фильмов»
Мексика. Богатые люди празднуют свадьбы. На улицах беспорядки, бедняки устали жить жизнью угнетенных и поливают своих угнетателей зеленой краской, которой обычно метят купюры, чтобы помешать банковскому ограблению. Невеста (Саманта Йазарет Анайа) в разгар торжества уезжает, чтобы отвезти деньги пожилому мужчине, который семь лет назад работал на ее семью: его жена тяжело больна и нуждается в операции. Впрочем, далеко она уедет и попадет под машину правосудия, что оказывается страшным и поломанным механизмом с явно свернутыми шестеренками.
Режиссер Мишель Франко, получивший за «Новый порядок» на кинофестивале в Венеции «Особый приз жюри» — вторую по значимости награду смотра, неожиданно для себя выбирает реакционную и тенденциозную тему, с которой точно на бульдозере прет до самых финальных титров. Идея проста: любая система (порядок) на поверку страшнее любого протеста (беспорядка). Без оппозиции невозможна и власть. А без власти — оппозиция. Любой народ всегда недоволен делением на бедных и богатых, любые богатые всегда могут откупиться. А в «прекрасном будущем», поскольку картина претендует на антиутопические смыслы, взятки становятся невозможными. Чистки и пытки — болезненно пульсирующая фигура речи для общения с народом. Франко упивается не насилием (кадры несмело сменяются, когда дело доходит до изнасилований), не героями, а своей идеей. Конечно, найдутся у картины и поклонники. Жаль, что все это имеет куда большее отношение к политическому акционистскому искусству (опять же если абсолютную акинематографичность картины воспринимать как артистический жест), нежели к искусству кино, и могло бы иметь место на Венецианской биеннале в мексиканском павильоне при должной артистической сноровке. А что касается фильма, невольно вспоминается бразильская «Земля в трансе» Глаубера Роши 1967 года, мастерски совмещавшая актуальное социальное высказывание с экспериментальной экранной формой. Но, к сожалению, сегодня время для другого политического искусства. Как говорит Владимир Познер, такие сейчас времена.
[STAT_ART_0.5]
«Я хотел спрятаться» (Volevo nascondermi)
Программа «Эйфория наваждений»
Антонио Лигабуэ (Элио Джермано), человека с особенностями развития, в детстве сильно доставали сверстники, и вырос он предельно боязливым и закрытым, но глубоко влюбленным в мир вокруг себя, в самое прекрасное: детей, животных и пейзажи. Талант примитивиста и анималиста, к счастью, приметили, и Антонио даже обзавелся двенадцатью мотоциклами и тремя автомобилями, но, как это часто случается с гениями, умер все равно в нищете.
Артист Джермано, чью работу над собой в картине можно сравнить с работой Йонаса Дасслера в «Золотой перчатке», блистает, за что и получил приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале в Берлине. Удивительное и глубокое преображение. Художник — человек-барсучонок. Картина Диритти очень красиво снята, в ней верно подмечены и звуковые акценты. Звук скрежещущей в эмоциональном припадке кисти по холсту — один из сильнейших образов фильма. Но в сущности «Я хотел не спрятаться» не достает какого-то художественного безумия, которое будто сомнамбулически управляло потрясающим Джулианом Шнабелем в «Ван Гоге. На пороге вечности». Не хватает божественной случайности.
[STAT_ART_3.0]
«Наркомама» (La Daronne)
Программа «Спектр»
Переводчица (Изабель Юппер), работающая при полиции, становится свидетелем одного очень крупного дела по сбыту запрещенных веществ. Мама женщины сильно болеет, денег не хватает. Приходится идти на риск и начать торговлю наркотиками, вырядившись в Изабель Аджани из картины Ромена Гавраса «Мир принадлежит тебе».
«Наркомама» вообще очень хочет копировать миры условного Гавраса или Делепина с Кюрверном, но ей преступно недостает удали, язвительности и юмора. Кино стерильное и утомительно безделушное, что странно. Как можно было сделать неостроумный фильм про то, как Юппер с крутым лицом возит наркоту и читает рэп на светофоре. Практика показала — нет ничего невозможного. А любителям Юппер следует обратить внимание на картину Айра Сакса «Фрэнки», где актриса играет тяжело больную женщину, актрису, которой больше не суждено ничего сыграть. Там и хрупко, и горько, и, как ни странно, смешно. Потому что по-настоящему.
[STAT_ART_1.0]