Ты много рассказывала о моделинге. Как этот опыт помог тебе на съемочной площадке?
На самом деле моделинг — он как помогал, так и мешал. Помощь заключалась в том, что я привыкла к большому количеству людей на площадке, потому что такими съемками тоже занимается огромная команда. Научилась в моменте не бояться камеры, чувствовать ее, не зацикливаться. Но когда мы снимали «Герду», Наташа (Кудряшова, режиссер фильма. — Прим. SRSLY) искренне считала и до сих пор убеждена, что моделинг мне мешал, что он сказался на моих движениях, моей физике.
У актеров без профильного образования есть своя правда существования на экране. Что в «Герде», что в «Стае» у тебя достаточно эмоциональных сцен. Какой ресурс ты задействуешь? Как входишь в такие состояния?
Основываюсь на личном опыте. И кстати, хочу уточнить по поводу профильного образования. Мне кажется, у актеров с образованием больше возможностей. То есть, помимо внутреннего ресурса, они могут опираться на теоретические знания, могут выбирать. Я же имею то, что имею — училась непосредственно в процессе съемок, наблюдая за своими коллегами.
Чувствуешь нехватку этой технической базы в работе? Хотела ее восполнить?
Безусловно. Активно думаю о том, чтобы поступать. Есть свои страхи и опасения, но уверена, со всем разберусь. Летом, например, я ходила на двухмесячные курсы к Наталье Кудряшовой.
А ты уже думала, куда поступать?
Пока не хочу об этом говорить, а то вдруг не получится… я суеверная немножко.
Ты говорила о том, что училась на юриста и пока поставила образование на «стоп». Ты не думала вернуться и закончить институт?
С каждым годом все сложнее и сложнее это сделать, так как есть определенные обстоятельства: я училась в Минске, где нужно постоянно присутствовать, потому что это последний курс, диплом, но сейчас я живу в Москве. Сейчас у меня в приоритете стоит актерская карьера, а не окончание юридического института. Не знаю, может быть, позже я к этому вернусь, но это такой диплом ради диплома. Сомневаюсь, что буду работать по специальности.
Чем при поступлении тебе это казалось интересным?
Мне очень хотелось помогать людям, которые в трудных обстоятельствах сделали что-то плохое и теперь не могут за себя постоять. Была какая-то вера в справедливость, хотелось научиться разбираться — как тот или иной случай произошел, как защищать человека. Ну и, безусловно, все эти сериалы, фильмы, книги — ты думаешь: «Вау, это классно! Все будет, как в кино». Но по итогу — нет, это большое заблуждение.
Сразу вспоминаются судьи в мантиях из европейского и американского кино, заседающие в больших залах, а не маленьких комнатушках.
Да! И вот, помимо каких-то внутренних вещей, которые я хотела воплотить в жизнь, была еще внешняя атрибутика: поставленная речь, красивый костюм, саквояж через плечо.
Это любопытно перекликается с сюжетом «Стаи». Здесь также история про незащищенных молодых людей в сложной ситуации, поступки которых не всегда можно трактовать однозначно. Расскажи, чем тебя заинтересовал этот сериал? Как ты готовилась к роли?
Расскажу. Мне понравился сценарий. К тому же я уже ранее работала для more.tv (да, речь про «Трудных подростков»), эта платформа мне нравится. А потом, когда еще узнала, что режиссер — Марк Горобец, я подумала: «Ну все, надо обязательно сниматься!» Он снял «Закрытую школу», а я в детстве смотрела этот сериал! Да, история про ребят, которые оступились и попали в сложную ситуацию с необратимыми последствиями, но у них есть возможность исправиться, воспользоваться вторым шансом. Им встречаются разные обстоятельства, которые усложняют данное намерение, и все это перерастает в какую-то неуправляемую ситуацию. Мне понравился мой персонаж Даша. Мы готовились вместе с режиссером, у нас были встречи, зумы, обсуждения, разбор роли. Я посмотрела, кажется, миллион фильмов про людей с наркозависимостью, так как у Даши она была. К слову, хочу отметить, мне очень помогли видео на ютьюбе. Я смотрела интервью, влоги людей, справившихся с зависимостью. Было очень интересно — я не то чтобы училась, но пыталась понять, как это устроено. Мы разбирали, почему Даша к этому пришла, какие у нее интересы, что она любит — это все мы делали с Марком. Он постоянно был на связи, отвечал на все мои вопросы.
Что из фильмов и сериалов про наркозависимых тебя особенно впечатлило?
«На игле» и «Экстаз» у Гаспара…
У Гаспара Ноэ.
Да!
Вы больше не списывались после того, как он поздравил тебя с ролью в «Герде»?
