Вчера я задумался о том, что Наташа из «Почки» и Вася из «Гуляй, Вася!» — персонажи-двойники. Берут что хотят, не считаются с мнением других. Просто одна из них оказалась хитрее и умнее. Ты не замечала этого?
Они разные, но у Наташи и Васи есть общая черта — это прагматизм. Не вижу в этом подходе к жизни ничего плохого или хорошего. Ведь есть люди, которые не учитывают интересов других. А прагматики, в свою очередь, наоборот, учитывают — просто это будет выражаться так: «Мне выгодно, чтобы тебе было хорошо». И действительно, во время подготовки к роли Наташи Кустовой, я пересматривала «Васю» для того, чтобы вспомнить, как эту прагматичную черту я уже однажды воплощала.
Сама ты прагматичный человек?
Я учусь быть более прагматичной. Но порой так сильно очаровываюсь, что обо всем забываю. Например, я могу влюбиться в какое-то занятие, уйти в него с головой и совершенно «улететь», не заметив, что пора было бы приготовить обед для себя и мужа. Поэтому я стараюсь прийти к балансу. Думаю, в жизни всего должно быть в меру: и здорового прагматизма, и вовлеченности, и очарования тем делом, которым ты занимаешься.
А чем ты сейчас очарована?
Я перманентно очарована своим мужем — Пашей. Это человек, которого я постоянно изучаю, который меня удивляет своим образом мышления, картиной мира и вообще всем, что он приносит в нашу семью. Это глобально. А есть какие-то короткие очарования, например, отвлечение на закат. Вот я шла-шла, увидела красивую картинку заходящего солнца, села и растворилась в ней, совершенно забыв про то, куда направлялась.
Вася и Наташа независимы от мнения окружающих. Ты к нему восприимчива?
Да. Бывают персонажи и их поступки, которым ни в коем случае нельзя следовать в реальной жизни — теряется вся этика и здравый смысл. А есть качества персонажей, которые было бы неплохо себе перенять. Как ты назвал это у Наташи и Васи?
Невосприимчивость к мнению окружающих.
Такое спокойствие по отношению к чужому мнению мне кажется красивым. В сериале это утрированно, но всего, опять-таки, должно быть в меру. Такая невосприимчивость мне не помешала бы.
Я не пыталась выяснить, почему меня волнует мнение окружающих , откуда это пришло, хотя можно было бы устроить большую психологическую работу. Мне стало интересно, что я могу с этим сделать. На эти переживания уходит много внимания, а это — ограниченный ресурс. Как апельсин. Мысли о том, кто что скажет, отнимают дольки апельсина одну за другой, в итоге остается только половина на дело, которым мне нравится заниматься, семью, близких, друзей, мое развитие. Не хочу, чтобы из-за субъективного мнения страдало качество моих свершений. Я поняла, что могу перенаправлять свое внимание с переживаний о мнении окружающих на любимое дело. Когда возникают мысли о том, кто или что подумает, у меня начинают потеть ладошки. Но я себе проговариваю, что всегда есть люди, которым что-то не нравится, и лучше перенаправить свое внимание на что-то более продуктивное. Я такая: «Стоп, а что я сейчас могу сделать? Могу пойти мужа обнять» — иду обнимаю мужа. Или могу маме позвонить — звоню маме. Или могу написать карту персонажа, подобрать музыку или поработать над тем, как он двигается и говорит. И уделяю этому занятию все свое внимание.
Когда получаешь новую роль, размышляешь о том, что подумает твоя семья?
