В последние месяцы команда SRSLY все чаще задавалась вопросом о том, чем заняться за пределами Садового кольца. Егор тусил на фестивалях в Никола-Ленивце, Саша искал современное искусство в Суздале, Аня исследовала Нижний Новгород, а Леня смотрел веб-сериалы в Ярославле. Меня же отправили в горы.
День первый
«Этот ваш Кавказ мне абсолютно понятен», — думала я, отбиваясь от толпы настойчивых таксистов на выходе из аэропорта Минеральных Вод. Я не была здесь много лет, но за прошедшее время как будто ничего не изменилось: отдыхающие по-прежнему живо спорят о том, какой источник самый крутой и целительный, а гиды рассказывают, как когда-то доигрался Лермонтов.
Первая остановка на пути в Приэльбрусье — Пятигорск. На экскурсию по местным достопримечательностям иду без особого энтузиазма, но интересные споты все же обнаруживаются. В их числе — непримечательная площадка на гребне Горячей горы, при более близком рассмотрении оказывающаяся Музеем древностей под открытым небом. Собранные со всего Северного Кавказа скифские изваяния, плиты дольмена, детали гробниц и статуи, датирующиеся раннебронзовым веком, мгновенно пробуждают моего внутреннего нёрда, но утолить исторический интерес в полной мере не удается — нужно двигаться дальше.
Ниже, у подножья Машука, возникает непреодолимое желание заняться гастротуризмом: возле Лермонтовской галереи с цветастыми витражами продают легендарное мороженое с пингвином на упаковке, в ресторанчике неподалеку подают хингалш с тыквой (который я не раз буду вспоминать в холодной Москве), а на втором этаже бывшего здания кофейни Гукасова, как и 113 лет назад, наливают вполне приличный кофе, только теперь specialty и на редком в здешних широтах альтернативном молоке. Без зазрения совести беру от жизни все и отправляюсь в Кабардино-Балкарию.
Чем выше в горы, тем чаще случается вынужденный диджитал-детокс. В отсутствие сети и альтернатив разглядываю мелькающие за окном аулы, считаю бесчисленные мосты через горные реки и скучающих коров, лениво бредущих по своим делам вдоль дороги. Уже затемно добираюсь до Терескола.
Призрачная надежда не поправиться в поездке разбивается о кавказское гостеприимство. Неожиданно осиливаю целую тарелку жареного сыра, а после, покаявшись, обещаю себе быть умереннее и не есть примерно никогда. А чтобы хоть частично отработать преступные калории, пойти в отель решаю пешком. Дорога пролегает через лес, и я практически чувствую себя героем мема «Идущий к реке»: разряженный воздух, безумно звездное небо и тишина, нарушаемая только звуками бурной реки и периодически проезжающих тонированных «девяток», располагают к обретению покоя, умиротворения и вот той самой гармонии от слияния с бесконечно вечным.
День второй
Подъем в 7:30 приносит страдания. Я ни разу не morning person, а потому в ближайшие пару часов буду существовать исключительно по инерции и без малейшего энтузиазма. Горячий душ слегка скрашивает это беспощадное утро: моим привередливым волосам отлично заходит местная водопроводная вода, и арсенал из 100500 банок с «несмывашками» остается в чемодане. На радостях даже нахожу в себе силы нарисовать брови и спускаюсь на завтрак. Отельная еда весьма аскетична: без молока и яиц здесь готовят разве что пшенную кашу и растворимый кофе, так что день начинается налегке, но оно и к лучшему — воспоминания о вчерашнем ужине еще слишком свежи.
Задача минимум на сегодня — подъем на Эльбрус, который едва не срывается из-за непогоды. На поляне Азау прямо на выходе из микроавтобуса группу встречает предприимчивая бабуля, рекламирующая хлипкие целлофановые плащи. Про себя возмущаюсь неоправданной цене в 200 рублей, но решаю не искушать судьбу и перестраховаться. Позже, под лютым дождеснегом, я признаю, что это была одна из лучших инвестиций в моей жизни.