Списывались совсем недавно! У него была презентация фильма «Вихрь» в России, на ГЭС-2, и он меня пригласил. Я ходила смотреть его картину, вот.
Как тебе «Вихрь»?
Когда мне написал Гаспар, он сказал, что фильм может вызвать разные эмоции — в основном люди начинают плакать. Я подумала: «Да нет, я точно не буду плакать». Сначала было очень тяжело смотреть этот фильм, но это, наверное, внутренние чувства, мне хотелось этих ощущений. Там про пару пожилых людей. У одного человека умирает разум, у другого — сердце, про них рассказана эта история. Мне было так тяжело! Я не знаю, может быть, потому что в принципе за пожилыми людьми сложно наблюдать из-за того, что ты видишь, как уходит жизнь.
Это непросто. Тебе близко экранное существование в фильмах Ноэ? Когда все на разрыв, гиперэмоционально, что называется, без кожи.
Мне очень нравится за этим смотреть. Когда много таких открытых, откровенных (не только в плане действий, но и в плане диалогов и эмоций) сцен. Но так играть… не знаю. Было бы интересно, но я понимаю, что это очень тяжело.
Последний вопрос про Ноэ, какой твой любимый его фильм?
«Любовь».
Принято! Вернемся к «Стае». Был ли у вас «Курс молодого бойца» по тому, как уверенно чувствовать себя в горах?
Да, у нас был инструктаж, занятие по скалолазанию в Москве. Нас учили страховать, проверять снаряжение, рассказывали про безопасность. Помимо этого, была встреча с людьми, которые пояснили, что с собой нужно взять, где можно купаться, а где нельзя, как правильно себя вести, потому что наша экспедиция проходила во время Рамадана, а нужно уважать место, куда ты приезжаешь. И непосредственно перед самой экспедицией на зумах мы задавали вопросы, какие у нас были. В основном — что с собой брать, будут ли магазины, каков набор «юного бойца», фонарики и так далее. (Смеется.)
Ты рассказывала в своих интервью про бабушку, которая водила тебя в детстве в походы. Тебе такое близко?
Бабушка состояла в организации «Оптималисты», не знаю, существует она до сих пор или нет. Тогда в Минске люди собирались и устраивали разные конкурсы: сидели у костра, договаривались на слеты. Что-то а-ля «фестиваль здорового образа жизни», вот. Я была очень маленькой, и не то чтобы меня спрашивали, хочу ли я, просто брали с собой. Но мне нравилось. Сейчас я уже этим не занимаюсь. Как-то привычнее душ, кровать, очень мне нравится дома. Но мы, кстати, придумали интересный эксперимент. Так как большую часть «Стаи» снимали в Салте, там был всего один маленький магазин и горы, горы, дикие лошади и опять горы. И мы — я и Эльшан Алескеров (актер, исполнитель одной из главных ролей в «Стае». — Прим. SRSLY) — договорились, что не будем уезжать. Когда не было съемочных дней, некоторые ребята бывали в Москве по делам, чтобы отдохнуть, а мы все 44 дня провели не уезжая. Было интересно.
Какие впечатление у тебя остались о жизни там?
Мне очень понравилось! Когда я вернулась в Москву, то долго не могла адаптироваться к большому количеству людей. Я тогда совершила ошибку: в первый же день, как только вернулась, пошла на премьеру и увидела огромное количество людей с красивыми прическами, в дорогих нарядах. А там мы могли быть собой, с какой-то гулькой на голове, в кроксах. Мы еще со всеми ребятами очень хорошо подружились, стали маленькой семьей. Вместе завтракали, обедали, ходили на экскурсии, разбирали сцены. То есть, помимо работы, проекта, который мы делали, у меня появились друзья, с которыми я до сих пор общаюсь и вижусь. Это самые лучшие воспоминания об этой поездке.
Такой детский летний лагерь.
Да, да!
Ты говорила, что все, что происходило вплоть до прошлогоднего «Кинотавра», напоминает тебе сон. Сейчас он начал рассеиваться?
Начал рассеиваться, стало больше реальности, и к этому привыкаешь. Все равно бывают такие моменты… например, когда мне написал Гаспар и пригласил посмотреть его «Вихрь». Я все равно думаю: «Что? Вы ошиблись номером!»
Это про меня? Тогда я снова думаю: «А точно не сон? Сомневаюсь».
Если не брать в расчет мнение родных, друзей и близких — понятно, что это самое важное, — чьи слова были для тебя такими же, например, неожиданными и приятными, как в истории с Ноэ?
Мне очень важен каждый проект, который у меня выходит, и с каждым я бегу к своей киномаме Наташе Кудряшовой — ее мнение мне очень важно, потому что она никогда не соврет, скажет честно. С Федором Сергеевичем Бондарчуком было очень приятное и важное знакомство. Впоследствии я снялась в его сериале.