В плане моего мужа — нет никаких сомнений, я чувствую невероятного уровня поддержку и полное принятие меня как человека. Это вдохновляет, и очень ценно, когда есть такие взаимоотношения. Иногда, правда, появлялись некоторые волнения относительно каких-то проектов, особенно в начале карьеры: что скажет мама. Однажды мне задали вопрос на пресс-конференции по случаю выхода фильма «Рассказы»: «Вот вы снялись в таком кино, а что ваша мама скажет?» Я была так обескуражена этим вопросом. Кажется, ответила, что в их понимании моя мама, видимо, не в курсе, что ее дочь актриса и снимается, а на экране персонаж. Все близкие с вниманием ждут моих работ, что сильно заряжает во время съемок. Хотя с мамой порой наши творческие вкусы расходятся. Ей нравится другое кино и другие персонажи. Иногда у нас бывают споры, но это споры в хорошем смысле слова. Например, ей что-то может не понравиться «на бумаге», то есть то, каким персонаж предстает в тексте сценария — я же рассказываю ей, как готовлюсь к роли и о персонаже. Потом она смотрит, что получилось, и понимает, почему я сделала такой выбор. Очень ценю, что у нас именно такие взаимоотношения, где каждый может высказаться и его мнение уважают. Это всегда про понимание. Я суперблагодарна, что она со мной честна и всегда выражает свою точку зрения. Это клево.
Честность — это всегда клево.
Да, да, да! Когда мы с мамой начинаем на эту тему говорить, мы превращаемся в двух участников киноклуба, друзей, которые смотрят в одну сторону — в сторону творчества, но обладают разными вкусом и картинами мира. В таких спорах, где сталкиваются два разных взгляда на мир, обычно рождается что-то третье, совершенно иное. Я от этого кайфую.
Давай вернемся к «Почке». Расскажи, второй сезон предполагался изначально?
Я не до конца в контексте. Знаю, что изначально мне говорили про второй сезон, когда мы только начинали снимать первый. Но мы не обсуждали, о чем он будет.
Ты как-то участвовала в обсуждениях того, как сезон будет развиваться, учитывая, с каким трепетом относишься к Наташе?
Я предлагала свою помощь в разработке, если это понадобится. Я вообще всегда готова к творческому соучастию, и в «Почке» это особенно проявилось в первом сезоне. Но все же есть разные роли и обязательства. Я актриса, а есть сценарист и режиссер. Так что мое участие было поступательное. Сначала пришел сценарий, и я исходила из того, что могу предложить в рамках данной истории.
Белый имидж Наташи, понятно, знаменует новое начало. Что для тебя изменилось в героине между сезонами?
Наташа, после того, как ей сделали операцию, снова получив возможность жить, не может найти себе места и не понимает, что теперь делать. Вот борьба за жизнь выиграна, и что? Это чувство непонимания «что дальше» для меня стало отправной точкой.
Мне понравилось, как ты отразила ее раздражение от этого неудовольствия.
О, круто, круто! Спасибо большое.
И этот нерв, думаю, заставляет ее быть наглее и решительнее, чем раньше.
Знаешь, я этот нерв для себя описываю как переживание, когда вроде бы все хорошо, но что-то фонит, и это сильно на тебя влияет, а сделать ничего не получается. Это интересная актерская задача — продемонстрировать, как нечто неподвластное давит на человека, который всегда все держит под контролем. Наташа получает что хочет, никогда не проигрывает, а тут появляется какой-то зуд, и непонятно, откуда он и что с ним делать.
Про первый сезон ты говорила, что это однопользовательская игра. Второй, мне кажется, как раз таки многопользовательская, поскольку появляется Миша (персонаж Григория Чабана. — Прим. SRSLY), единственный человек, который противится агрессивной заботе Наташи. Как ты думаешь?
Смешно! «Агрессивная забота» — прекрасно сказано! Знаешь, есть такие люди, которые руководствуются принципом: «Я тебя залюблю!»
«Я тебя залечу!»
Да! «Я тебя залечу! Ты у меня будешь все любить! Вот торт — ешь!» Здесь есть такой момент, согласна. Появляется персонаж в игре, который противопоставлен Наташе. Говорю скорее про то, как Наташа воспринимает свой мир, что это «игра, а вы все приносите мне благости. Рассказывайте, какие выполнять квесты и как поскорее выйти на новый уровень». И внезапно появляется другой герой, который начинает диктовать свои правила. И мир Наташи переворачивается с ног на голову. Ей совершенно непонятно, почему — ведь все было так просто и понятно.
Пока я готовился к разговору, меня впечатлил твой метод подготовки к ролям. Например, гулять по улице в какой-то грязной одежде, делая вид, что так и должно быть. Писать тетради роли и так далее. А что ты делаешь, если нужно готовиться к уже отработанной роли?
