Насколько драматичным был отбор участников конкурса в этот раз?
Фестивалю уже 32 года, и примерно последние двенадцать лет его инструментарий прост до безобразия. Сразу после 8 Марта, когда музыканты наконец-то заканчивают отмечать Новый год, мы выходим в медиа с новостью о том, что объявляется набор новых групп. Вот контактные адреса, присылайте демо, присылайте треки, присылайте лайв. Условие: чтобы это были молодые группы и чтобы у них не было сольных концертов в Москве. Полная эклектика — это может быть и брит-рок, и неофолк, и гитарный инди, и неоромантика. Главное — самобытность и свобода от всевозможных клише. А еще есть такое выражение «магия бренда», и неудивительно, что нас ежегодно заваливают в среднем от тысячи заявок.
Затем мы в течение полугода отбираем лонг-лист, потом рассылаем его двадцати экспертам. Он превращается в шорт-лист, в финальные двенадцать групп — десять участников плюс двое гостей. Экономическая и политическая ситуация здесь ни на что не влияет, потому что еще со времен Древней Греции в мире была развита культура подвалов и чердаков. Она, как это ни странно, жива и сейчас. Наверное, именно поэтому со всей страны нам прислали очень много музыки, возможно, даже рекордное количество.
Но ваш фестиваль получил финансовую поддержку со стороны официальных структур? Правильно?
Один раз мы действительно выиграли грант, и он нам очень помог. Мы за год объехали двенадцать городов-миллионников и феерически расцветили их унылую, тусклую жизнь. Мы проводили отборы с местными группами и очень активизировали ребят — местных журналистов, промоутеров, музыкантов со светлыми глазами и ясной головой. Полезный был опыт, надеюсь, как для нас, так и для них. Особенно любимыми были ситуации, когда отбор выигрывали никому не известные артисты, которых региональные эксперты вообще не знали, а нам в свое время удалось их удачно запеленговать. Другими словами, мы в Москве про эти наглухо законспирированные группы уже знали, а ребята из региональных СМИ — даже не догадывались.
У вас формируются симпатии к тому моменту, как вы отсылаете финалистов экспертам?
У меня каждый год появляется двенадцать новых детей, я их всех, естественно, очень нежно люблю. Ну и как тут выбрать? В этом сезоне у нас много по-хорошему дерзких и необычных участников. В частности, есть группа из Брянска «СТЕРЕОКОММА», где барабанщику, кажется, тринадцать лет. Есть две близняшки из Уфы, они просто очаровательные. Есть симпатичная группа из Элисты и найденная радиожурналистом Лешей Певчевым гитарная команда в стиле The Smith. А про виртуозного фолк-балалаечника я рассказывать не буду, пусть это окажется экзотическим сюрпризом…
Очень важно заметить, что «Индюшата» — это точно фестиваль музыки не завтрашнего, а послезавтрашнего дня. Это в первую очередь фестиваль идей! Как правило, все выступления немножко сырые, но очень свежие. Я за эту свежесть продам душу, почку и всю недвижимость своих друзей.Иногда я понимаю, что выступает сырая, но гениальная группа и у сцены гасится всего 30−40 человек, а хотелось бы 300−400. Но это издержки роста, это нормально. Мы с музыкантами заранее общаемся, говорим какие-то дурацкие слова: целевая аудитория, соцсети, SMM, таргет… Они вообще этого не понимают, они эльфы.
Вы сами с этого проекта, я так понимаю, особо не зарабатываете?
Если мы выходим на фестивале в ноль, то на следующий день я просыпаюсь самым счастливым человеком в этой не очень ритмичной стране.
Но вы свою команду (в той или иной форме) предлагаете как менеджмент для «индюшат»?
Не совсем так. Групп-участников — двенадцать. Главный приз мы предлагаем победителю, обладателю Гран-при. Он выглядит как систематизированная пресс-поддержка в первые два-три месяца. Это немножко декоративно, потому что нельзя родить ребенка за пять месяцев. Поскольку менеджмент недешевый (а мы им помогаем, естественно, бесплатно), то стараемся найти компромисс. Но за пару месяцев мало, что можно сделать, хоть ты тресни.