В пути до станции «Кругозор» постепенно оживаю и с открытым ртом глазею на горы: зеленые и не очень, с водопадами и без, застеленные туманом и занесенные снегом. Мне очень красиво. Вполуха слушаю, как гид Дмитрий рассказывает о высотной болезни, убежденная, что мне она точно не грозит — месяцем ранее я поднималась на Тейде и чувствовала себя отлично. Излишняя самоуверенность оказывается наказуемой, и на 3000 метров меня накрывает.
Канатные дороги до «Мира» и «Гарабаши» кажутся бесконечными. Несмотря на сумасшедшие пейзажи, непреодолимо хочется вниз: погода все сильнее портится, а тошноту и головокружение становится все труднее выносить, так что при первой же возможности запрыгиваю в ползущую вниз кабинку фуникулера. По закону жанра все идет не по плану: когда до заветной земли остается всего ничего, вагон резко останавливается и зависает на высоте нескольких сотен метров — как выяснится позже, из-за грозового фронта. В подвешенном во всех смыслах состоянии наша компания проведет почти час, пройдя все стадии принятия.
Наконец оказавшись внизу, справляемся со стрессом привычными средствами — в первую очередь едой. Очередным окологастрономическим открытием становится барбарисовый чай, по вкусу на чай совсем не похожий. Его мы будем безуспешно искать на всех следующих остановках. Есть на Азау и другой способ утешения, хорошо знакомый типичному представителю общества потребления, — шопинг. На площади рядом со станцией фуникулера раскинулся небольшой крытый рынок, где местные торгуют товарами народного промысла: горным медом, специями, травяными сборами, тапками из овчины, связанными вручную вещами и — внезапно — плюшевыми Хаги Ваги. Мне забыть об утренних невзгодах помогают самый уютный в мире свитер за чисто символический косарь и несколько пар белоснежных шерстяных носков. Оставшаяся часть дня проходит без приключений и преимущественно в дороге. Вечером, почилив на термальных источниках Гедуко и плотно поужинав, возвращаемся на ночевку в Пятигорск.
День третий
Следующий дестинейшн — Карачаево-Черкесия, так что большая часть дня снова проходит в пути. Начинаю привыкать к плашке «нет сигнала» и учусь ловить вместо него дзен. Из развлечений — по-прежнему только созерцание, но картинка уже другая: горы всевозможных форм и размеров сменились зелеными равнинами, будто сошедшими с заставки Windows 1999, уходящими за горизонт подсолнуховыми полями и раскинувшимися вдоль трассы магазинами помпонов (wat?).
Карачаево-Черкесия — очень любопытный с исторической точки зрения регион: здесь сохранилось множество древних построек, многие из которых дошли до наших дней в отличном состоянии. По пути останавливаемся возле сторожевой башни XIX века, стоящей на высоком берегу реки Кубань, и в Нижне-Архызском городище — руинах поселения X–XII веков. Здесь была столица древней Алании — город Маас, и по сей день стоят три монументальных храма X века. Ставлю в телефоне напоминание: почитать нартский эпос.
Открытие дня: оказывается, в горах тоже бывают пробки. Из-за веломарафона узкая дорога встала так, как МКАДу в пятничный вечер и не снилось. Выбиваемся из графика, и на склон Абишера-Ахуба поднимаемся в ускоренном темпе — теперь без происшествий, с погодой на сей раз повезло. Побродив по местным красотам, закончить вечер решаем на чиле, на расслабоне: прихватив вино и хачапури на вынос, едем в отель посреди леса.
Несмотря на прохладу, ужинаем на природе. Забегаю в номер, чтобы одеться потеплее, и слышу, как с улицы доносятся до боли знакомые мотивы. Моментально вспоминаю, почему в редакции SRSLY появился запрет на прослушивание треков Султана Лагучева. После еды праздник гедонизма продолжается: на территории отеля обнаруживаются роскошная сауна и бассейн под открытым небом — план по завершению вечера предопределен. Спать ложусь крайне довольная жизнью и под «Горький вкус твоей любви».
День четвертый
Пока менее ленивые коллеги занимаются трекингом, живу свою лучшую жизнь: решаю подольше поваляться в кровати, неспешно завтракаю, иду гулять по лесу и даже встречаю одинокого барашка, который тоже наслаждается идеальным солнечным утром. На этой ноте и закончится моя поездка на Кавказ. Но сначала — снова дорога и снова открытие: в горах пробки бывают не только из-за велосипедистов, но и из-за отар овец.