Я отталкиваюсь от сценария нового сезона, смотрю, какие черты появились у персонажа, стоит ли что-то доработать. Сравниваю прошлый сезон с новым и делаю выводы, что стоит усовершенствовать. Улучшайзера никто не отменял! (Смеется.) Важно понимать, что можно привнести в роль. После предварительной подготовки обсуждаю свое видение с режиссером. С «Почкой» я вспоминала восприятие роли из прошлого сезона. Но, поскольку Наташа изменилась, добавила другие детали: зуд, скуку, силу, которая на нее влияет. Важно искать средства выразительности и возможность продемонстрировать задуманное. Одно дело на словах, другое — показать телом, речью или выразить эмоцией.
А как ты не устаешь от ролей на такой длинной дистанции, если сериал все продлевают и продлевают?
Улучшение, развитие, модификация… Какие еще умные слова есть? Я скажу. (Смеется.) Мне нужно испытывать любопытство, интерес, тогда и страх теряется. Еще я сейчас подумала о том, что движение к идеалу таит в себе огромный ресурс. Перескажу цитату Тарковского своими словами: ты не можешь добиться идеала, но именно в этом и вся суть. Можно к нему бесконечно двигаться. Это дает энергию оставаться на творческом подъеме. Еще очень важно… Сейчас я скажу такую вещь и открою всем глаза. «Философствуем с Любовью Аксеновой». (Смеется.) Важно хвалить себя. Казалось бы, это так просто, об этом все знают, но мало кто делает. Можно спросить: «А что, себя за яичницу похвалить?» Да! Вот ты ее приготовил, и такой: «Я молодец! Кто молодец? Я молодец!» И важно понимать, к чему тебя это ведет. Даже яичница. К чему она ведет? К здоровью, потому что ты приготовил ее сам, на кухне, сделал осмысленно. Значит, питаешься, как хочешь, и не переедаешь. Это тоже путь к идеалу. Даже такие маленькие, простые вещи сильно меняют отношение к делу.
Однажды я обратила внимание, что есть внутреннее несоответствие. Вкладываешь силы в проект, готовишься, работаешь и вот после выхода получаешь обратную связь, что ты молодец, а в ответ изнутри идет реакция: «Ну да, ну, наверное». Только почему я не чувствую радости? Одна моя подружка — это показательная история — долго копила на дорогую красную машину. Откладывала деньги, взяла кредит, наконец ее купила и, сев за руль, ничего не испытала. Только чувство пустоты и непонимания, для чего оно все было. Есть такая практика по авторизации опыта — я ее увидела у Анны Обуховой. Там подробно объясняется научным языком, как правильно себя хвалить и на что обращать внимание.
Давай поговорим про «Нюрнберг». Когда ты читаешь про фильм о Нюрнбергском процессе, любовная линия не кажется чем-то уместным. Что тебя заинтересовало?
Меня заинтересовала судьба Лены, было интересно изучить, что ею движет. Можно сказать достаточно общо — «любовь». Мне показалось, что есть еще нечто, что имеет для нее большую ценность. И я поняла, что это идея значимости человеческой жизни. Эта идея здорово перекликается с самим Нюрнбергским процессом и тем, над каким преступлением там был суд — мое, так скажем, размышление на тему войны и ценности человеческой жизни. Это важно и в понимании того, как она видит Николая (герой Сергея Кэмпо. — Прим. SRSLY). Как она почувствовала его. Был интересен момент их сближения, и моя задача — показать, что, помимо любви, их связывает идея, что они понимают друг друга, потому что видели одно и то же.
Мне кажется, Николай Лебедев — милейший человек. Он как-то меняется на площадке?
Да, все мы меняемся в разных условиях. Я вот сейчас говорю с тобой расслабленная, а на площадке собираюсь, чувствую там себя винтиком в механизме, появляется иное ощущение времени. Николай на съемках суперпрофессионально включается в процесс, при этом не теряется ощущение творчества. Режиссеры бывают разные, особенно по стилю взаимоотношений с актерами и группой. Николай дипломатичен, дает ощущение комфорта, безопасности. Отсутствие чувства безопасности на съемках порой тоже нормально. Но на площадке Николая — атмосфера открытости.
