«Исчезнувший» (My Son)
Эдмонд (Джеймс МакЭвой) спешит на родину из-за границы: пропал его семилетний сын Итан. Полиция, как кажется, нехотя ищет ребенка. Экс-супруга (Клэр Фой) пьет валиум и спит. Ее бойфренд (Том Каллен) между делом показывает Эдмонду планировку нового дома, где для Итана не предусмотрено комнаты. Обеспокоенный родитель злится, ломает ребра отчиму сына, много кричит и в конце концов решает провести расследование самостоятельно.
Иногда трюк, повторенный дважды, столько же раз и продается. Концептуальная особенность «Исчезнувшего» — его иммерсивная природа, способная, по мнению режиссера Кариона, искупить любые драматургические огрехи. В происходящее, впрочем, вовлечен не зритель, а исполнитель главной роли. Артист МакЭвой, в отличие от своих экранных партнеров, сценария не читал и реплик не знал — только и делай, что импровизируй. МакЭвой внимательно смотрит на каждого из своих собеседников, аккуратно подбирает слова (чтобы лишний раз не сказать лишнего), несколько раз повторяет услышанное и с надрывом изображает беспокойство.
«Исчезнувший» — ремейк «Моего сына» с Гийомом Кане, почти такой же невыносимый (с косметическими изменениями). Что в Шотландии, что в Провансе бывает одинаково холодно и заунывно. Сглажены неловкости, переставлены акценты, многие сцены воспроизводятся покадрово (видел ли французский фильм МакЭвой — вопрос открытый). Неизвестность накрывает Эдмонда с головой. Неизвестность накрывает МакЭвоя с головой. Зритель путается в фактах и именах. Поступает приказ сверху — полиция прекращает расследование. Конспирологическое напряжение растет. В телефонном разговоре Эдмонд опасливо упоминает какие-то файлы, касающиеся Ирака. Бесполезной информации не становится меньше, Карион полагает, что такова драматургия жизни.
История нехитрая, Эдмонд — родитель по скайпу: подарки на праздники, обмен фотографиями, редкие звонки. Чувство вины скребется изнутри, МакЭвой старается, но художественный прием ограничивает актерский диапазон: Эдмонд узнает шокирующую информацию и удивляется, куда-то идет и удивляется, пытает людей и удивляется. Героя ведет не судьба (он при внешней решимости абсолютно инертен), а режиссер, за руку подводя к зацепкам и отгадкам. Прочие артисты — от Фой до второстепенных — как бы функционально подыгрывают МакЭвою, появляясь в кадре только для того, чтобы что-то до него донести. Не фильм, а фальшивка. С этим сюжетом Кариону стоит устроить мировые гастроли: через пару ремейков, глядишь, что-то качественно и изменится.
[STAT_ART_1]«Демоник» (Demonic)
Беспокойными ночами Карли (Карли Поуп) снятся кошмары с участием собственной матери Анжелы (Натали Болтт): мама покоится в каком-то бараке, настойчиво зовет дочь и перед тем, как поджечь помещение (и себя заодно), едва заметно ехидно улыбается. Пробуждение не спасает от нежеланных видений, вечерами вечно что-то мерещится. Где сон? Где явь? Карли теряется: в себе, пространстве, здравом смысле. Представитель некоего медицинского центра приглашает девушку на важный разговор. Оказывается, некогда Анжела сошла с ума, подожгла дом престарелых и села в тюрьму. Сейчас, спустя годы заточения, она впала в бодрствующую кому. Ученые просят Карли «нырнуть» в сознание матери с помощью технологии воссоздания альтернативной реальности. Забава, казалось бы, невинна, но в симуляции, помимо Анжелы, обитает некая птицеобразно-демоническая сущность, которая просится наружу.
Большинство заокеанских текстов про «Демоник» напоминают раздосадованные письма поклонников, обращенные к дискредитировавшему себя кумиру детства. А разве могло быть иначе? Выдумщик Бломкамп — высококлассный VFX-специалист, а не рассказчик. Все человеческое ему чуждо, режиссеру всегда была интересна исключительно техническая новация. Робот Чаппи, воспитывающий в себе человечность, — трогательно. Мутировавший в инопланетного моллюска офисный клерк — и подавно. В «Элизиуме» ни того ни другого — потому фильм получился в общем-то безликим.
