Миляга Рональд Гладден отзывается на объявление о поиске главного героя в документальный сериал, посвященный первому опыту заседания в жюри присяжных. Добродушный конструктор солнечных батарей всерьез пытается разобраться во всех нюансах идиотичного дела о срыве работы предприятия по производству эко-одежды и старается подружиться со всеми чудаками, попавшими с ним в одну коллегию, даже не подозревая, что в зале суда — он единственный не актер.
Если бы каждый эпизод не предварял подробный предупреждающий титр, обманутым легко мог бы остаться и зритель, принимая происходящее за дежурную мокьюментари-переделку «Офиса», из опенспейса которого вышла половина сценаристов «Присяжных». На расстоянии, Рональд действительно сошел бы за типаж Джима Халперта (Джон Красински): минус производственная безынициативность, плюс обезоруживающая позитивистская отзывчивость. Образцовый рубаха-парень — настолько простецки-чуткий, что иногда не верится: с таким классно и в приставку порубиться, и в баре посидеть. Его главное качественное отличие (как и всего Jury Duty) от карамельного «Теда Лассо» — искренное, а не показное человеколюбие, ежедневно испытываемое на прочность препятствиями, обязанностями и этическими дилеммами.
[STAT_ART_2.5]
В жизни не видевший ничего дальше своего флоридского носа великовозрастный оболтус Крис (Эрик Андре) случайно встречает нью-йоркскую галеристку Марию (Микаэла Конлин), в которую тайно был влюблен в школе, и принимает банальную вежливость — «будешь в наших краях, заходи на выставку» — за романтический шанс. Уговорив своего мямлю-приятеля Бада (Лил Рел Ховери) позаимствовать машину его сестры — опасной рецидивистки Трины (Тиффани Хэддиш), товарищи впервые выбираются за пределы штата.
Комик-абсурдист Андре прославился своим именным шоу — этакой версией «Вечернего Урганта» и прочих late night show, правда, прямиком из психушки. Впрочем, глумиться над конвенциональным телеформатом на протяжении шести сезонов значительно проще, чем попытаться переплюнуть в безумии «Бората» (Borat, 2006) и «Несносного деда» (Bad Grandpa, 2013), к дорожному концепту которых и прицениваются «Приколисты». В своем путешествии по Америке казахский журналистский уникум Сагдиев (Саша Барон Коэн) безответно влюбился в Памелу Андерсон, не менее бесперспективны и чаяния Криса на отношения с успешно ассимилировавшейся к манхэттенскому снобизму Марией. Но вместо роуд-муви про наивных провинциальных дурачков, на которых ежедневно сваливается 33 оскорбительных несчастья, на экране все те же Андре и Ховери — вы наверняка видели последнего во второстепенных ролях в десятке комедий от «Главного героя» до «Прочь» (Get Out, 2017), попеременно выходящие из образа во время выполнения очередного трюка.
Обнаженный Крис носится по автомойке, кромсает руку в блендере и попадает в плен к голодной до ласки горилле (в зоопарке). Хамоватая Трина сбегает из тюремного автобуса, проверяя на совесть уличного уборщика (сдаст — не сдаст).
Если следовать мантре Криса — «удача и любит упорных», то над «Приколистами» Андре и Ко особо не заморачивались.
[STAT_ART_1.5]
Стремный либерал доктор Нира Кейн-Н'Дегеочелло. Основавший портал «ПРАВДАТЕКА.ОРГ» правый конспиролог Билли Уэйн Раддик-младший. Пробующий себя то в живописи, то в кулинарии бывший зэк Рик Шерман. Придерживающийся нетрадиционных методов отлова мигрантов и террористов экс-моссадовец Эрран Морад. Седобородый итальянский фотограф-плейбой, помогающий мелким селебрити имитировать благотворительную деятельность в Африке (при помощи Adobe) Джио Мональдо. Финский ютьюбер OMGWhizzBoyOMG! записывающий анпакинг-видео с шопкинсами. Все это не участники дневного политического ток-шоу, а герои Саши Барона Коэна, в существование которых поверили (на свою беду) опрашиваемые ими конгрессмены, делегаты, сенаторы и прочие власть имущие.
Последнее на сегодня великое явление Саши Барона Коэна народу («Борат 2» — не в счет, он стыдный и несмешной), после которого в американском истеблишменте полетели головы. Весь из себя осознанный доктор Кейн — он белый цисгендерный гетеросексуал и искренне извиняется (!) за это — с порога заявляет, что надеется «преодолеть» наметившийся после выборов 2018 года «раскол» в обществе, правда, залечить такую идеологическую вражду не поможет даже сизокрылый голубь мира Бруно. Делают они, а стыдно вам. Коэн, вторя Годару (даром в схожей манере у него выполнены и вступительные титры), прощается с языком: экзистенциальный поиск национальной идентичности низводится до малограмотного Who Is America? Он обращается к зрителю при помощи паттернов, гротескно-схематичных образов фриков всех мастей, за которых всё говорят их взгляды — то, что они произносят не таило бы за собой и половины провокации без конкретного контекста: происхождения, положения, ценностей.
«Кто есть Америка», как и «Борат»/«Бруно» (Brüno, 2009) — акционизм в чистом виде: тело художника в гиньоль-оболочке (гиньоль — перчаточная кукла, которую приводят в движение пальцами артиста. — Прим. SRSLY) становится субъектом художественного высказывания.
Те приглашенные гости, кто остается (не)тактично равнодушен к скабрезной белиберде героев — лишь свидетели перформанса: в таких случаях скетч работает, как классическая комедия-дискомфорта, но стоит им проявить вовлеченность и приспособленческий трепет, политики оказываются на вакантном месте публики при макабрическом хеппенинге. Те, кто поклоняется силе (социальной, физической, капитала), тянутся за токсично-маскулинным израильским гигачадом (вспомните мем с черно-белым фото бородатого качка. — Прим. SRSLY) Морадом, не поведя бровью выслушивают пожелания Мональдо спроектировать яхту, на которой можно было бы торговать людьми, или жертвуют свои лобковые волосы во имя современного искусства Рика Шермана. Тогда-то это гомерически смешное снятие масок, становится поведенческим экспериментом, обнажающим бардак не столько в обществе, сколько в головах.
[STAT_ART_4]