Получается, происходит такой отеческий толчок, а дальше сам.
Да, «вот, ребят, понюхайте, как это пахнет примерно». Хотя бы правила объяснить, показать, как именно работает музыкальная индустрия. Всякие же бывают случаи. Меня недавно позвали прочитать какую-то лекцию условно в питерской «Ионотеке». А уже прошли «Индюшата» 2021 года. Я говорю: «Окей, только поставьте со мной выступать группу "БИБН"». Это трио из Питера, клевые такие, жесткие. Я понимаю по инерции, что несу какую-то ответственность за них. И не только потому, что они заняли на фестивале условное второе место. Я не поленился и позвал на этот концерт всю питерскую элиту. На них тут же положил глаз фестиваль Stereoleto.
Таким образом, вы им дали еще одну путевку в жизнь.
Это у нас такой стиль. Мы делаем больше, чем обещаем. Реально: за 32 года мы ни разу не обосрались.
Вам случается вмешиваться в творческий процесс своих воспитанников-«индюшат»?
Я живьем всех музыкантов впервые вижу за полчаса до первого выхода на сцену. Собираю их всех и говорю: «Ребят, во-первых, поздравляю, что вы прорвались, это уже круто. Второе: сыграйте свой лучший концерт сегодня. Никаких ограничений, free hands. Никто крылья вам подрезать не будет». Мне говорят: «У нас есть песня с матом». Я в ответ: «Полная свобода, просто в этот клуб нас больше не пустят, но я тебе не запрещаю ее петь. Дальше уже смотри сам».
Таким образом финал чреват неожиданностями.
Я люблю это в интервью говорить, что хрен поймешь, кто мы — археологи или ассенизаторы. Мы порой роемся в куче говна и наивно пытаемся найти там золото. Большей частью это происходит безрезультатно. Но иногда попадаются кусочки драгоценных металлов редкой красоты. Вот ради этого это все и делается.
Участники — все дикие. Часто они необразованные, и это плюс. Я думаю, мы с тобой знаем сотни образованных московских групп, которые очень профессионально умеют извлекать ноты, но при этом абсолютно вторичны. Они больше про маркетинг, чем про современное искусство.
Кстати, сейчас пришла в голову свежая мысль. Все новые яркие группы делятся на две категории: либо очень яркий лидер быстро набрал соседей по этажу и сделал супергруппу, которая потом выступает на фестивале «Гластонбери» в Англии. Либо это братья Галлахеры — когда в группе два харизматичных лидера, то неважно на каких инструментах они играют. Коллективного творчества, как у золотого состава «Аквариума», когда были Гаккель, Дюша, Фан, Гребенщиков плюс Курехин, Титов, Ляпин, Бутман, Тропилло, — такого нет. Получается, что это движение одиночек. Мне нравится, как про это сказал Егор Летов: «Одиночки опаснее для социума, чем целое движение».
Тут есть некий романтический момент. Хочется жить как в условном Лондоне, где ты пришел в Камден-Таун, где до@#$а клубов, до@#$а концертов. У нас не до@#$а клубов и не до@#$а концертов. Ну окей, 363 дня я живу там, где живу, а два дня в году я и сотрудники моего агентства «Кушнир Продакшн» живем в вымышленной стране. В идеальном мире — хорошо бы, чтобы так было целый год.
Но видишь, еще существуют другие, очень важные для меня вещи: написание новых книг, выставки, многочисленные лекции и иные просветительские виды деятельности. Но это клево, что меня штырит, что меня разрушает. Так получается нарушение закона всемирного тяготения и суперкосмическая нагрузка за десять человек в одном лице.
