Что там в кино: «Вечные» и «Память»

«Вечные» (Eternals)

5 миллионов лет тому назад сверхсущества Целестиалы, похожие на огромные обогреватели, создали улучшенную человеческую расу под названием Вечные. На протяжении всего существования человечества Вечные оберегали людей от Девиантов — огромных цветастых монстров, также выведенных Целестиалами для баланса сил во вселенной. Однако когда показалось, что все монстры истреблены, а Вечные выполнили свой высший долг и должны быть отозваны с Земли, стало ясно: отзывать их никто не собирается, потому что война еще не закончена.

Объяснить сюжет «Вечных» в паре предложений практически невозможно. Кино длительностью в два часа сорок минут постоянно бросает нас из флешбэков в настоящее и обратно, проносясь по экрану датами, эпохами и событиями. Может и вовсе показаться, что весь фильм — одна большая экспозиция. Чжао в традиции медитативного кино очень увлечена пейзажами, незначительными деталями природы и быта и, пожалуй, не всегда понимает, как повести себя в тот или иной момент между, прямо скажем, немногочисленными экшен-сценами. Где-то она попросту проигрывает искусственному интеллекту в эту партию тетриса, не справляясь со все прибывающими и прибывающими геометрическими сюжетными загогулинами, пока они заполоняют экран. Баталии, впрочем, поставлены зрелищно, хоть и напоминают какой-нибудь диснеевский «Джон Картер». Анджелина Джоли уверенно машет мечом, Барри Кеоган эротично щурится в стильной кожанке, но в конечном итоге никто не получает достаточно экранного времени, что, кстати, обычно вменяют всем групповым супергеройским фильмам. 

Cценаристы и Чжао цепляются за инклюзивность: вот слабослышащая супергероиня (ее играет замечательная артистка Лорен Ридлофф), вот темнокожий пухловатый гомосексуал (Брайан Тайри Генри), вот индус — ныне звезда Болливуда (Кумэйл Нанджиани). То есть прекрасное и исключительное разнообразие супергероев выступает механизмом для персонажей — сценарных функций, и это, конечно, плохо. И, безусловно, сложно скрыть тот не тайный факт, что Хлоя Чжао сняла бы с бóльшим удовольствием «Человека из стали» (известно о ее симпатии к фильму) с кукурузными полями и полетами над каньонами, чем разбиралась бы в этой мегаломанской космической канители. Но что есть, то есть, в общем.

[STAT_ART_1.5]

«Память» (Memoria)

Ботаник Джессика (Тильда Суинтон), посвятившая всю свою жизнь выращиванию орхидей, просыпается от странного и мощного звука, который напоминает грохот от падения огромного шара на металлическое покрытие. Звук вызывает у нее неподдельный интерес и ужас, потому что повторяться он начинает с пугающей частотой, а его происхождение решительно непонятно. Усугубляет ситуацию и то, что Джессика не может уехать из Колумбии, потому что ухаживает здесь за сестрой, пребывающей в состоянии летаргического сна — классического для фильмов Апитчатпона Вирасетакула.

Великий тайский режиссер в «Памяти» собрал все свои главные карьерные кей-поинты: это и джунгли, дышащие вечным покоем, и сон-болезнь, поражающий человеческий разум, и магический саспенс, обретающий здесь форму звука. В зрительском смысле это повторение пройденного, музей славы Джоуи (так режиссер просит называть себя тех, кто испытывает трудности с произношением его имени и фамилии). Но в смысле кинокритическом «Память» — выставка Анри Руссо в парижском музее Орсе, которая состоит из многочисленных кадров-картин, наполненных мощной авторской энергией, затактом и подтекстом. Любой заход поговорить о фильме на языке искусствоведения или экскурсоводской дидактики сводится к набору общих фраз: поэзия, медитация, эзотерика. Поскольку ключ к пониманию лежит не в области кураторского или критического текстов, а в глубокой фазе сна каждого из нас, где самые невозможные аллегории обращаются в форму реального физического мира. Память — это сны, и только громкий, страшный звук будто бы из недр земли способен растревожить наш покой, вывести за руку и заставить размышлять над только что увиденным. Как и после любого пробуждения, от сна останутся только штрихи образов и догадки — бесчисленные, которые в итоге и формируют человеческую память. Вирасетакул, кажется, впервые в своей фильмографии предлагает не просто магическую, а антинаучную теорию палеоконтактов и человеческого происхождения, альтернативную историю американского ученого Захария Ситчина. И тем любопытнее результат: в очередной раз сняв примерно то же самое, что и всегда, Апитчатпон переворачивает собственную киновселенную с ног на голову. Так, что не снилось даже Доктору Стрэнджу.

[STAT_ART_4]