В пересказе «Ковбой» звучит довольно интересно — и в этом, скорее всего, заслуга сценаристок Сары Изабеллы Йонссон и Йоханн Альгрен. В сериале есть и сильный женский персонаж, и потенциал прочтения сюжета как эмансипирующего, освободительного — но весь этот потенциал разрушается из-за Рефна, прибегающего к устаревшим, уже кажущимся совсем неуместными старым приемам.
Рефна в целом можно понять: после монументального, выкручивающего на полную все его приемы сериала «Слишком стар, чтобы умереть молодым» (2019), снятого для Amazon Prime, сложно сказать что-то новое. И Рефн не смог — или даже не пытался.
Возвращение в Копенгаген после американских видов Рефн предпочитает проживать с семьей и друзьями — и в кадре появляются его жена, дети, а также старые знакомые вроде Златко Бурича из «Дилера» (правда, теперь уже, видимо, стоит говорить, что из «Треугольника печали»). Из-за этого «Ковбой» местами выглядит откровенным капустником (в роли накокаиненного скучающего мужика появляется и сам режиссер), с кульминацией в самом конце, когда на зум-колле нарисовывается джентльмен по имени Хидео — его, конечно же, играет Кодзима-гений, у которого Рефн не так давно сыграл в первой части игры Death Stranding. С другой стороны, его линия — мужчины, умирающего на несколько минут, чтобы найти в потустороннем мире своих близких — в разы интереснее всего, что за свои шесть часов предлагает «Ковбой».
К последней серии становится все сложнее понимать, что именно хочет нам сказать автор — из всех линий и тем, которые он пытается развить, до конца не доходит ни одна. Концовка, будто бы умоляющая продюсеров Netflix дать денег на второй сезон, может по своей бессмысленности сравниться со второй частью анимационного «Человека-паука» — в обоих случаях зрителю приходится узнать, что третий акт буквально не заканчивается. Только вот у «Человека-паука» точно будет продолжение, а у «Ковбоя» — вряд ли.
«Ковбой» — это окончательная победа эстетики над здравым смыслом, произведение, которому не стоит задавать неизбежные вопросы, потому что все, что оно может, — многозначительно заглянуть в твои глаза, надеясь, что ты до всего додумаешься сам. Вынужденная незавершенность «Ковбоя» оставляет ощущение, что тебя попросту надурили, заставив провести шесть часов перед монитором/телефоном/компьютером, смотря на бесконечные панорамные повороты камеры, ждать по минуте каждой следующей реплики и искать во всем происходящем хоть что-то, за что можно зацепиться. И если в «Неоновом демоне» (2016) и «Слишком стар, чтобы умереть молодым» Рефну удавалось добиться ощущения кэмпа и несуразности происходящего (их, правда, довольно сложно было разглядеть за предельной серьезностью интонации) — то тут нет ничего, пустота.
Даже постоянный соавтор Рефна Клифф Мартинес вместе с тремя датскими соавторами выдает саундтрек, который вызывает лишь смех, — минималистичные синтезаторы, может, кому-то и покажутся стильными, но не тем, кто понимает, что подобного звука можно добиться, буквально включив один фильтр на инструменте. В «Неоновом демоне» Мартинес озвучивал тупым, примитивным и не очень хорошим техно сцену модной вечеринки, словно высмеивая происходящее и показывая его ненужный пафос, — в «Ковбое» он занимается тем же самым, но уже без усмешки, а с какой-то усталостью.
Понятно, что кино может быть создано из статичных кадров, может быть вовсе лишено изображения, может быть бессюжетным, — поэтому, когда Трэвис Скотт говорит о том, что Circus Maximus это фильм, нам остается только согласиться. Даже несмотря на то, что по сути это фильм-концерт, снятый Хармони Корином, куда для солидности (или увеличения хронометража) добавили еще пять клипов, между которыми Скотт отвечает на вопросы продюсера Рика Рубина, способного, судя по подкасту Broken Record, разговорить любого. Любого, кроме Трэвиса Скотта.