Хотел убедиться, что на площадке он не превращается в тирана.
Нет! (Смеется.)
Я прочел, на мой взгляд, очень правильную вещь — на площадке под запретом были смартфоны. И ты оставила себе только музыкальный плеер, потому что составила плейлист героини. Ты делаешь это для каждой роли?
Да.
Назови пару вещей, что слушала для «Нюрнберга»?
Я много слушала композитора Валентина Сильвестрова. Это потрясающая музыка! У меня было ощущение, что у Лены внутри буря, а внешне она самурай — не демонстрирует своих чувств, эмоций. Лена открывает свои чувства редко, только в важные, интимные моменты. У Сильвестрова есть две такие силы в композициях: нечто возвышенное, тонкое может перейти в масштабное, мощное, в настоящую бурю. Меня это очень вдохновляло.
А что с Наташей тогда?
В основном это была Леди Гага, Мадонна, Майли Сайрус, «Ленинград», Red Hot Chili Peppers.
А как давно ты составляешь такие плейлисты?
Давно! Сейчас посмотрю. У меня есть «Настя, соберись!», а это было года четыре, наверное, назад. Есть «Глубже», «Мажор», «Нефутбол», «Бывшие», «Без меня». Я обычно настраивалась музыкой во время работы, но это было хаотично. Плейлисты — идея мужа. Для «Без меня» мы разъехались, чтобы пожить отдельно — там по сюжету девушка теряет возлюбленного, — и Паша подготовил для меня плейлист, чтобы мне было совсем тяжело. (Смеется.) Тогда я поняла, что обязательно нужно этот инструмент использовать.
Когда ты рассказывала про тетради роли, где фиксируешь все, что касается персонажа, меня зацепила фраза про разговоры с людьми, которые, по-твоему, чем-то походят на персонажа. Как ты таких людей находишь? В своем окружении?
Люди имеют свойство быть чем-то друг на друга похожими. То есть не зря есть все эти типологии, соционика…
Флегматик, сангвиник — вот это все.
Да, архетипы Юнга тоже. И я изучаю эти типы в своем творчестве. Для персонажа я наблюдаю и помечаю, как люди этого типа двигаются, как говорят. Во время съемок всегда держу записи при себе. Это как картотека референсов.
Социологический метод подготовки к роли.
(Смеется.)
Ты родилась в Москве. Какой ты помнишь Москву своего детства?
Никогда об этом не думала. Для меня детство ассоциируется с постоянными приливами счастья. Такая волна, которая накрывает радостью сказки. Вспоминается корочка хлеба с колбасой — ты скидываешься с братом, и кто выиграл на «цу-е-фа», тот получает горбушку. Детство для меня скорее отражается воспоминанием о семье, я вообще не помню город, представляешь? Из городских построек приходит в голову только магазин с конфетами, который мне нравился, потому что там все было цветное и пластиковое. У меня сильно изменилось отношение к подобной еде, но до сих пор, когда приходишь в такие магазины, где есть все подряд, — появляется приятное ощущение из детства.
Сейчас, если сравнивать, город сильно поменялся. Вот мы ездили на дачу к бабушке, и, когда возвращались домой в спальный район, возникало ощущение, словно из деревни не выезжали. Всем домом общались и знали соседей. У дома были тропинки, как на даче, по одной из которых я ходила в детский сад. Время сильно изменило Москву, она превратилась в большой город, стала чище.
Мне очень понравился образ тропинки. У меня была такая же тропинка за домом в детстве, и в какой-то момент ее убрали — теперь там парк с фонтанами и площадкой для скейтеров.
В этом плане все сильно изменилось. Когда мы были маленькие, в нас было больше случайности и в мире тоже. Эти тропинки или самодельные спортивные залы на улице с шинами. Такое и до сих пор есть, но мы этого уже не видим, просто оно отодвинулось на окраины. Спальные районы преобразовались: чисто, аккуратно, безопасно — камера здесь, камера там.
