На начальном этапе творчества вы совмещали работу юриста и художника — в том числе татуировок. Как решились использовать тело в качестве холста?
Еще в школе ко мне обращались старшеклассники, потому что я хорошо рисовал. Кустарным способом, машинкой, сделанной из струны и ручки, я наносил на них банальные дворовые сюжеты. Уже живя в Питере, решил попробовать на себе и набил на щиколотке (поскольку это технически удобное место) логотип Converse. Рисунок тоже получился не очень качественным, потому что был выполнен дешевой машинкой, и сама идея показалась глупой — потом я его перебил на портрет своей собаки. Для меня татуировка — это просто новое медиа, альтернативная техника наряду с акрилом, маслом, спреем и так далее.
Потом вы неожиданно оказались в Китае в должности product designer. Как получили эту работу, имея юридическое образование?
Это была авантюра. Я не имел никакого опыта, но на тот момент владел всеми инструментами дизайнера: Photoshop, Illustrator — с их помощью рисовал цифровые принты для мерча, сувенирки и продавал их через интернет. Мне было несложно составить портфолио, которое я разослал по разным компаниям. Я выбирал где потеплее, потому что не люблю холод, и в итоге нашел место на юге Китая, в тропиках — при этом там суперсовременные города, в которых интересно жить, много возможностей для промышленного дизайна. Хотелось создавать физические объекты: для меня особое удовольствие видеть воплощение своих идей. В тот момент наблюдать свои игрушки или аксессуары в магазине было для меня столь же волнующе, как сейчас — собственные работы на выставке. В Китае я стал официально заниматься дизайном (не делаю строгого разграничения между данной профессией и работой художника). Это комфортный способ самовыражения, который позволяет зарабатывать реальные деньги: в конце концов, мы живем в материальном мире.
Что конкретно вы изготовляли? Это еще где-нибудь можно купить?
Сперва игрушки, затем устроился в русско-английскую фирму с китайским представительством, где мы делали аксессуары для Олимпиады в Сочи. После этого события я стал креативным директором и мы начали производить портативную электронику. Она до сих пор встречается на прилавках ГУМа или магазинов «Республика» — что странно, потому что я в той фирме не работаю с 2015 года.
Как жизнь в Китае повлияла на ваше художественное видение?
Чем больше мы видим, тем больше можем комбинировать в сознании, рождать новые образы и идеи. В Китае за два часа на поезде в любую сторону ты попадаешь в совершенно другой мир: от деревень до мегаполисов. На протяжении четырех лет жизни там мы каждые выходные выезжали в новое место.
Поэтому в моем творчестве нет той депрессии, которая присуща художникам постсоветского пространства и продиктована внешней средой. Я прямо сейчас проезжаю мимо промзоны, вокруг колючая проволока и угрюмые здания. Радости мало. Период жизни в Китае — а потом я еще путешествовал по Азии — безусловно, добавил позитива в мое мироощущение.
Этот оптимизм роднит вас, мне кажется, с Андреем Бартеневым. И ваши работы на Burning Man перекликаются.
Да, у нас много пересечений в творчестве. Мне льстит такое сравнение, потому что я с большим уважением к нему отношусь. Объединяет нас и любовь к фэшн-индустрии — но он уже реализовал в ней свои амбиции, а мои пока еще живут во мне, и я только мечтаю когда-нибудь погрузиться в фэшн-дизайн. Хочу сперва очистить сознание и реализовать все текущие проекты.
Вот мы плавно и подошли к главному текущему проекту — вашей выставке Libertile на «Винзаводе», которая стартовала 14 августа. Я так понимаю, выставка, которую вы провели в игре Minecraft, стала своего рода анонсом?
Она была реализована совместно с моим другом Андреем Левиным, которого вы можете знать как продюсера Comedy Club Production. У нас есть ряд проектов, существующих в цифровом мире, но с возможностью посмотреть их в реальном. Выставка в Minecraft так и родилась: с прицелом, что она с точностью примерно 90–95 процентов будет перенесена в физический мир с использованием аналогичных форм. В игре это пиксели, а в нашей реальности — кирпичи.
У вас в Minecraft был выставочный зал, который копирует антураж из клипа Дрейка. И ходят слухи, что вы готовите что-то с командой, делавшей шоу Трэвиса Скотта в Fortnite. У вас особое отношение к хип-хоп-культуре?
Хип-хоп играет большую роль в моей жизни, что отражено и в выставке. По сути, это разобранный на детали культурный код, из которого состою я и мое поколение. Что касается той команды, что работала с Трэвисом Скоттом, — мы с ними общались по одному музыкальному проекту: это, правда, не хип-хоп, а что-то ближе к K-Pop. Но на всех нас повлияла пандемия, и проект сейчас на низкой передаче.
Как создается виртуальный персонаж? У него есть живой двойник в физическом мире?
Не совсем. В реальном мире будут актеры, с которых снимается motion capture, какие-то прототипы по голосу и настоящие композиторы, пишущие музыку, — уже есть демо-треки. Это артист, который не устает, не капризничает, не уходит в запой или наркозагул. Он существует только на сцене и живет только ей.
Это же подарок для менеджера!
Да-да, думаю, Андрей это держал в голове, когда мы создавали проект. Он отвечает за продюсерскую составляющую.
В русском шоу-бизнесе самое важное — может ли артист приехать в Жуковку и выступить на частном торжестве у…
Владельца какого-то охотничьего хозяйства? Знаете, сейчас все упирается в технологии. Когда-нибудь это будет доступно любой домохозяйке. В перестройку разные составы группы «Ласковый май» выступали одновременно в противоположных концах страны. А виртуальный артист абсолютно легально сможет выходить на сцену в одно и то же время на разных континентах с одинаковым шоу — и никакого противоречия.
Уже были в истории человечества виртуальные артисты: Gorillaz, Глюк'оZа. Вам кто ближе?
Daft Punk.
В Minecraft-версии мелькает витраж с изображением Майкла Джордана. Это тоже один из элементов нашего культурного кода? И состоится ли в реальности ваша выставка витражей?
Витраж представлен на нынешней экспозиции — вы увидите, в какой технике, — и станет своеобразным тизером выставки, которую я готовлю уже четыре года. Эта история сложна и технически, и концептуально с учетом нашего законодательства. Она не связана с религией, но может быть так считана. Идея в том, чтобы отразить современных идолов на витражах — как средневековые художники изображали святых и актуальные тогда сюжеты. Я переосмыслил эту традиционную технику и актуализировал содержание, отобрав ряд персонажей, каждый из которых повлиял на современную цивилизацию.
Это разновидность поп-арта?
Да, я его очень люблю и не стесняюсь к нему прибегать.
Витражи — это же католическая традиция. У нас не так сильно ватиканское лобби, чтобы возникли проблемы…
Никогда не знаешь. За три часа до нашего интервью мне запретили показывать одну из работ на моей выставке.
Вот те на! Как это происходит технически? У нас же нет худсоветов (пока что)?
Запрет поступает в форме sms или телефонного разговора. Эта же работа попала под цензуру и на Minecraft-выставке. Я к этому отношусь с пониманием: большая часть пользователей игры — дети и подростки. Хотя в моей работе не было ничего возмутительного: это кирпич, пародийно обыгрывающий логотип популярного видеохостинга для взрослых, без прямых ссылок. Я решил потроллить ситуацию и запросил официальный запрет. Жду реакции.
Ведь такого рода взаимодействие художника и его объектов с городским пространством и социальным контекстом открывает в них новые смыслы?
Совершенно верно.