После «Герды», Локарно к тебе приходили предложения попробоваться в европейском кино?
Скажу честно, каких-то активных предложений не было. Есть, мне кажется, и объективные обстоятельства — тогда еще были ковидные ограничения. Были разговоры, но, к сожалению, мы так и не сошлись.
Ты думала о том, чем бы занималась, если бы не стала актрисой?
Наверное, стала бы моделью. То есть какое-то время, пока могла, работала бы как модель, а после просто осталась бы в индустрии моды, но в какой-то другой роли. Может быть, стилистом бы стала. Так как переход в кино произошел очень быстро, у меня даже не было времени подумать: «А если я не буду востребована как модель, что делать тогда?»
Давай немного поговорим о «Черной весне». Расскажи вкратце о своей роли и о самом сериале. Что в этом проекте тебе показалось интересным?
Во-первых, это Сергей Тарамаев, Любовь Львова — очень крутые, офигенные режиссеры. И я хотела поработать с онлайн-кинотеатром START, мне показалось, что они очень классные, потому что делают сериалы для подростков про подростков. Я такая: «Ну, моложе, чем сегодня, я уже не буду, поэтому надо соглашаться пока предлагают». (Смеется.) Как говорят, я выгляжу на 16 лет, пока гневных комментариев, что взрослая тетя играет подростков, — нет, поэтому будем пользоваться моментом. А так — современные подростки, дуэли, очень интересно. Я играла Анжелу, лучшую подругу главного героя в исполнении Глеба Калюжного. Девочка из обеспеченной семьи, отца которой играл Николай Фоменко. Она такая принцесса в сказке: очень добрая, открытая, влюбчивая, в чем-то наивная. Для меня — лучик света.
Я немного знаком с Любовью и Сергеем, и это люди, на мой взгляд, абсолютно XIX века — по мышлению, по органике. Ты ребенок XXI века или чувствуешь связь с другим временем?
Мне бы было очень интересно побыть в XIX веке, но только побыть. Несмотря на все трудности, которые выпали на наше время, мне оно нравится, и мне кажется, в любом промежутке были какие-то проблемы. Я определенно ребенок XXI века, пусть и на пересечении с ХХ. Как-то так. Я пытаюсь быть собой.
Какое твое самое теплое воспоминание о поездке в Локарно?
Их было так много... хорошо! Самое классное: мы уехали в Москву после того, как представили фильм. Я пошла по своим делам, и тут мне позвонила Наташа, сказала: «Настя, я тебя поздравляю». Я такая: «Клево, я к стоматологу иду. А с чем ты меня поздравляешь?» Она говорит: «Ну ты получила награду». Я такая: «Клево, какую?» «За лучшую женскую роль». Я такая: «Ага, я перезвоню». И я не понимаю, что происходит! Потом я ей перезваниваю. И наступает вечер, а завтра — уже церемония награждения. Мы в Москве, Наташа говорит: «Все, мы будем пить вино и отмечать, приезжай». Я приезжаю после стоматолога, мы сидим, пьем вино, Наташа говорит: «Блин, ты не понимаешь, очень важно получать награду самой, это такие эмоции». Я говорю: «Одна никуда не поеду, только с тобой». Мы за час покупаем билеты. Через три часа — уже в аэропорту. На панике куда-то едем сдавать тесты на ковид. Наташа берет платье, потому что мне нечего надеть. Это спонтанное решение: человек, который привел меня в кино (и до сих пор сопровождает, помогает, поддерживает), настояла и полетела со мной. Это было так важно, настолько я благодарна Наташе! Спонтанные и очень милые, теплые моменты. Не только Локарно, но и вообще моей карьеры, жизни.
А что ты почувствовала, когда тебе, собственно, вручили статуэтку леопарда?
Мы приезжаем, у нас посадка, проходим контроль, и мне говорят, что сейчас нужно сразу поехать на фотосессию, а потом будет и сама церемония. А мы после самолета, у нас спутанные волосы, говорим: «Пожалуйста, можно в отель на десять минут переодеться?» Забегаем в отель, переодеваемся, моемся, выходим. У меня мокрые волосы, я такая: «Ну ладно, это влажная укладка, все нормально». (Смеется.) Мне дают эту награду просто: «Насть, держи, фоткаемся». И я смотрю: «Фамилия правильно написана? Да, правильно написана. Блин, тяжелая, моя». Стою, на нее смотрю, меня начинают фотографировать, поворачивать, свет настраивать, а я глаз не могу оторвать. И не верю, что это происходит, что это правда. Меня фотографируют, я выхожу, и ко мне подходят, говорят: «Ну, давайте». «Что давайте?» «Награду, сейчас вот будет официальная часть награждения, а потом мы вам ее оставим». «Нет, не надо, не забирайте». И рядом стоял наш продюсер Дима, он меня уговорил: «Насть, честное слово вернут, отдай, пожалуйста».