Это сильный опыт для провинциальных молодых артистов: из гаража сразу в «Мумий Тролль Music Bar»…
Конечно. Мы им даем кураторство, площадку, звук, свет. Кроме того, мы всегда делаем такую штуку: после того, как артисты сыграли свои сеты, они не уходят домой. Мы просим клуб начать @#$ную ночную дискотеку на полчаса позже, и каждый из членов жюри должен сказать этой группе самое главное. Не «мне понравилось», а чем он может им помочь, что подсказать. Только советы конкретные, конструктив от лучших профессионалов Москвы! Нехорошо так говорить, но в каком-то смысле я жюри выдрессировал, то есть они научились за минуту емко выражать свои рекомендации. Этого нет нигде в мире, а значит — мы самые о@#$нные! Это такая шутка.
Артисты стоят в очереди к жюри, как в мавзолей: пятнадцать человек — пятнадцать минут. Мы заставляем их записывать советы на два диктофона и говорим: «Ребят, то, что вы выступили, что выиграли, — это клево, но на самом деле все это @#$ня, самое главное — то, что вы записали на телефоны, вот это реально бесценно!»
Кстати, моменты абсолютного счастья — это не когда появляется новый Jack Wood, или OQJAV, или «Обе две». У меня в любимчиках, наверное, те, которых потом жизнь отбросила куда-то в сторону, типа Киры Лао из Великого Новгорода (кстати, спасибо SRSLY за интервью с ней), Авангарда Леонтьева или Vitamin Youth с Урала. Они сами по себе чудо как хороши. Они, конечно, не в той стране родились, но что ж теперь делать? Локти кусать? Наоборот, давайте и дальше очень много работать и радоваться жизни. Поэтому «Индюшата» — это сплошная, абсолютная радость длиной более чем в 30 лет. Как сказал кто-то из древних, счастье — это дорога.
Саша Клокова (Jack Wood)
На первом этапе продвижения нам очень помог Саша, чему мы по сей день сердечно благодарны! Если бы не он, так бы я и осталась сибирской зверушкой, вылезшей из леса, не знающей даже о том, кто такая Патти Смит. (Смеется.)
Наше участие в «Индюшатах», скорее всего, всем запомнилось полным разносом сцены и гитарной стойкой, прилетевшей в оператора канала Music Box. Саша — прирожденный отец всем искренним оторвам андеграундной сцены, он защищал нас, поддерживал, всегда давал отличные советы. С ним можно классно тусить и проводить самые интересные интервью!
Пользуясь случаем, передаю ему пламенные приветы и крепко-крепко обнимаю. Фестивалю желаю процветания, множества молодых и прекрасных помощниц. Да поможет вам Ричард Хэлл!
Женя Любич
Это был 2010 год, я жила во Франции, где работала с Nouvelle Vaguе и участвовала в создании треков для лейбла Naïve. Однако тогда же я приняла решение вернуться в Россию, чтобы создать и сольный авторский проект. Фестиваль «Индюшата» стал поворотным пунктом в моей творческой биографии: в России обо мне толком никто ничего не знал. Я исполнила свои композиции на фестивале как раз в 2010-м.
Там присутствовали журналисты — в частности, Борис Барабанов, который в дальнейшем стал куратором моего проекта. Он и сегодня является частью моей команды. Там же меня услышали и увидели самые разные люди, которые могли донести до российской общественности факт моего существования. И я очень благодарна фестивалю и Александру Кушниру за то, что доверили мне микрофон и дали возможность озвучить пространство. (Смеется.)
Больше всего мне запало в душу отношение к музыкантам самого Кушнира и его команды: сочетание ответственности, профессионализма, умение оставаться людьми и видеть людей вокруг — среди своих же технических служб, организаторов, музыкантов… Там я открыла для себя Мишу Лузина, я с ним дружу до сих пор, и мы даже записали несколько песен вместе. Еще я обратила внимание на группу «Обе две», и я рада, что они и сегодня звучат, выступают и развиваются.
Мы с командой «Индюшат» с тех пор не теряем друг друга из вида и даже делали промо для презентации моей пластинки «Азбука Морзе». Лично с Александром Кушниром мы, конечно, тоже держим связь, я отношусь к нему с огромной благодарностью за ту возможность быть услышанной.