Бломкамп — прагматик. Обратившийся в пришельца Викус (Шарлто Копли), мастерящий металлический цветок для своей бывшей возлюбленной, — это хорошо просчитанный посыл: зритель, знай, чувства есть у всех, по обе стороны социально-экономической войны. «Демоник» в этом разрезе — фильм сугубо авторский. Если до того постановщика сдерживал продюсер Джексон или студийные боссы, то трехкопеечный бюджет — время возможностей, только дай волю. Отныне правит концепт. Заурядный сюжет про одержимость глазами Бломкампа — задел для нескольких хореографических этюдов и скримеров. Нил далеко не поклонник жанра, мифология демона с клювом — простая формальность. Любую сентиментальную сцену на тему «мать и дочь» ему хочется как можно скорее свести на нет. Карли бродит по местам своей юности, в каждом находит Анжелу, и та, не оборачиваясь к собеседнице, гонит ее прочь: «Оно черпает силу во мне!» «Оно живет во мне!» «Иди-ка ты подобру, поздорову!» Другое дело — человеческое подсознание, визуализированное, как не самая новая редакция игры Sims. По ту сторону рассудка мир видится главной героине в тонах линклейтеровского «Пробуждения жизни» (для этих сцен была придумана специальная технология, но особой художественной ценности в ее использовании нет). Бломкамп сочетает несочетаемое, компьютерная реальность находит свое начало в мистике, а после в религии. Ты, я, он, она — вместе симуляции семья. Режиссер потрошит свои записные книжки, идей много, только вот применения для них достойного не нашлось. Карли ревет и стоически дает отпор злу. Из Ватикана прибывает отряд священного спецназа. Демон скребет по белоснежной двери своими черными птичьими когтями, разве что не приговаривая: «Я ворона, я ворона».
[STAT_ART_1]
«Тебе одиноко сегодня вечером?» (Re dai wang shi)
Восьмилетний тюремный срок Ван Сюэмина (Эдди Пэн) подходит к концу. В камере тихо и многолюдно. Солнце греет до тех пор, пока не скроется за решеткой на окнах. Несвобода — футляр для твоего тела, Ван Сюэмин бороздит просторы собственной памяти, раскладывая пасьянс из событий прошлого, который вскоре сойдется. Тогда, в 1997 году, на улицах без разбору убивали людей. Ван трудился ремонтником кондиционеров и одной душной ночью, разъезжая на своем фургончике, сбил мужчину. Тот после своей смерти оставил вдовой госпожу Лян (Сильвия Чан). Ван придет к ней чинить кондиционер, начнет помогать, отгонит бандитов-коллекторов (муж также был должником) и станет ее другом.
«Тебе одиноко сегодня вечером?» — очень красивый фильм. Драматургия цвета. Все сцены, связанные со смертью, — в багровых тонах. Красный свет заливает кадр, когда израненные мужчины носятся друг за другом — кто с пистолетом в руках, кто с вешалкой. Бордовый фургон Ван Сюэмина плывет по проселочным дорогам, источая опасность и одновременно клеймя главного героя. Остальные воспоминания выцветше-желтоватого цвета, подобно ветхому фотоснимку из семейного альбома.
Дебютант Шипэй обходится без избыточного эстетства Би Ганя или Дяо Инаня — других китайских авторов, в последние годы прославившихся на переосмыслении нуара. Ему также интересна эстетика жестокого, томно-печальные баллады (несколько раз в кадре перепевают нетленку Элвиса Пресли, в честь которой фильм и назван), экспрессия национальных гангстерских саг и, конечно, переосмысление прошлого страны в традиции Цзя Чжанкэ (его «Пепел — самый чистый белый» тоже был частично посвящен нестабильно-криминальному околомиллениуму). Но, что важнее, Шипэй в поисках собственного стиля не забывает про историю, зыбкую, иллюзорную, неточную настолько, чтобы соответствовать воспоминанию, увиденному в полуденной дреме. История — твой единственный существенный стартовый капитал, ею можно скрасить любое одиночество, и в этом прямой диалог режиссера между выбранным названием и драматургической отрывочностью фильма. Каждый встречный имеет свой взгляд даже на самый незначительный фрагмент и, поделившись им, отступает, потому что больше ничего за спиной не имеет. Все не вечно, а не забывается только хорошее. Если ты был щедр на хорошие поступки, то станешь лирическим героем чьих-то воспоминаний. Это для Шипэя и есть хеппи-энд.
[STAT_ART_3.5]