Ты почувствовала, что теперь нужно соответствовать?
Нет, бессовестный человек. (Смеется.) Не давило. После фестиваля самый распространенный вопрос был: «Что дала вам эта награда?» Я понимаю, что ничего, наверное. Кто-то стал поспокойнее относиться, что у меня нет образования. А кто-то, наоборот, более негативно. Но сейчас я понимаю, что эмоционально она меня поддерживает, потому что у всех бывают ситуации, когда что-то не получается, ты собой недоволен. Тогда я прихожу домой, смотрю на нее и думаю: «Насть, но ты же можешь и классно, ты не плохой артист. Видишь, стоит же награда. Ты просто побольше работай, и все получится». Так она меня эмоционально поддерживает.
Какое твое любимое место в Минске?
У меня родители живут за городом. Получается, это уже не совсем Минск. Мне очень нравится там проводить время с семьей. Я приезжаю туда: «О, сон, свежий воздух, вкусная еда, белорусские колбаски». Там такой лесок, уединенность, мама еще пчелами занимается. А так, чтобы куда-то ходить… Я не особо часто выбираюсь в Минске в какие-то места, заведения, потому что я приезжаю побыть с семьей и, так как они живут за городом, все время провожу с ними. Дом — вот мое любимое место.
В Москве так же?
В Москве много классных мест. Классных из-за атмосферы, людей, которые там тусуются. Не хочу называть конкретно, а то получается, что кому-то еще это место может понравиться, а делиться я не очень люблю. (Смеется.) Много таких камерных заведений, каких-то ресторанчиков, баров. И самое классное в них, что ты приходишь туда один, но обязательно встречаешь знакомых, друзей, и уже как будто не так грустно, можно с кем-то поделиться, и тебя поддержат.
Расскажи о том, где ты сейчас снимаешься.
У меня недавно закончились съемки в «Актрисах» Федора Сергеевича Бондарчука. У нас как раз вчера была «шапка». В ноябре должен выйти четвертый сезоне «Трудных подростков». Еще у меня была небольшая, очень интересная роль-эпизод у Владимира Мирзоева в сериале «Внутри убийцы». Сейчас я думаю съездить домой и отдохнуть. Но не знаю, насколько это будет реально — есть один проект, по которому я остаюсь в ожидании, не знаю, получится или нет.
А каков Федор Сергеевич в работе?
Мы начинаем снимать, нам говорят: «Камера, мотор». А я понимаю, что у меня есть вопрос, и говорю: «А извините…» В ответ он сразу: «Так, стоп, все остановили, задавай, какой у тебя вопрос?» Он как будто все понимает, знает, что нужно сказать или в какой момент подойти. И я такая: «Ого, и так может быть». У нас была очень крутая съемочная команда, я только и думала: «Вот это рабочий процесс! Блин, круто».
Ты говорила, что Наташа Кудряшова — очень требовательный режиссер. Еще больше, чем Федор Сергеевич?
Да, Наташа такая. Она контролирует каждую секунду: что ты делаешь, как ты делаешь. Либо я так воспринимала это, потому что «Герда» — все-таки мой дебют, и мне рассказывали ребята из нашей съемочной группы, что в первый день они подходили ко мне познакомиться, а я стояла и ничего не отвечала. Этого я не помню, потому что была в какой-то прострации, смотрела в одну точку и не понимала, что здесь делаю, как буду сниматься. Наташа взяла меня за ручку: «Пойдем, будем делать это, это, это, пятое, десятое, давай». И постоянно со мной находилась — как маленький ребенок с мамой в садике первый день. Доходило даже до того, что, когда у других актеров отключали звук между дублями, у меня всегда все работало, а Наташа не снимала наушники и 24/7 слушала, что я говорю. Мы так общались иногда. Я стояла одна, что-то спрашивала, а она отвечала в рацию другим людям и все могли слышать наш разговор.
Про «Герду» ты говорила, что у всех есть право на свет. Есть ли он у молодых героев «Стаи», учитывая, что некоторые из них действительно опасны?
Мне кажется, да. Нельзя делить, кто заслуживает это право, а кто — нет. Ребята наделали ошибок, которые нарастают, как снежный ком. Им просто нужна помощь, потому что в одиночку разобраться со всем невозможно. К каждому нужен свой подход. Если бы были грамотные специалисты, все обернулось бы иначе. Но произошло то, что произошло. Я считаю, что каждый герой нашей «Стаи» заслуживает право на свет, просто для этого нужно постараться. И желательно, чтобы кто-то был рядом и помог.