Чуть менее двух лет назад, 5 ноября 2021 года, на концерте рэпера произошла трагедия: десять человек погибли в чудовищной давке. Несмотря на то, что основная вина лежала на организаторах — концертной корпорации Live Nation, быстро стало известно о том, что Скотт узнал от своей команды о происходящем, но принял решение не останавливать концерт. Об этом рэпер рассказывать Рубину не хочет — и говорит об этом прямо. Проблема в том, что сказать ему, хорошему рэперу по мнению тех, кто не очень хорошо знает английский, особо и нечего — как на своем новом альбоме Utopia, так и в сопровождающем его Circus Maximus.
Скотт, во многом равняющийся на бывшего свояка Канье Уэста, очень хочет показать и доказать, что хип-хоп-альбом все еще может быть событием — доказать в первую очередь стране, в которой первые места чартов оккупировало кантри. Для этого он зовет перспективного исландца Вальдимара Йоханнссона, пару лет назад запомнившегося пост-тарковщиной «Агнец», нигерийского режиссера Эндрю Досунму, а также сразу трех анфан-терриблей авторского кино: Гаспара Ноэ, Николаса Виндинга Рефна и Хармони Корина.
Корину, «хэдлайнеру» этого своеобразного фестиваля, достается работа неблагодарная: применить собственный уникальный стиль к фильму-концерту, который снят не где-нибудь, а в Помпеях! (Видимо, чтобы напроситься на сравнения с Pink Floyd). Несомненные удачи тут есть: вот камера отвлекается от Скотта и показывает зевающего кота, вот из ниоткуда появляется шведский рэпер Yung Lean и боксирует перед камерой, а вот робот-гитарист зловеще стоит в красном неоновом свете. Все эти моменты никак не связаны с самим Скоттом — исполнителем настолько не харизматичном, насколько это вообще возможно. Не связаны они и с его «лайвом», который минимально отличается от студийной записи (благо что некоторые песни в Circus Maximus звучат дважды и любой может их сравнить).
Единственный проблеск чего-то интересного за этот час с небольшим — танцы Скотта под трек Modern Jam. По совпадению на него же снят и лучший клип: Ноэ не стал ничего выдумывать и просто снял смесь «Экстаза» и «Вечного света» с нетривиальным монтажом и отсылками к R&B-клипам нулевых. Для Ноэ это далеко не первый клип — он уже работал с Ником Кейвом, Placebo и Animal Collective, а вот Рефну, снимающему свой первый клип за 24 года, повезло куда меньше.
Его сегмент Delresto (Echoes), с одной стороны, наполнен узнаваемыми рефновскими чертами — не_места вроде заправки, немного неона, издевательские повороты сюжета, дочь Лола в роли, близкой к роли в «Копенгагенском ковбое». С другой — совсем не похож на его творчество. Никакого намека на обычную работу режиссера с цветом тут практически нет, на место жгучего красного и ледяного синего приходят более скромные розовый и голубой. Под конец сюжет и вовсе прерывается съемками с уличной вечеринки, вставленными будто бы по запросу команды Скотта, — не говоря уже о том, что все это фрагментарное повествование совершенно не вяжется с ритмом песни. Общее у «Ковбоя» с Circus не только участие Рефна — но и то, что авторам буквально нечего сказать, поэтому они стараются бросить зрителю как можно больше пыли в глаза.
А что до Рефна, то ему долгое время прощалось многое: его стиль всегда граничил с издевательством, но сейчас он явно оказался в ситуации, в которой топчется на месте. Кажется, режиссер и сам это понимает, пытаясь пробовать себя в чем-то радикально новом: в июле Рефн приступил к адаптации «Великолепной пятерки» для BBC — серии детских детективов Энид Блайтон, где он выступит и шоураннером, и исполнительным продюсером. Также Рефн заявил недавно о том, что в разработке у него есть и анимационный сериал — возможно, именно в таких вещах, далеких от его старого творчества, ему и удастся нащупать для себя что-то новое.