Как преданный поклонник фильма «Родина», не могу не спросить: твое увлечение Индией началось со съемок или…
Ни слова больше! Да, интерес к Индии начался с «Родины» Петра Буслова. Этот фильм один из существенных в карьере — его снимал важный для меня режиссер, была одна из первых больших ролей. В фильм заложено глубоко личное, нечто за пределами психотерапии даже. Творческий акт, смешанный с реальностью. Во время съемок случалось много странного, незапланированного. В Индии, как меня предупреждал Петр, все происходит не так, как мы планируем.
Пока мы снимали, ко мне приезжал Паша, он тоже участвовал в съемках немного, помогал. Мы тогда видели только Гоа и договорились туда возвращаться. Так и вышло. Со временем стали путешествовать по другим частям Индии — Ченнаи, Аурангабад, Мумбаи. Ну вот, ты нажал на кнопку под названием «Люба и Индия». (Смеется.) То, что я полюбила это место именно с фильма «Родина», — это в точку.
Индия для тебя — второй дом?
Так можно сказать, но это неполноценный ответ. Я чувствую, что мой дом — там, где моя семья. Одной в Индии мне будет очень одиноко. Да, комфортно, безопасно, хорошо, но не будет ощущения дома. Однажды я для себя это четко усвоила. Там, где мы с мужем сможем собраться с родными (неважно, что это будет за место), я буду чувствовать себя дома.
Есть в твоей карьере фильм или сериал, который ты считаешь недооцененным?
Есть проекты, которые раскрылись только со временем. Да та же «Родина». Я помню, когда фильм вышел, был очень сложный прокат. На «Кинотавре» этому предшествовала тяжелая пресс-конференция. Но, несмотря на негатив, фильм запал в душу многим людям. На фестивале к нам подошел мужчина и сказал: «Я посмотрел фильм и пошел звонить дочери». Или девочка-актриса после просмотра вышла в слезах, проговаривая, что это ее история. Так стало понятно — фильм попал в нерв. Со временем я чаще слышу важные слова о «Родине». Может, это как хорошее вино, со временем настаивается, и люди смотрят, приходят с обратной связью.
Как ты борешься с тревожностью?
Я стараюсь меньше смотреть новости. Ограничила все новостные каналы на телефоне. Оказалось, что новостные медиа сильно на меня влияют — я поймала себя на глубоких стрессовых состояниях, в которых вокруг меня ничего не происходит, но я дергаюсь, психую, плачу и чувствую перепады настроения. Теперь читаю новости раз в неделю. Также поняла, что достоверная информация находится в первоисточнике и важно изучать разные критические позиции, смотреть, от чего они отталкиваются. У меня есть несколько людей и каналов, которым я доверяю в этом вопросе. Они порой расходятся во мнении, исходят из разных позиций. Этому меня научил Паша, у него такой подход к информации — называю его «личной гигиеной».
Знаешь, я не вижу ничего плохого в интернете, это невероятное изобретение человека, которое все больше дает нам бенефитов и плюшек. Но и ему нужна инструкция по применению, чтобы это было на благо. Этику взаимодействия с интернетом, гаджетом или даже чатами важно понимать и объяснять. Поэтому я обожаю фонд «Шалаш», где я член попечительного совета. Фонд также помогает в образовании, делится, как быть с кибербуллингом, и помогает подросткам, учителям и родителям с проблемами нового поколения и технологий. Это комплексная работа.
Я сама недавно стала использовать приложение OneSec. В его настройках выбираешь те приложения, в которые заходишь автоматически и не замечаешь, как проводишь в них время. Настроив приложение, ты нажимаешь на социальную сеть, а оно блюрит экран и пишет: «Теперь три раза вдохни». В результате появляется некая пауза, после которой спрашиваешь себя: «А оно мне надо сейчас?» Для меня это оказалось выходом. Первый выдох, и я уже понимаю: «Да, я просто так нажала». И переключаюсь на то, что мне действительно нужно. Помним про апельсин.
Такой ресерч — тоже часть отвлечения.
Затормаживает необдуманное эмоциональное вовлечение. Вот прочел, что падает метеорит. Раньше бы запаниковал. Теперь ресерчишь, ищешь, смотришь и понимаешь: «Метеорит летит в сторону планеты, но упадет через 300 тысяч лет, он, кстати, маленький и приземлится туда, где никто и никогда его не найдет».
Метеорит — хорошая точка, мне кажется!